Дурь

Глава 1

Почти весь пол в кровавых следах, местами перемешанный со стеклами и поломанной мебелью. Плохое освещение комнат дополняет мрак и без того кошмарной обстановки. Затхлая квартира, помимо начиненного разгрома, прекрасно напоминает еще и химическую лабораторию в домашних условиях. Здесь определенно что-то изготовляли, но вдруг появились либо злостные конкуренты, либо бандиты, которым вовремя не заплатили мзду, либо еще кто с ненормальным психическим здоровьем. Это можно было предположить, основываясь на первых впечатлениях тотальной разрухи и хаоса, усеянного вокруг. Гнилую мертвую тьму периодически освещают вспышки молний ночной грозы, делая этот пейзаж еще более мрачным.

Сотрудники милиции стоят в прихожей и освещают тусклыми фонариками изуродованные тела, раскинутые по коридору. Было немного жутковато проходить дальше, поскольку хватало и коридора, чтобы весь ужин тут же вышел наружу. Нечасто встречаешь такие случаи из жизни. Все же лучше, когда о них рассказывает кто-то другой, чем самому стать свидетелем. Помимо милиционеров на это все смотрит и Настя. Ее холодный взгляд чувствуется даже сквозь широкие зеркальные очки, а черный стиль ее одежды на фоне грозы отлично дополняют зловещую обстановку.

Маленькие шаги тяжелых военных ботинок продвигают начальницу отдела по контролю за оборотом наркотиков по липкой спекшейся крови, перешагивая трупы людей и периодически похрустывая кусочками стекол и щебенкой того, что когда-то называлось мебелью. Дойдя до середины коридора у входа в гостиную, Настя оборачивается, чтобы посмотреть на доблестную милицию, которая почему-то не стремится быть доблестной. Однако, обратив внимание на злобный взгляд девушки и поняв, что, стоя на месте, им лучше не станет, милиционеры все-таки решаются ступить в коридор.

– Чего встали? Страшно? – Возмущенным и начальствующим тоном спрашивает Настя у сотрудников милиции.

– Не каждый день такое увидишь. – Пугливо отвечает один сотрудник. Очевидно, они либо недавно служат в милиции, либо такого зверства еще не наблюдали. И с такими людьми Насте приходится работать.

Кухня вся перевернута кверху ногами. Скорее, похоже на торопливый обыск. Можно уже и сейчас предполагать, что главное действие спектакля происходило в гостиной, а не здесь. И действительно. Одного из сотрудников чуть не вырвало от увиденного. Кроме того, что к ботинкам прилипает кровь, тела убитых были настолько изуродованы, что опознать их можно только по их документам. Настя медленно входит в гостиную, не осторожно перешагивая улики преступления, и подходит к красному столу. Стол внешне ничем не отличается от пола за исключением еще рассыпанного белого порошка, наполовину смешанного с кровью и грязью. Кроме того, стол – это, пожалуй, единственное, что осталось в гостиной целым. Сняв перчатку, девушка протягивает указательный палец и зачерпывает небольшое количество белого порошка.

Знакомый привкус.

– Идиоты. – Вслух замечает она, будто уже обо всем догадалась.

За сотрудниками аккуратно на носочках в комнату шагает криминальный эксперт ФСБ Алексей Витков. Он уже понял, что лучше бы поехал сюда в рабочей одежде, а не в своей домашней. Повсюду грязь и кровь, которые могут прилипнуть к его дорогой куртке. Оставлять свою одежду на экспертизу у него желания точно нет.

– Матерь Божья! – Вскрикивает эксперт, чуть не задев дверной косяк. Он вообще не любит грязь. – Как же тут грязно!

Алексей Андреевич Витков работает криминальным экспертом в ФСБ не первый год. Он всегда был смышленым в своей работе, быстро схватывал на лету любую информацию и все то, что видел перед собой, а дедукция позволяла сделать в большинстве случаев правильный вывод еще до экспертизы. В этот раз дедукция Алексея также не подвела, но вывод пока сделать сложно. Эксперт аккуратно подходит к столу, дабы не задеть улики, и начинает оглядывать то стол, то Настю, будто пытаясь найти в них сравнение.

– А ты почему не в халате? – Спрашивает Настя, также вопросительно оглядывая своего криминалиста.

– Сразу из дома сюда, потому и не переоделся. – Отвечает Витков и, будто чувствуя подвоха, добавляет встречный вопрос. – А что?

Настя пожимает плечами, давая понять, что она сама не понимает ответа на этот вопрос.

– Я привыкла тебя видеть в накидке для ненормальных. – Отвечает она, намекая на халат криминалистов.

