– Миледи, миледи! – Услышала Лиза нянькин голос за дверью. – Скорее сюда, госпожа очнулась!
Через минуту послышались быстрые шаги, и в комнату почти влетела миловидная стройная женщина лет сорока. На красивом лице отразилось выражение крайнего беспокойства.
Она склонилась и нежно провела ладонью по щеке Лизы.
– Доченька! Ангел мой! Наконец-то ты пришла в себя.
Лизе вдруг стало интересно, что же всё-таки происходит. Очевидно, слетев с байка, она сильно ударилась головой. И теперь все эти видения – плод её воспалённого воображения.
– Антония, как же ты могла допустить, чтобы госпожа поехала кататься верхом одна? Да ещё на этой строптивой кобыле? – Голос женщины стал стальным.
– Простите, миледи. Простите, не уследила. Но Вы же знаете, если госпоже Камилле что-то взбредёт в голову, её никто не остановит.
– Да, правда. Но всё равно, ты должна была её остановить!
– Простите, госпожа, простите…
– Ладно, хватит причитать. В общем так, через неделю Камилла должна быть в полном здравии и абсолютно готова к свадьбе. Мне стоило неимоверных усилий успокоить герцога и умолить его отодвинуть день свадьбы. Но больше он ждать не будет. Он и так был очень недоволен.
На лице женщины появилась едва заветная гримаса отвращения.
– Миледи, но…
– Ну что ещё?
– Дело в том, что госпожа Камилла…
– Ну, говори уже!
– Она не помнит где она и что случилось.
– Да? – женщина на минуту призадумалась. – Ладно, лечи её. А там посмотрим.
И стремительно вылетела из комнаты.
«Странная мамаша. Ей говорят, что у дочери память отшибло, а ей хоть бы хны. Видать, не особо нежные отношения у них»
Размышления Лизы нарушила скороговорка няньки.
– Ты не обижайся на неё, девочка моя. Она тебя любит. По своему, но любит. Поэтому мы и не сказали ей, что ты… ну, что ты хотела утопиться. Сказали, что ты каталась на лошади, и она тебя сбросила. Так и скандалу не будет. И к тебе приставать никто с расспросами не будет. Наверное, под водой ты головкой сильно ушиблась. Оттого и не помнишь ничего. Но я тебе всё расскажу. Всё, о чём спросишь. А сейчас тебе надо отдыхать. Но сначала надо хоть немного поесть. Я тебе бульончик сварила. Сейчас…
Няня сорвалась с места и вновь куда-то ушла.
Лиза была рада этой кратковременной передышки. От слов, высыпающихся на неё, как из рога изобилия, у неё начала кружиться голова.
Через некоторое время няня вернулась с молодой девушкой. Очевидно ещё одна служанка.
На протяжении следующих дней Антония с молодой служанкой лечили Лизу разными снадобьями, примочками и, что особенно нравилось Лизе – вкуснейшими бульонами.
3
Свинцовые тучи заволокли небо. Вдалеке сверкала молния, гремел гром. Деревья метались под сильным напором ветра. Казалось, сама природа оплакивала молодую, красивую, полную сил и планов на будущее девушку.
В день похорон Лизы была страшная гнетущая погода. Под оголтелый вой ураганного ветра её провожали в последний путь. Этот вой, дикий, словно человеческая душа выла от непроходимого бескрайнего горя, доводил до исступления. Гроб закопали почти молча. Ни у кого не было ни слов, ни сил говорить пространные речи. Был только ужас прощания.
Простившись с ней, процессия двинулась к автобусам.
Её однокурсники шли молча, понуро опустив головы. Девчонки некоторые плакали, некоторые молча утирали слёзы. У парней были потерянные лица. Ещё ни разу в своей жизни эти молодые жизнерадостные души е сталкивались так близко со смертью. Тем более – своей однокурсницы, такой же молодой жизнерадостной отчаянной девчонкой.
Ещё неделю назад она веселилась вместе с ними, заливисто хохотала над шутками Тима. Строила планы на счастливое будущее, на то, как уедет в благополучную Швейцарию, устроится там на работу. С её способностями и гигантским трудолюбием в этом никто и не сомневался. Надеялась, как купит себе заветный байк, и будет гонять с ветром в волосах на зелёных просторах…
А вместо этого – холодная кладбищенская земля и дикое завывание ветра.
– Давайте помянем Лизоньку, – тихо сказала Инга. – У неё сегодня важная и трудная миссия.
Стас наполнил пластмассовые стаканчики всех.
– Что ещё за миссия? – Не понял он.
– Ей предстоит быть дежурной по кладбищу.
– Что?
– Существует предание, притча, что умерший дежурит у ворот кладбища до следующего покойника.
– Жуть какая.
– Ладно. Предание, не предание. Шут с ним. Земля пухом нашей Лизке.
– Пусть она там будет счастлива…
– И гоняет на байке по райским кущам.
Парни и девушки молча, не чокаясь, выпили всё до дна.
– Странно, почему Тим не пришёл на похороны…У них же вроде роман был, – неожиданно сказал Стас.
– Говорят, Лизкин отец поклялся его уничтожить.
– Почему?
– Как почему? Она ведь разбилась, когда они на его байке ехали.
– Ну и что? Сказали же, что это вроде как несчастный случай был. И Тим тут абсолютно не причём. Вроде как тормоза не сработали.
– Тормоза, не тормоза. Кто знает. Но её отец винит Тима. И вообще вся эта история какая-то запутанная.
– А что здесь запутанного? Всё ясно, как божий день. И она, и он любят погонять. Небось, и гнали, как ошалелые, – добавил Виталик, щуплый парень, в очках и с оттопыренными ушами.
