– Я вижу, – в её глазах невыносимая тоска.
Моя задача – выгнать эту тоску из взглядов своих учениц.
– А я вижу совсем другое.
– И что же ты видишь? – она остановилась.
– Я вижу женщину, которая не села сложа руки, не стала заедать депрессию тортиками, как я два года назад, когда меня бросил парень.
– Не верю, что такое возможно. Ты же такая красивая, – она с восхищением посмотрела на меня.
– Это сейчас я знаю, что красивая, а тогда я думала по-другому.
– Ой, не знаю, Лиза. Трудно мне.
– А им не трудно? Тут всем трудно, не только вам. Ну, давайте все сядем и будем плакать. А как же отомстить? И чтоб локти кусал? – улыбнулась я.
– Ой, ну, скажешь тоже.
– Вот, давайте поспорим, что ваш муж очень пожалеет, прямо сильно пожалеет.
– Поспорим? Не верю, у него там знаешь какая пассия, на двадцать лет моложе, – вздохнула Тамара.
– Это вообще не имеет значение. Обещаю, вы ещё увидите его удивлённое лицо.
– Ох, Лиза, умеешь ты уговаривать, – вижу, не сильно верит, но повернула назад.
Мы вернулись в зал.
Тамара встала на своё место. Сегодня она занималась особенно тщательно.
Глава 3
Вошла в квартиру. Навстречу, виляя куцым хвостиком, выскочил черный, как уголёк, двортерьер Барон.
– Привет, Боря, привет, мой любимый! Да, ты мой самый любимый пёс! – бросилась обниматься.
Прошла на кухню, поставила на стул сумку. Барон не унимается, радостно скачет, потявкивает и трется.
– Сейчас пойдём, сейчас, только мороженое положу в морозилку.
Быстро выкладываю в холодильник продукты.
На настойчивые приставания Барона беру поводок, и мы выходим на улицу. По алее, мимо дома, в небольшой лесопарк. Тут я гуляю с собакой два, иногда три раза в день. Как получится, но утром и вечером точно.
– Привет! – махаю рукой пенсионерке Макаровне.
В то же время, что и мы, она гуляет со своим тойтерьером, но так как Барон не сильно его уважает, то друг к другу мы не приближаемся.
Потом я здороваюсь ещё с несколькими соседями, прохожу привычным маршрутом по парку и возвращаюсь домой. Иногда мы гуляем дольше, когда хорошая погода и есть настроение, иногда меньше, если непогода, ветер или дождь.
Барон – мой верный друг. С ним я обсуждаю почти всё, что у меня на душе. А он меня слушает. Вообще, Барон – любимый пёс моей мамы, и она постоянно мечтает его забрать. Однажды я совершенно однозначно дала ей понять, что никакого Барона она не получит, потому что теперь он мой друг, а не её.
Несколько лет я живу одна, с тех пор, как мой папа поехал зарабатывать деньги на север. А моя мама заподозрила его в том, что он не только зарабатывает, но и посматривает на других женщин. Может, и не только посматривает.
В общем, подозрения мамы оказались не беспочвенны. Папа действительно возомнил себя холостяком и сексуальным мужчиной в поиске второй половины. А все северные невесты, кому за сорок пять, положили на него глаз.
Слава богу, своей твердой, властной рукой моя мама вовремя успела предотвратить катастрофу в виде развода. Она уволилась с работы из бухгалтерии и поехала за папой на север. Там устроилась на работу, тоже в бухгалтерию. Явилась, можно сказать, как раз перед самым неподходящим моментом и все планы папе испортила. Ему же во благо.
– Ты не представляешь, Лизок, как вовремя я успела. Тут уже очередь собралась из потенциальных невест, – жаловалась мне мама по телефону.
Всё хорошо, что вовремя заканчивается.
Родители присылают мне достаточно денег, хоть я и протестую против этого и почти их не трачу. Кладу на счёт в банке. Мама об этом не знает.
Танцами я зарабатываю немного, зато на жизнь хватает. Мне ведь лишнего не нужно. Я не привередливая, не избалованная. Одежды много не покупаю, только необходимое. Из продуктов тоже не шикую, ем обычную пищу. Не люблю диеты, перепробовала уже столько, что не пересчитать на всех пальцах. Толку от них никакого.
Даже обращалась к диетологу. С ней мы выяснили что я, такая как есть, вообще не от еды, а от каких-то изменений в моём организме. И что в моих диетических страданиях не было никакого смысла. Она расписала мне подробно, что можно есть и что нельзя. С тех пор, я следую этим советам, лишь изредка от них отклоняясь в сторону мороженого. Очень редко. Почти никогда.
А потом, Вероника, мой тренер, сказала, что моя фигура идеально подходит для восточного танца. Когда я сама это поняла, то поверила, что каждому человеку предназначено какое-то место в жизни. Так, на удивление, неожиданно, я нашла своё.
Теперь, когда надеваю костюм для восточного танца, ощущаю себя невероятно красивой. Покорительницей мужских сердец. Это удивительное состояние, особенно после того, когда всю сознательную жизнь считала себя кем-то из второго, даже третьего сорта. Так я себя чувствовала везде: в детском саду, в школе, в компаниях друзей и даже дома.
А когда отучилась в школе танцев, вдруг стала ощущать себя кем-то вроде королевы, которая выше, намного выше. Но я не высокомерная, нет. Наоборот, я та королева, которая любит ближнего и помогает ему.
Стараюсь помогать «девчонкам» на своих занятиях. Хочу, чтобы нас, «королев», стало больше. Чтобы каждая брошенная, знала, что она самая лучшая. Очень стараюсь им это внушать.
Несколько раз в месяц выступаю в клубах. У меня есть два сольных номера и один групповой с парой учениц и тренером Вероникой. Она, кстати, и находит нам работу по клубам, ресторанам, свадьбам и частным вечеринкам.
Так мы зарабатываем для себя ещё немного денег. Бывает, и неплохо платят. Как договоримся и кто насколько щедрый. Ставку мы свою имеем, но бывает, её удваивают. Тогда и мы стараемся вдвойне, выдать больше той программы, что положена.
Отдельная тема – костюмы. Я очень люблю свои костюмы. Берегу и лелею. Не жалею денег на их усовершенствование и разнообразие. Костюм – это то, что преображает, вселяет силу и уверенность. Это, как доспехи, как вторая кожа, когда надеваю, реально становлюсь… властительницей.
Да, именно так. Я парю на сцене, забываю обо всём. Только танец, только плавные движения, грация и магнетизм.
Вижу восхищённые, удивлённые, разные взгляды. И от этого становлюсь ещё сильнее и ещё красивее.
Только лишь слышу первые ноты мелодии, перестук барабана – всё, чувствую себя богиней танца!
-–
Мелодия звонка застала меня перед телевизором, практически заснувшую.
Боря тявкнул, толкнул меня лапами, пытаясь разбудить.
– Да, алло? – говорю, почти не открывая глаз.
Приоткрыла один и увидела на круглых часах на стене – уже двенадцать.