– Спасибо за комплимент. – Отвечает он и, после старания сделать паузу задумчивого человека, решает перевести тему. – Я думаю, что завтра мы уже восстановим картину произошедшего и установим личности убийц, какими бы они аккуратными не были.

Девушка молчаливо оглядывает комнату еще раз и добавляет:

– Я в этом даже не сомневаюсь, учитывая то, что здесь были не люди, а стадо слонов, обессмертивших себя на всем, что только можно найти. – Ее взгляд перевелся наверх. – Даже на потолке.

– Ну, это уже мы определим. – Отвечает Витков, после чего подходит к трупу у стола и бросает свой грозный взгляд на сотрудников милиции, пугливо стоявших у входа в гостиную. – Помогите перевернуть это тело. Чего вы там встали?

Первый сотрудник покосился от того, что услышал, будто его хотят заставить нырять лицом в туалетные отходы.

– Ну, уж нет! – Отвечает и второй. – Я к этим монстрам не притронусь!

– Давайте, не ворчите, а то мы так всю ночь тут проведем. Тем более, что здесь уже попахивать начинает. – Заявляет Витков.

Попахивать – это еще мягко сказано.

А между тем Москва окончательно оклемалась от ночной грозы. В столице России давно уже утро и светло. Теплая осенняя погода довольно быстро справилась с остатками ночного дождя, и практически везде уже было сухо, но приятный запах от ночной грозы все еще оставался в воздухе. Город живет активной жизнью, чьи улицы восхищают туристов красивыми парками, роскошными отелями и ресторанами, а Славянская площадь экзотическими, яркими как бабочки, автомобилями.

По тротуарам пестреют молодые девушки в коротких юбках, почти полностью оголяя свои длинные ноги. К одной такой девушке подкатывает роскошный спортивный автомобиль и равняется с ее скоростью ходьбы, выдавая громкие звуки мощного двигателя в знак приветствия. Девушка с улыбкой садится в салон машины, и та резко разгоняется вперед, оглушая площадь своим ревом.

На редкость свободные центральные улицы города также не могли не радовать и русских «медведей спарко». Старые советские автомобили скользят по площади, разрывая воздух лишенными своих глушителей советскими двигателями, будто бы друг друга перекричать хотят. Обязательным атрибутом украшения таких машин являются дешевые наклейки брендов автоспорта. Без них гонщики – это уже не гонщики.

Среди красивых и дорогих автомобилей черный и наглухо тонированный «Рейндж» проскакивает едва ли замеченным. От своих собратьев, которых здесь много, он отличается внешне мелкими изменениями в кузове и правительственными номерами ФСБ России. Главное его отличие от собратьев заключается во внутренних компонентах. Это многотонный бронированный танк с усиленным кузовом, полностью переделанной подвеской и очень мощным двигателем, чтобы всю эту тяжесть тащить по дороге с достаточной легкостью, дабы тонны брони не ощущались. Это самый настоящий монстр в теле неуклюжего толстяка. Он даже по размерам немного больше, чем должен быть. Найдя свободное место, внедорожник паркуется и затихает, никому не мешая.

Бросается он на глаза прохожим людям тогда, когда из его водительской стороны выходит маленькая, худощавая и очень молодая девушка, в длинном черном пальто, джинсах и черной кофте, с широкими зеркальными очками и прядью длинных черных волос, свисающей на пол лица. Это та самая начальница ОКОН, которая еще ночью была на месте преступления. На ней обуты те же военные ботинки, которые должны были пойти на экспертизу после того, как Настя ими растоптала множество улик. Она оглядывается по сторонам и, заметив интересующую ее цель, направляется к скамейкам в парк.

На одной из скамеек сидит крупный коренастый мужчина, по силе которого мог сравниться тяжелый боксер со стажем или даже культурист. Он отрывает свой взгляд от газеты и поворачивает голову в сторону присевшей рядом начальницы ФСБ. Она какое-то время ковыряет глазами асфальт, после чего решает заговорить.

– День сегодня что-то плохо начался. – Возмущается она. – Точку Мада стерли, криминалист пришел в домашней одежде, а ты. – Выражение ее лица становится озлобленным, а тон повышается, когда она замечает газету в руках здоровяка. – Ты читаешь бульварные бредни?!

– Я не читаю бульварные бредни, это для прикрытия. – Оправдывается здоровяк и опускает газету. – А анекдоты я уже все перечитал.

– Дай сюда эти бумажки! – Все также злобным тоном Настя вырывает у соседа газету и начинает ее нервно листать.

