– Лиза, завтра выступаем. Клуб «Бессонница». Жду тебя в десять вечера. Там, кажется, у кого-то день рождения. Именинник хорошо платит.
– А ещё позже ты не могла позвонить? – недовольно потянулась я искать вокруг себя пульт от телека, чтобы выключить его и уже окончательно заснуть.
– Раньше не могла, я только заказ получила. Я сейчас как раз в этом клубе! – кричит Вероника.
И действительно, фоном к её крику слышу странные, нечеловеческие звуки и музыку.
– Ладно, в десять завтра буду, – сказала я и окончательно закрыла глаза.
Если бы я знала, что готовит мне завтрашний вечер, я бы… я бы… не знаю что сделала.
Глава 4
В клубе шумно. Музыка какая-то ненормальная. Не люблю эти все новомодные треки. Люблю плавную, красивую мелодию. Гармонию. Музыка вдохновляет на многое и поэтому она должна быть особенной. А весь этот клубный шум не для меня.
Нас провели во внутренние помещения, в гримёрку танцовщиц. Тут такой бардак, не поймешь, где что. На стульях навалено, на стенах висят куча разных костюмов. По столикам набросаны горы косметики. Всё в каком-то невероятном хаосе. Но мы привыкли. И не жалуемся. В «Бессонницу» нас приглашают часто, платят хорошо. Так что, своё фи держим при себе. Да и девчонки-танцовщицы уже почти знакомые.
Нам выделили место в самом углу, и мы спокойно, без лишней суеты, переоделись в костюмы.
– О, привет, – забежала одна из клубных танцовщиц в очень откровенном наряде, почти всё её тело открыто, закрыты только самые главные места, – черт, у меня ресница отклеилась и болтается. Ну, Ирка, брехуха, говорила качественный клей, а у меня сегодня все ресницы на подушке остались. Вот зараза. Пусть вернет мои деньги, иначе я у нее ресницы повыдергиваю, вместе с волосами. Нет, ну, нормально?
– Не злись, тебе ещё работать, – успокоила её Вероника, застёгивая на ноге очередной браслет.
– Та пошли они все! Бесит!
– Всю ночь танцевать и меня бы бесило, – сказала я, глядя в зеркало и проверяя свои собственные ресницы.
Я их не наклеиваю. Лучше уж тушью посильнее накрашу, для номера. Я не люблю приклеенное. Неестественно. Хотя, у некоторых вполне так ничего ресницы смотрятся. Но я бы не стала.
Первым номером обычно идёт Вероника. Она начинает сольно. От ее танца публика приходит в дикий восторг. Потом выхожу я, и тогда происходит что-то страшное. Мне самой удивительно смотреть, какую реакцию я вызываю у людей. Вероника говорит, что я – звезда. Потому что на мой номер реагируют сильнее, чем на ее. Завершаем групповым номером. Как бы сглаживая возбуждение публики, произведённое мной.
Мы готовы. Выходим в зал в темных накидках с глубокими капюшонами. Это для того, чтобы, пока дойдем до танцпола, никто не увидел наших костюмов и не догадался, что сейчас будет.
Из-под капюшона вижу, как мелькают лица. Прошли до колонны, остановились. Ждём, когда включат трек Вероники.
По танцполу прыгает ведущий Иван. Это он обычно звонит Веронике, когда заказывают наши номера.
Сейчас он выкрикивает что-то на сцене, обычные свои дурные шуточки, от которых все почему-то смеются.
– Вы готовы это увидеть?! – прокричал он ненормальным голосом.
– Да! – понеслась волна голосов.
Я не слушаю, вожу взглядом по сторонам. Приподняла капюшон, но моего лица не видно. Оно скрыто полупрозрачной вуалью, расшитой мелкими звёздами.
– А сейчас для нашего дорогого именинника что-то особенное, экзотическое, встречайте – великолепная Эльмира! – кричит Иван.
Заиграла музыка, и Вероника пошла в центр.
Эльмира – это её сценический псевдоним. Не станет же ведущий кричать – встречайте, великолепная Вероника! Для экзотического восточного танца это как-то даже не созвучно. Поэтому у нас у всех есть сценические псевдонимы. Красиво и статусно.
