– Да, кажется, я теперь вспоминаю. Мы же ещё по крышам лазали.
– Верно, – подтвердил Владмар с грацией вельможи кивая головой, а затем, словно забывая играть в человека, хищно принюхался и уставился на котелок с глинтвейном. – Какие интересные здесь забавы. Пряные вина и торжественные сжигания на кострах… Можете продолжать. Я посижу тихонько и просто понаблюдаю. Нечасто созерцаешь безумство магов, попахивающее не алчностью, а идиотизмом.
– Я спрашивал тебя, зачем ты пришёл, – проигнорировал я сарказм и скрестил руки на груди. Вампир повторил как мою позу, так и ледяную интонацию.
– А я спрашиваю тебя, почему ты не пришёл ко мне?
– Я не пришёл к тебе? – искренне удивился я, как тут же осознал. – Так ты и есть наш Арвицкий проводник, что ли?
– Да. Какая-то доля интеллекта в тебе осталась.
– Ох, я не застал тебя в таверне и решил не терять попусту время.
– Месяц обхода вдоль Амонранда ты называешь экономией времени? Прошу прощение, но тогда я беру свои слова обратно. В тебе нет никакого интеллекта.
По беспристрастному лицу вампира было не понять никаких эмоций, но говорил он, соблюдая интонации. И я посчитал момент удачным, чтобы раскрыть обстоятельство, явно сокрытое от него Арнео.
– Вероятно ты не знаешь, но Его подгорное всевластие Далсинор обозначил категоричный запрет на моё нахождение на его территории. Мне не сносить головы, если я туда сунусь.
– Вероятно ты не знаешь, но если я буду сопровождать вас по поверхности, то мне не сносить головы, когда взойдёт солнце.
– Прямо-таки дилемма! – усмехнулся я, разводя руки в стороны. Меня позабавили повторения моих же фраз.
– Дилеммы тут нет, Морьяр. Я, несомненно, разочарован, искренне разочарован, что узнаю такие подробности по факту, – Владмар красиво поморщил лоб. Во всяком случае хмурая складочка на его лбу мне показалась очень шедшей пропорциям его лица. – И всё же мы говорим о простеньком прохождении Амонранда насквозь, а не об экскурсии в Грах’морннор с личным визитом к царствующей чете. Я не видел, чтобы на стенах пещер были развешены розыскные чеканки с твоим ликом.
– Я человек, а человек не может не привлечь внимание гномов. Когда я подойду к границе их земель, они явно не захотят меня пропускать. Как и всех остальных людей, между прочим. Ничего не меняется.
– Возможно тебе многое объяснит тот факт, что я на правах высшего лица Некрополиса часто посещал Амонранд, когда был живым. Да и позже наведывался туда регулярно. Мрак там очень приятный.
– И?
– Я изучил их оборонную мощь от и до. Мне известны те ходы и лазы, которые нынче заброшены. Царство Амонранда ведь приходит в упадок. Гномы не желают этого признавать, но в своей изоляции они вымирают. Их женщины боятся рожать детей.
– Я тоже боюсь рожать детей. Это жутко, – вклинилась Элдри.
Тема вероятного материнства девушки поднималась не раз за прошедшие годы, но у меня так и не получилось доказать ей, что беременность это прекрасно. Наверное, я и сам не был в сим так уж убеждён, чтобы ещё и кого-то вразумлять. Поэтому ко мне давно пришла здравая мысль, что всему своё время. Встретит Элдри своего мужчину и уговоров никаких не потребуется.
Собственно, из-за этого на фразу я не обратил внимания, предпочитая и дальше вести беседу с Владмаром.
– Всё равно это риск. Серьёзный.
– А путешествие вдоль Амонранда рисков не несёт? Серьёзно?
– Не надо меня передразнивать.
– Я не дразню, а предлагаю решение проблемы. Я знаю, кем является эта юная селянка на самом деле, и её потеря может действительно обернуться катастрофой.
– Катастрофой? – навострила ушки Элдри. – А зачем Рейграду так нужен городской маг?
– Какой городской? Придворный. Рейград – это только первый шаг. Если там всё пройдёт удачно, то тебя ждёт сама столица. Ты начнёшь нападение на Амейрис.
В темноте ночи девушка не видела моё скорчившееся от немыслимо дикой брехни лицо, а потому, в силу собственных надежд о магической славе да привычной веры в любые мои слова, она радостно воскликнула:
– Ого! Вот это да!
Зато Владмар иронично наклонил голову и испытывающе уставился на меня, словно бы вопрошая, зачем я лгу, да ещё и столь паршиво.