Мужчина на одной лавочке с Настей – это Михаил Конов, ее заместитель. Он улыбчиво наблюдает за ее поведением, но затем решает перейти на разговоры по работе.

– А что ты мне скажешь по поводу этой точки? Предположения есть какие-нибудь? – Спрашивает он.

Настя делает вздох, демонстрирующий ее разочарование. Она перестает листать газету и устремляет свой взгляд куда-то в дальнюю точку, но понять, куда именно, сложно из-за ее очков.

– Было похоже на донос… странно… – Задумчиво отвечает она.

– Наркотики там были? – Спрашивает Михаил, пытаясь разобраться в случившемся.

– Все вынесли. – Также задумчиво отвечает она. Затем она будто что-то вспоминает и решает встать со скамейки. – Пойдем, прогуляемся. – И резко переменившимся лицом на злобное грубо возвращает газету своему напарнику. – И выкинь эти бумажки!

Михаил выбрасывает газету в урну и поспевает за своей начальницей. Они направляются вдоль площади и идут с такими умными выражениями лиц, будто надо изменить весь мир, но как это сделать, в голове не укладывалось.

– А что насчет улик? – Продолжает задавать вопросы Михаил.

– Улик там как гавна. – Улыбчиво отвечает Настя. Выражение ее лица выглядит так, будто она бы смогла совершить это же преступление в тысячи раз аккуратнее. – Такое ощущение, что туда запустили стадо горилл, и эти гориллы упорно искали бананы. Но бананов, к сожалению, не оказалось, и они выместили свою злость на хозяев.

– Ну, значит, мы их быстро найдем. – Улыбается в ответ напарник.

– Знаешь, Миш, что меня больше всего смущает? – Девушка останавливается, озирает своего напарника и, повысив свой тон, продолжает. – Как?! Как какие-то тупорылые гориллы узнали об этой точке?! Для этого нужны хоть какие-то мозги, а здесь ими и не пахнет!

В действительности, она права. Это преступление выглядит слишком противоречивым.

– Может, туда закинули пушечное мясо? – Предполагает Михаил. – Но тогда если это мясо и если оно еще живо, будет по-любому ликвидировано.

– Пушечное мясо. – Настя задумывается над предположением напарника. – Значит, нам надо их найти, а затем мы сможем использовать их в качестве свидетелей.

Михаил Алексеевич Конов служил в милиции верой и правдой уже тринадцать лет. После первой чеченской кампании, в которой он участвовал как командир взвода, Михаил пошел работать в ОВД Москвы, потому что больше ничего он не умел.

Михаил Конов, он же напарник Насти в отделе по контролю за оборотом наркотиков, имеющего аббревиатуру ОКОН, ФСБ России, является заместителем и внештатным телохранителем своей маленькой и хрупкой начальницы, хотя последняя должность была придумана им самим. Спустя бесконечно тянувшиеся годы службы в ОВД, он случайно наткнулся на нее и помог задержать одного важного для нее преступника. Тогда он даже не знал, что эта девушка пришла как новый начальник недавно сформированного отдела ФСБ. Да и выглядела она совсем молодой, что удивляло еще сильнее. Как ей удалось попасть на этот пост, не знает никто, но ее послужной список очень быстро оправдал свое штатное место, и через два года – в свои двадцать четыре – она уже стала капитаном ФСБ.

После помощи в расследовании Настя предложила Михаилу место заместителя в своем отделе, и уже через полгода он, наконец, был повышен в звании до капитана, которое так ждал на службе в ОВД. Вскоре их совместная работа в отделе переросла в нечто большее, чем профессиональные обязанности. У них было свое совместное дело, по которому Михаил и начал предполагать, как она попала на такую высокую должность. Но это было лишь предположение и только у него одного. За два года работы капитан Конов догадывался, но не осмеливался спросить в лицо, как Настя стала начальником, а изучив ее лучше, стал только еще больше бояться.

Анастасия Чико никогда никого не слушала, кроме своего дяди и, за редким исключением, гендиректора ФСБ генерала Вадима Николаевича Нечепуренко. Со всеми перечила, а порой ее голос звучал настолько угрожающе, что многие предпочитали с ней не связываться вообще. Весь штаб ФСБ боялся с ней спорить, а генерал Нечепуренко всегда ее защищал. Потому что за два года работы на своей должности послужной список начальницы ОКОН заполнился десятками раскрытых дел, как мелких, так и крупных, которых не под силу было решить даже офицерам высокого звена с большим многолетним стажем.

