Несмотря на незначительные размеры парка, в нем имелись особенные уголки. Отдельно кучковались пенсионеры, грелись на утреннем солнышке молодые мамаши со своими укутанными чадами, на дальней лужайке выгуливали своих питомцев любители собак, а вокруг колченогой скамейки, втащенной в гущу кустарника, собрались местные бомжи и выпивохи. По двум самым широким и утоптанным дорожкам, ведущим к остановкам транспорта, нескончаемой вереницей тянулся народ. И только сектор, примыкающий к левой боковой границе, производил впечатление некой запущенности.
Именно сюда и повернула сейчас Тамара.
Супруги приблизились к металлической, частично демонтированной решетчатой ограде, за которой проходила пустынная сейчас полоска вздыбленного, разбитого асфальта. Не наблюдалось никого поблизости и со стороны парка. Две-три группы кустов сирени, будто нарочно, заслоняли Завесовых от любопытных глаз.
Практически всю противоположную сторону улочки занимал помпезный шестиэтажный дом старой постройки. Любой старожил мог бы рассказать, что еще каких-то семь-восемь лет назад на первом этаже этого здания располагались весьма популярный гастроном и еще с полдюжины небольших магазинчиков. В ту пору на этой улочке царило оживление с утра до позднего вечера. Но вот оказалось, что старое здание дало опасную усадку. Его срочно вывели в капремонт, а жильцов расселили. Ремонт начали бойко, но работы вскоре прекратились. Объект законсервировали. То есть, обнесли дощатым забором, заколотили окна первого этажа металлическими листами, а на тротуаре вдоль фасада устроили дощатый проход для пешеходов. С навесом и перилами. За последующие годы от прохода остались лишь отдельные фрагменты. Тротуар, понятно, тоже никто не чинил. В еще более ужасающем состоянии пребывала проезжая часть улочки, которую раз в два года раскапывали, чтобы устранить очередную аварию проходящей под ней теплотрассы.
Вообще-то, по этой улочке до остановки было чуточку ближе, чем через парк. Но уж больно неприглядной она выглядела! Не только Тамара, но и другие соседи предпочитали ходить через парк. А местные автолюбители старались не сворачивать в эту улочку, покрытую колдобинами и рытвинами после серии авральных земляных работ.
– Именно с этого дома и сорвалась сосулька, чуть не проткнувшая нашу Лидолию Николаевну, – сообщила Тамара.
– Какие же черти ее сюда занесли? – удивился Гена. – Наши люди по таким трущобам не шастают.
– Ее занесло сюда чувство гражданской ответственности, – рассмеялась Тамара. – Помнишь, в ту зиму мы целую неделю сидели без отопления? Опять прорвало трубу, и водоканал в очередной раз вскрыл улицу. Естественно, наша старая кляча, как общественница-активистка, отправилась проконтролировать ход ремонта, чтобы при случае дать ценные указания.
– Да, припоминаю, тогда стояли сильные морозы. Погоди-ка, но как же в мороз могла упасть сосулька?!
– А вот слушай. Лиманская встала во-он на той точке и уже вступила в перебранку с прорабом, когда раздался свист и в каком-то метре за ее спиной в обледенелый асфальт врезалась огромная сосулька, сорвавшаяся с крыши. Тарараму было!
– Мне все-таки непонятно, почему в сильный мороз упала сосулька?
– От вибрации, Геночка…
– Ах, да! – он хлопнул себя по лбу. – Тогда ведь вдоль всей улицы работал тяжелая техника. Вся округа содрогалась будто при землетрясении. Ясно…
– А теперь обрати внимание, откуда именно упала сосулька. Видишь, особенность этого дома в том, что балконы есть только на пятом этаже. Каприз архитектора. Но и балконы не все одинаковые. Два из них отличаются от других. Видишь, они похожи на коконы, наполовину выступающие из здания. Такие балконы называются эркерами, или фонарями. Снизу их поддерживают облупившиеся скульптуры. То ли атланты, то ли амурчики, уже не понять. Возле одного вплотную проходит дырявая водосточная труба. Вот в зазорах между трубой и скульптурой и вырастают сосульки. Очень массивные. Каждую зиму. Я и раньше обращала на это внимание. Поскольку хожу там иногда. А после случая с Лиманской многие соседи по улице тоже говорили, что всегда боялись ходить мимо этого дома зимой. Мол, того и гляди, сосулька свалится на голову.
– Да таких домов в Питере тысячи! – воскликнул Геннадий. – С иных сосульки свешиваются гроздьями. Особенно в центре. Идешь по узкому тротуару и все время задираешь голову, как бы тебе не сварганилось на темечко чего сверху с крыши. А тротуар-то скользкий как каток! Вот и выворачиваешь один глаз наверх, второй – вниз…
– Погоди, Генчик, не отвлекайся… Вернемся к нашей игре. Итак, нам известно место, где вырастает гигантская сосулька. Нам также известно, что эта сосулька падает не обязательно в оттепель, значит, мы получаем большую свободу маневра. В смысле выбора подходящего момента для финальной акции.
– Так-так-так… – потер переносицу Геннадий. – Но это ровным счетом ничего не меняет. Ладно – выбрали подходящий момент. А чем сбивать сосульку? Отбойным молотком, что ли? А главное, как угадать, чтобы нужный человек оказался в этот подходящий момент в нужной точке? Вот где собака зарыта!