…А зачем я лгал?
А я и сам не знал!
Это сейчас я ещё хоть как-то могу попытаться объяснить свою ложь через предположение, что тогда бы мне много чего пришлось Элдри рассказывать. И мне, для примера, ну никак не хотелось погружаться в воспоминания об Эветте. Перестала девушка спрашивать о матери и родне много лет назад и прекрасно.
Но на тот момент у меня никакого ответа не было. Поэтому я неприятно ощущал себя пойманным с поличным воришкой и, чтобы Владмар хоть как-то поскорее изменил позу и обвиняющий взгляд, мне пришлось угрюмо согласиться.
– Хорошо. Пойдём через Амонранд.
***
Мы выдвинулись ближе к Белым горам той же ночью и в ужасной спешке. Владмар желал до рассвета добраться до какой-то пещеры с тайным лазом, ведущим мимо заставы. Но несмотря на все старания, едва мы успели сделать первый шаг в темноту грота, как снаружи солнце показало первые лучи. Вампир только гневно зубами клацнул, выражая так своё мнение о спутниках-улитках. Но мы на его недовольство не обратили внимание, а бессовестно развалились на земле, стараясь отдышаться. А потом, немного передохнув, я снял с лошадей поклажу и отпустил их на волю. Под землёй такой живности делать было нечего.
Затем настала пора перебирать вещи, чтобы взять с собой только действительно необходимое. И пусть я был явным барахольщиком, а не аскетом, но таскать на себе дом, как упомянутые ранее улитки, никак не мог. Поэтому, глупо пряча за камни некоторые важные баночки с ингредиентами, уверенно сунул в котомку шкатулку, в которой хранил серебристую пряжку Эветты, изувеченные карманные часы, гнутый ржавый гвоздь из балки крыльца мастера Гастона, расшитый бисером поясок Ванессы, вытесанный из камня палец для Нинэлле, зеркальце Марви, что я случайно не выложил из сумки, когда возвращал ей её добро, нож Сороки, засушенное ухо Данрада, завёрнутое в грязный флаг Стаи, незаконченную вышивку Герды и кольцо Хоррена, ассоциирующееся у меня с её расчленённой дочкой… ну и наконечник одной из стрел Данко – моё последнее сокровище.
Выбор остального значимого занял время.
Потом мы двинулись вглубь пещеры и почти сразу пришлось буквально-таки протискиваться через горизонтальную узкую щель. Трещина в камне тянулась на несколько метров, и вынужденное неторопливое ползание внутри неё вызвало у меня внутреннюю панику. Мне чудилось, что я либо вот-вот застряну, либо что каменные верх и низ вот-вот сомкнутся, превращая меня в некий дивный бутерброд. Однако стоило выбраться оттуда, как путь стал легче. Мы с дней пять шли по тёмным, ровным тоннелям. И несмотря на то, что ко мраку пещер у меня давно выработалось стойкое отвращение, путешествием я остался очень доволен. Присутствие в нашей компании Владмара покрыло мхом камень преткновения между мной и Элдри. При свидетеле было ни до новых признаний, ни до порицаний. Я бы вообще забыл о случившемся, если бы нет да нет, а не ловил на себе задумчивый взгляд девушки. Тогда меня снова начинали терзать двоякие чувства.
– Там ещё слишком светло, – недовольно поморщился вампир и остановился. Выход из пещеры прикрывала пышная растительность, но через густые мясистые листья всё равно проникали ясные солнечные лучи.
– Угу, – согласился я и, сделав несколько шагов ближе к проёму, с удовольствием набрал в лёгкие свежий воздух.
После подгорной холодной пыли его цветочный аромат показался мне самым чудесным запахом во всех мирах. Дыша им, я словно возвращался из мрака смерти к новой жизни. Это было как начать ощущать всё заново. Оставить в прошлом все невзгоды.
…Оставишь их, как же.
Решив, что хорошего помаленьку. Я обернулся и поинтересовался:
– Можешь показать на карте, куда мы вышли?
– Могу, если ты развернёшь карту подальше от света.
– Да отойду я сейчас, чего ты? – заворчал я и нехотя ступил обратно во мрак. Элдри же, напротив, вышла наружу и подставила лицо дневному теплу.
Она была счастлива из-за такой ерунды как солнышко. А я… я жутко несчастен.
Диссонанс между нами навёл меня на некие философские мысли. Настроение и обстановка великолепно подходили для них. Поэтому мои пальцы вдруг замерли над картой, так и не разворачивая её. Задумчивый взгляд устремился вампира.
– Почему ты так смотришь на меня? – не выдержал он через некоторое время.
