– Это что?
– Эриманфский Вепрь. Живьём взял.
– Отлично. А теперь убери его отсюда живо!
– Ладно, шеф. А ты чего в тазу делаешь?
– Я? Я это… Новую лечебную методику разрабатываю, не мешай, – огрызнулся царь, только сейчас поняв, что мокрый он не от пота. – И вообще возвращайся в сад!
Пожав плечами, Геракл взвалил тушу себе на плечо и отправился с нею в сторону кухни. Встретившийся ему по дороге мастер-винодел напомнил о чём-то недавнем, но очень важном. В результате Геракл прошёл мимо кухни с бледным от ужаса Вепрем на плече, который понял, как близко он был к статусу окорока. Воитель отнёс побеждённого в лес, где попрощался с ним полубожественным пинком под остатки крупа, запретив приближаться к древнегреческим поселениям. После этого сын Зевса вернулся к мастеру и завёл с ним долгую беседу, по мере которой глаза винодела становились всё больше и круглее. Распрощавшись с царским вышибалой, специалист по вину долго блуждал по дворцу, пока ноги сами не принесли его к конюшне, где как раз отдыхала любимая кобыла царя. Так человечество открыло кумыс.
Тем временем на Олимпе Зевс, принявший на себя венок мученика и от похмелья, и визгов Вепря, направил Гермеса выяснить, что случилось в мире древних греков. Вернувшись, бог-гонец очень вернулся на Олимп очень задумчивым, никому ничего не говоря.
– Ну? – поторопил подчинённого Громовержец. – Что там случилось?
– Сало уронили, – задумчиво поведал Гермес.
– Чего?! – переспросил Зевс, едва не уронив челюсть с Олимпа.
– Шеф, – осторожно начал бог-гонец, подбирая слова. – Тут такое дело…
Шестой подвиг. Авгиевы конюшни
Последние две недели в тавернах Микен стало очень популярным блюдо из неважно пахнущих грибов крайне подозрительного вида. Ранее считавшиеся несъедобными, они пришлись по вкусу зажиточной части населения, и земледельцы старались как можно чаще наведываться в лес в поисках непонятного лакомства для богачей. Тем более, что сложность поиска плодов подземного мира сошла на нет, когда они обнаружились на полянах, сложенные в аккуратные горки. Возле каждой всегда присутствовала табличка с криво намалёванным «Прастити», что наводило кое-кого на мысль о личности услужливого помощника, предпочитающего сохранять инкогнито.
Царя, впрочем, данное блюдо порадовать не могло. Вот уже третий час из тронного зала доносились звуки пилы: Эврисфей в очередной раз принимал настоятельное прошение царицы о необходимости скорейшего восстановления коллекции растений. Особенно Антимаху волновало состояние бегоцвета, чудесным образом сумевшего восстановиться из единственного листочка. Тяжесть полученных им повреждений не оставляла надежды исцелиться иначе, чем божественным творением. А поскольку цветам нужны удобрения, то они-то и должны были иметь божественную природу. Эврисфей, придерживающий корону, чтобы не слетела во время безостановочного кивания, мысленно уже составлял план, кто и куда должен отправиться за волшебным навозом. Одновременно с этим царь отгонял мысль, почему, когда он отмокал в ванне, царица переживала куда слабее, чем из-за этого растения. И почему ей так дорога именно эта гипераллергенная бегающая флора. Всё ещё терзая себя этим вопросом, Эврисфей вызвал к себе Геракла. Тот поспешно явился в зал с мешком на плече.
– Вызывали, шеф? – поинтересовался наёмный герой.
– В-вызывал, – отозвался правитель Микен, с опаской косясь на шевелящийся и странно шипящий мешок. – Это у тебя что?
– В саду халтурю в свободное время, не обращайте внимания.
– Л-ладно, – сказал Эврисфей, нервно сглотнув, и покосился на амфору с картой. – У меня к тебе задание на уровень подвига.
– Какое? – тут же заинтересовался Геракл, которому как раз нужно было подтянуть КПГ.
– Для спасения царского сада срочно требуется найти волшебное г…
– Вашвеличество, нашли! Нашли, Вашвеличество! – заорал начальник разведки, влетев через двери в тронный зал.
– Что нашли? – сквозь зубы спросил Эврисфей, считая, на сколько частей перед обезглавливанием следует порубить прервавшего царскую речь.
– По соседству есть волшебные конюшни, которые загажены по крышу! – радостным голосом доложил начальник разведки, не зная, что докладом только что спас себе голову и многое другое. – А раз они загажены, то мы можем бесплатно получить волшебное г…
– Что ж ты молчал-то! – перебил его Эврисфей, внутренне обрадовавшись возможной экономии. – Докладывай!
Подходящим источником подобного удобрения оказался Авгий, царь Элиды. Не он сам, разумеется, а подаренные ему папашей Гелиосом представители крупного рогатого скота. Ярко-красные, белоснежные и сияющие словно звёзды, они имели самые невероятный окрас и расцветку. Ели при этом эти животные за четверых, а выпускали отработанный материал за семерых, и никто так и не смог понять, откуда его столько берётся. Авгию, правда, было не до загадок, потому что жители уже устали возводить здания из самана и топить очаги волшебным кизяком, а материала меньше не становилось. Вскоре желающие импортировать столь ценный и важный для экономики материал вассалы и слабые соседи закончились, а остальные оказались слишком сильны, чтобы убедить их закупать подобное. Работа с великолепными животными постепенно превратилась из престижной и привилегированной в тяжкую и неблагодарную. Вскоре на эту должность стали ссылать вместо смертной казни, и приговорённые умоляли расчленить их тупыми топорами и заживо выпотрошить, но не обращаться с ними столь жестоко. Царь задумался, куда девать столь ценных дарёных не-коней, которым стоило сначала посмотреть не в зубы, а в другое место. И пока Авгий был занят столь важными мыслями, в стойла стало невозможно попасть из-за завалов на входе. По совету первого министра, который успел прославиться своим прогрессивным видением, царь переименовал стойла в конюшни. Проблему это, конечно, не решило, но звучать стало красивее.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