Тамара мягко улыбнулась:
– А ведь это самое простое.
– Это – самое простое?!
– Ладно, говори, я послушаю.
Она снова указала рукой на пятый этаж:
– Смотри, оба эркера расположены по центру здания. А между ними поместился еще один маленький балкончик, открытый. Они посажены так тесно, что человек, находящийся на балконе, мог бы обменяться рукопожатиями со своими соседями в эркерах. Каприз архитектора.
– Ну?
– А теперь представь, что наш объект в какой-то момент оказывается строго под маленьким балкончиком между эркерами. Он что-то собирает с тротуара. Может, даже припал на колени. Вот тебе идеальная мишень. И тут сверху летит, нет, не сосулька, а приготовленная заранее ледяная бомба, еще более массивная, чем сосулька. Удар, и фишка повержена. Игра закончена.
– Хм! Ледяная бомба… Это уже кое-что. А что он будет собирать с тротуара? И почему?
– Допустим, апельсины. Или орехи. А почему – это мы еще обговорим.
– То есть, ты хочешь заранее высыпать на тротуар орехи? И рассчитываешь, что он будет их подбирать? Пашка Плафонов?
Она шутливо шлепнула мужа по лбу:
– Ну, Генчик, ну, зачем ты изображаешь из себя такого тугодума?! Ты же не такой! Злишь меня, да? Или еще не проснулся?
– Том, я действительно не понимаю. Идет человек домой поздним вечером, пьет на ходу свое пиво или чего покрепче, вдруг видит под ногами орехи… И что? Он будет их подбирать? А если он вообще их не заметит? И с чего ты вдруг решила, что он пойдет домой здесь, по этой улочке?! Я, например, знаю точно, что он всегда ходит через парк.
– Все вывалил в кучу, господин скептик? Или еще оставил вопросы? Ладно, теперь слушай ответы. Он пойдет мимо этого дома, потому что его поведу я.
– Ты?! – Геннадия даже передернуло.
– Да, я. А что тебя удивляет? Мы с ним как бы случайно встретимся перед магазином, где он обычно покупает свое вечернее пиво и, как добрые соседи, вместе отправимся домой…
– Так-так-так…Встретитесь, значит, перед магазином? Томочка, да ведь Пашка возвращается домой около десяти! Ты в это время всегда уже дома. Ваша встреча будет выглядеть очень подозрительно. Не для Пашки, конечно. В свете последующих пересудов.
– Не проблема. Допустим, с ноября я запишусь в бассейн. Или на лечебную гимнастику. С таким расчетом, чтобы возвращаться домой примерно в одно время с ним.
Причем, у нас состоится несколько таких якобы случайных встреч. О них будет знать достаточно широкий круг наших знакомых. Эта просто будет очередной. Само собой, начиная, может, уже с сегодняшнего вечера, я нормализую свои отношения с Пашенькой. Снова стану для него любезной и общительной соседкой.
– Ладно, – сдался Гена.– Это вполне реально. Идем дальше.
– Итак, мы встретились случайно возле магазина… У меня в руках будет тяжелая сумка и легкий пакет. Паша, как джентльмен, возьмет, конечно, сумку. Пакет останется у меня. И вот мы движемся в сторону дома…
– Стоп, а если он захочет повести тебя через парк?
– А я замечу на это, что через парк ходить боюсь. Там, мол, гололед, и я уже трижды падала. Не волнуйся, Генчик, я сама поведу его нужной дорогой. Что же касается тебя…
– Я, очевидно, в этот момент должен находиться на балконе?
– В комнате за балконом, – уточнила она. – А на балконе будет лежать уже приготовленная к пуску ледяная бомба. В руке у тебя мобильник, возьмешь на этот вечер у детей. Мой со мной. Когда мы с Пашей свернем с проспекта в улочку, я позвоню тебе. Дескать, милый, я иду, поставь чайник на газ. И не волнуйся, мол, встречать меня не нужно, потому как со мной рядом наш сосед. Для тебя это сигнал к действию.
Гена поежился:
– Аж мороз по коже! Но пока все соответствует.
– Ты легко разглядишь нас из крайнего эркера. На углу горит яркий светильник, и я проведу Пашу как раз под ним. Чтобы ты не перепутал нас с какой-нибудь похожей случайной парочкой, ведь надо предусмотреть и такой вариант. Но вот мы свернули. Идем медленно. До акции остается две-три минуты. Вполне достаточно, чтобы установить бомбу в рабочее положение.
– Так-так-так…
– Под первым эркером я споткнусь и уроню пакет. Его содержимое рассыплется. Ну, апельсины или там орехи. Надо посмотреть, что лучше катится. И чтобы это было еще неудобно собирать. Тут надо потренироваться. Чтобы хоть несколько плодов обязательно укатились под балкон.
– Теперь я понял, – вздохнул Геннадий.
– Вот и умничка, – поощрительно улыбнулась она. – Итак, я упала . Мои орехи рассыпались. Паша, любезный кавалер, тут же бросается мне на помощь. Я жалуюсь на боль в колене. Он сочувствует. Успокаивает. Но вот я улыбаюсь. Настал черед собирать орехи. Он наклоняется. Дальше рассказывать?
