современная русская литература

управление бизнесом

проза жизни

философская проза

социальная проза

«Трапецией под самым куполом цирка – вот чем была великая и ужасная страна для самых ярких, смелых и талантливых своих разведчиков, ученых, инженеров, полководцев, наркомов…» – говорит о своей родине сын легендарного советского разведчика, выдающийся ученый преклонных лет, прозванный Доктором Фаустом, который ищет свой вариант философского камня – формулу остойчивости Больших Людских Сообществ. «Я – не ура-патриот, скорее, увы-патриот», – словно вторит Доктору Фаусту потомственный квакер, молодой сотрудник Национального университета разведки (США), получивший в наследство эту формулу, чтобы с ее помощью прогнозировать будущее человечества. Почему именно ему передан результат главной работы ученого? Потому что эти двое мужчин любят одну и ту же женщину… И любовь старика-профессора к своей юной ученице во многом перекликается с давней щемящей историей любви семидесятидвухлетнего Гёте и семнадцатилетней Ульрики фон Леветцов.
А еще в романе живет «агентура» – ученики Доктора. Они, сделавшие себя сами, пытаются создать что-то по-настоящему жизнеспособное – сначала в сегодняшней России, где их усилия никому не нужны, а потом в далеком Парагвае.
В книге присутствует нецензурная брань!

словари

разговорники

изучение языков

французский язык

иностранные языки

другие словари

другие справочники

туризм

знания и навыки

Доктор Фауст и его агентура

«Ромео и Джульетта» и «Гамлет», «Отелло» и «Король Лир», «Зимняя сказка» и «Буря» и много-много других знаменитых пьес… Так все-таки кто же автор гениальных трагедий и волнующих драм, уже более четырех веков привлекающих внимание зрителей и читателей? Не очень заметный актер Уилл Шакспер, родившийся в Стратфорде-на-Эйвоне, почти всю жизнь проживший в Лондоне, но в 1612 году вернувшийся в родной город и умерший там 23 апреля 1616 года? Или писавший под псевдонимом Shakespeare некто высокородный и высокообразованный (в число «драматургов» включали королеву Елизавету, Фрэнсиса Бэкона, Кристофера Марло, графа Саутгемптона, Мэри Герберт Сидни, графиню Пемброк, графа Ратленда и его жену Элизабет, — и это далеко не полный перечень)? В новой книге Марка Берколайко к разгадке тайны авторства случайно прикоснулся молодой ученый из XXII столетия, который с помощью устройства, улавливающего звуки из далекого прошлого, услышал, как создавались шедевры.


литературоведение

Шакспер, Shakespeare, Шекспир: Роман о том, как возникали шедевры

«Гомер, сын Мандельштама» – это второе издание опубликованного десять лет назад романа «Гомер», а его новое название позаимствовано с любезного разрешения Елены Зейферт из ее рецензии, появившейся тогда же в журнале «Знамя». Игорь (Гошка) Меркушев, в детстве прозванный Гомером, собирается в день своего шести­десятилетия уйти из жизни – только так он может загнать в ловушку совершившего тяжкое преступление и неотступно им преследуемого высокопоставленного чиновника. Рассказывая о себе, своих родителях, любимых женщинах, друзьях и недругах, Меркушев, некогда крупный ученый-медик, а потом вице-мэр города-миллионника, произносит фразу, которая могла бы стать не только эпиграфом к его повествованию, но и диагнозом для невыносимо болезненного слома эпох: «Мы не потерянное, мы притыренное поколение».


зарубежная деловая литература

Гомер, сын Мандельштама

Самое время!

Герои рассказанных здесь историй – доктор химии Римского университета, физик-лазерщик, математики – жизнелюбивы и жизнестойки. Это сильные мужчины, «self-made men», делающие и уже сделавшие себя сами. Но вот каждому из них встречается та единственная, которая, независимо от быстро меняющихся стандартов красоты, олицетворяет Вечную Женственность – и кто-то пугается («Прыжки»), в ком-то просыпается бунтарь, отвергающий все «так положено» («Седер на Искровской»), а кто-то делит земной путь на «до Нее», «с Нею» и беспросветно одинокое «после Нее» («Жизнь между прологом и эпилогом»). И никто не удивляется тому, что, если в числителе условной дроби «Любовь» поместить ответы на «Как?», а в знаменателе – на «Зачем?», то дробь получается неправильной.
Впрочем, чему ж удивляться, если «Как» описано во многих сотнях великолепных страниц, озвучено гениальной музыкой и воплощено великими кистями и резцами, а «Зачем?» взывает к простому и единственно верному: «А затем, что любовь».

любовные романы

современные любовные романы

эротика

романтические истории

в поисках счастья

мезальянс

Любви неправильные дроби

Modern prose (flauberium)

Modern Prose (Flauberium)

Повесть «Баку – Воронеж: не догонишь» можно было бы назвать повестью-воспоминанием, если бы в первых строках ее автор не предупредил читателя, что самое главное для него – выразить свое восхищение родным Баку и той удивительной общностью, которая называется не бакинцами даже, а бакинским народом. И с каждой страницей для нас все более раскрываются, становятся все роднее и город великой судьбы, и его люди: нефтяники, ученые, ремесленники, поэты, музыканты, врачи, учителя – все те, о ком, следуя мудрому завету Василия Жуковского, мы с благодарностью говорим: «Были!»
«Молчание Сэлинджера, или Роман о влюбленных рыбках-бананках» – здесь «пересказывается» произведение, которое самый популярный и загадочный писатель двадцатого века написал, по версии автора, в последние два года жизни. А сюжетом этого романа Сэлинджера стала история любви наших современников, Влады и Стаса, и мы убеждаемся, что «повесть о Ромео и Джульетте» – не только легенда, а описанные великим писателем судьбы придуманных им «рыбок-бананок» – не только красивая метафора.



Баку – Воронеж: не догонишь. Молчание Сэлинджера, или Роман о влюбленных рыбках-бананках

Проза времени

Марк Зиновьевич Берколайко