– Врут! – воскликнул он, блеснув подведёнными чёрным карандашом глазами. – Купить можно и время, зная, к какому продавцу обратиться. Наше агентство предоставляет самую широкую базу заёмщиков времени… – тут он затараторил, как торгаш с рынка, я только и успевал выхватывать отдельные слова. – Никаких комиссий… Недорого… Без поручителей… Заёмщики часами пялятся в телефон, но теперь это не зависимость, а работа!
Ладно, я всё же успею за попкорном зайти. Встав, я щелкнул коленями и пошёл на выход.
– И ТЫ. ДА, ТЫ!. – воскликнула рекламная голова.
Я обернулся, смотря, как этот торгаш тыкал своим худощавым пальцем в мою сторону. Вот так интерактивная реклама…
– Эй, чего замер? – опять лицо крупным планом, на брови был небольшой шрам. – Время купишь, нет?
Я ещё раз обернулся. Что за приколы?
– Язык проглотил? – спросил он. – Эфирное время не из дешёвых. Брать будешь, нет?
Опершись руками о спинку стула напротив, я медленно задышал.
– Эй, спинку не ломай!
Я как ужаленный убрал руки и рухнул на сиденье сзади.
– Ну вот, наконец услышал. – облизнув кончиком языка пухлые губы, парень засиял. – Говорю тебе, сделка стоящая, в конце фильма оформляй полис. – на проекторе появилась крупная цифра 3, и пошёл отчёт: 3..2.. – Оформишь, нет? – за секунду до единицы выкрикнул он, и картинка сменилась.
Теперь на экране голубые волны облизывают кромку белоснежного песка. Крупный план на песок. Маленький крабик, быстро передвигая лапками, бежит по песочку. Рядом с ним опускается человеческая ступня, и крабик прячется в норку.
Камера по волосатой ноге скользит вверх, очерчивая гавайские шорты, голый торс и, остановившись на лице, снова фиксирует портрет того же парня, только на этот раз с мокрыми волосами.
– Хочешь покинуть шумный, пыльный город? – глаза ведущего поползли вверх. Пауза… – Махни головой, не просто так вопросы задаю.
Я зачем-то кивнул.
– Тропический остров Фантазстана удивит даже самого искушённого путешественника. – камера отдаляется, и ведущий начинает загибать пальцы. – Первозданная природа, солнце круглый год, богатая флора и фауна. И главное… – подмигивает в камеру. – НИКАКИХ ЗАБОТ!
Эээ..
– Воспользуйтесь рассрочкой, никакого первоначального взноса. – сиял парень белоснежной улыбкой. – На Гавайях говорят «АЛОХА», а мы по по-отечески приговариваем «АХУЛИ».
Картинка тропического острова отдалилась, и крупными буквами вспыхнул лозунг туристической компании – «АХУЛИ вы ещё не тут?»
Внизу приписка: «Фантазстан, доступен каждому».
Дурдом, надо сваливать…
Подскочив с кресла, я быстро побежал к выходу. Раздвинув тяжёлые бархатные шторы, я замер. Из колонок раздался мой голос.
Глава 5
Медленно как в бреду я разворачиваюсь.
– Но я не умею танцевать. – запротивился мальчик на экране.
Я вмиг осунулся, словно на мои плечи водрузили невыносимую тяжесть. Это… Это был я, лет 6-7… Голубые глаза, длинный, как любила говорить моя мама, «грузинский нос», чёрная чёлка, нависшая над растерянным лицом.
– Да ладно тебе, потанцуешь, как умеешь. – послышался голос девушки за кадром.
Насколько возможно, для устойчивости я вцепился в спинку кресла.
– Раздевайся. – приказала она.
Я скривился, мальчик на экране робко опустил глаза.
– Ну же, я долго ждать не буду. – настаивал девичий голос.
Крупный план на лицо, губы сжаты, брови нахмурены, мальчик грустно выдыхает и, опустив плечи, начинает стягивать футболку. Оголив впалую мальчишескую грудь и острые плечи, он взялся за шорты.
Камера опускается на деревянный пол, покрытый толстый слоем коричневой краски, и через секунду туда падают шорты. Объектив берёт общий план. Из колонок начинает играть песня группы Руки вверх – «Ай-яй-яй».
– А теперь подходи к двери и трись писькой о проём! – перекрикивая музыку, велела девчонка.
О боже… Я забыл это как страшный сон, и теперь это всё наяву, да ещё с такими деталями.
Я вижу нелепый танец, маленькую, как горошинку, пипиську, худые ноги, приклеенные к старым пожелтевшим обоям плакаты Глюкозы, Алсу и ещё… Не могу разобрать кто это.
«Ай-яй-яй, мальчишки, на неё глядеть опасно». – хрипели колонки.
Я с примесью стыда и любопытства наблюдал за происходящим на экране.
Мальчуган развернулся и принялся обхаживать второй дверной косяк.
Камера поднялась и в такт музыке стала опускаться вверх-вниз.
Шторы небольшой комнаты были закрыты, и я видел парящие в воздухе пылинки.
– Активнее! – подначивала она.
Мальчишка покачивал бёдрами как умел, но его глаза были полны горести и сожаления.
– Почему у тебя такой маленький?! – с раздражением выпалила она.
Я обессилено упал на ступени, закрыв лицо руками.
Музыка выключилась.
Сквозь пальцы смотрю на экран.
– Всё, достал! Надевай свои вещички и проваливай. – велела девчонка.
У мальчика задрожала нижняя губа, сузились глаза и, чтобы не расплакаться, он схватил свои шорты с майкой и выбежал из комнаты.
Картинка медленно тускнеет и, наконец, исчезает.