С того места, где я стою, не видно ни именинника, ни его гостей. Впрочем, это и не важно, нам-то, собственно, все равно для кого танцевать. Пусть даже будет стая обезьян. Нам заплатили, смотрите, обезьяны, танец. Есть, конечно, моменты и люди, перед которыми я бы ни за что не стала танцевать, но перечислять их не стану, очень неприятный получится список.
Играет восточная мелодия. У Эльмиры танец стремительный, энергичный, зажигающий. Он словно пробуждает в зрителях удивление, восхищение и желание.
Пытаюсь выглянуть из-за толпы, хоть немного посмотреть. Я сама прихожу в восторг всякий раз, когда танцует Вероника. Она вдохновляет меня, напитывает той отчаянной смелостью, которую я выдаю в своём танце, уже более спокойном, плавном и интимном. Она стремительно двигается по сцене, грациозно извивается под нескончаемые выкрики гостей. Ещё бы от наших танцев не покричать.
Я немного сдвинулась с места в сторону, потянулась, встала на цыпочки, чтобы посмотреть из-за плеча парня, который мощной спиной загородил весь просмотр и вдруг… Что это… но картинка как показалась, так сразу и исчезла.
Нет-нет, быть не может.
Теперь я уже смелее переместилась в сторону для подтверждения или опровержения того, что увидала. Снова встала на цыпочки, ещё раз выглянула… да, сомнений нет, это – он.
Он!
Прудников!
Ущипните меня. Я, наверное, вижу сон?
На самом видном месте компания отмечающих чей-то день рождения. Весёлые лица парней. И… все они – мои бывшие одноклассники: Юрка Бородай, Пашка Тараненко, Никита Любимов.
Нет ни одной девушки, хоть бы для приличия. Явно пришли одни, осознанно и что-то предполагая. Но дело не в этом, а в том, что они – люди из моего прошлого.
В самом центре этого веселья человек, которого я не видела много лет.
Вернее, видела иногда фотки в соцсетях. Только те, которые не он выкладывал, а его друзья. Он сам, видно, скромный и почти не делает селфи. Вернее, не делает их вообще. Если бы не фото у других, я бы, возможно, не знала, как он сейчас выглядит. Конечно, я сразу узнала Димку.
Только никто не предупреждал, то, какой он на фото, ни в какое сравнение не идёт с тем, какой он в жизни.
Чёрт! Он стал таким… таким… короче, ещё красивее, чем был в школе.
Сейчас это уже не высокий, красивый мальчик спортивного телосложения, а взрослый, крепкий, я бы даже сказала мощный мужчина, с уверенным взглядом, с небрежной усмешкой на красивом лице.
То, что я увидела в первый момент, повергло меня в глубь юношеских воспоминаний. Ожили моменты, которые были между нами. Если честно признаться, там больше моих девичьих фантазий.
Самое последнее, что я помню, – компания одноклассников после уроков собрались пойти куда-то погулять. Прудников и Ирка – зазывалы, некоторые их прихвостни подскочили за ними. И моя, на тот момент, подружка Оля, тоже. Все похватали рюкзаки и пошли из класса, ну, и я за Олькой. И тут, у самого входа поворачивается Ирка Колесникова, глядя на меня, при всех и громко, говорит: «А ты куда собралась? Боюсь, тогда нам не хватит места на скамейках». «И гамбургеров не хватит! – подхватил кто-то.
Все заржали, я ощутила на себе их насмешливые взгляды. Но для меня был важен лишь взгляд одного человека… но он тоже был довольным, насмешливым и пустым.
Таких моментов было очень много. В моей памяти они расставлены по полочкам. Много лет я лелеяла планы мести, выдумывала, как они захлебнутся от удивления, от зависти и восхищения…
Но сейчас это неважно. Сейчас он здесь. И у меня будет только один шанс оставить в его сердце неизгладимый след. Единственный шанс.
От страха похолодели ладони. От осознания того, что я должна сейчас сделать, к горлу подкатила тошнота. Один шанс показать, чего я достигла.
Смогу ли я его использовать? Смогу ли утереть им нос и показать, как мне плевать на их тогдашнее мнение? Хватит ли у меня смелости прямо сейчас показать себя королевой?
Вероника закончила номер, под громкие овации и одобрение публики ушла со сцены.