Маленькая худощавая девочка, ростом достигшая 157 сантиметров, нагнетала страх как на сотрудников ФСБ, так и на наркомафии, банды и преступные группировки, занимавшиеся наркоторговлей. Откуда у нее была такая власть, многие подозревали, но узнавать не осмеливались. Юридически докопаться было невозможно, поскольку у нее есть все нужные документы для службы в этом штате. К тому же, документы на должность начальника ОКОН неизвестным образом то исчезали, то вновь появлялись, то каждый день менялись. Глубже копать уже не мог никто, потому что Федеральная мистика является полностью секретной и защищенной даже от своих глаз. Еще одни слухи проскальзывали, что генерал Нечепуренко являлся для Анастасии Чико неким дальним родственником. После появления этой теории дальнейшие спорные дела решили больше не трогать в своих же интересах.

Напарники идут вдоль бульвара, каждый раздумывая о своем. Настя молчит до тех пор, пока Михаил не решает ее потревожить.

– Ну, так что с этой точкой? – Спрашивает он, давая понять, что сам ничего не придумал.

– В общем, такие варианты. – Задумываясь, отвечает она. – Точка тихо-мирно существовала, пока не появился тот, кто мог продать информацию. Это как первый вариант.

– Второй вариант, например, кто-то их долго выслеживал. – Добавляет свое предположение напарник. – Это опасный бизнес. Наверняка кто-то пронюхал и решил избавиться от конкурента.

– Возможно. – Тихо соглашается с ним начальница. – Мад – не такая уж известная личность, чтобы избегать войны с ним.

– Не это ли для нас положительная сторона? – Спрашивает Михаил оптимистичным тоном.

– Пока есть он, и пока есть другие, у нас есть и работа. – Отвечает Настя, будто сразу поняла, о чем ее напарник подумал.

– А пока есть работа – есть и деньги. – Улыбнулся Конов. Но потом его улыбка сменяется на пугливость, когда он замечает озлобленное лицо своей начальницы. Она его озирает так, будто Михаил сам был тем преступником.

– Тебе денег, что ли, не хватает? – Ругает она Михаила и указывает на его живот. – Посмотри на свое откормленное брюхо! Совсем зажрался на этой работе!

– Я не зажрался. – Начал оправдываться напарник, пытаясь вставить свои шутки, чтобы успокоить начальницу. – Я просто привел лирическое отступление.

– В моем отделе отступать запрещено, ты это прекрасно знаешь! – Настя этой шутки совсем не поняла.

– Лирикой-то можно? – Продолжает оправдываться шутками Михаил.

– Можно Машку за ляжку! – Твердо отвечает Настя. Она это выражение уже слышала от офицеров, когда у них какой-то солдат что-либо просил со слов «можно».

– Это приказ? – Продолжает ехидничать напарник.

– Это лирическое отступление. – Огрызается Настя.

– Но отступать же нельзя. – Снова решает пошутить Михаил, но, по всей видимости, он тут немного перестарался. Он даже почувствовал накопившуюся ярость своей начальницы.

– Не беси меня!!! – В отчаянном крике произносит она. – Ты доиграешься, я тебя пристрелю когда-нибудь!

– Прости, я немного перестарался. – Отвечает Михаил, пытаясь сгладить накалившуюся обстановку.

Да, к сожалению, ему досталась начальница с очень странным чувством юмора.

Наутро следующего дня раздается долгожданный звонок из отдела криминальной экспертизы, сообщивший о готовых результатах вчерашнего преступления, и Настя с Михаилом тут же мчатся за ними, влетая в лабораторию ФСБ. В голубом помещении, обставленном разнообразными приборами и техникой, за столом сидит молодой помощник криминалиста в белом халате. Он держит папку с результатами на тот момент, как в кабинет ворвались сотрудники ОКОН. Только он хотел открыть рот, как Настя тут же вырывает у него папку и начинает листать.

– Но постойте! – Возмущается парень. – Это же документ о заключении!

Он хотел встать, как сразу был посажен здоровяком обратно в кресло.

– Сидите на месте. – Объясняет свой жест Михаил. – С вашим документом ничего не случится.

– Я знаю, что это за папка. – Добавляет Настя, продолжая листать ее, как дешевый глянцевый журнал.

Она останавливается на одной из страниц и, не отрываясь от этой страницы, силой подтягивает к себе своего напарника.

– Вот, смотри. – Указывает она на фото опознанных подозреваемых.

– Я это тело не знаю. – Возмущается Михаил, демонстрируя свою презренность, как это делает и его начальница.

Она перелистывает страницу дальше.

– Какая-то обезьяна. – Вслух комментирует она фото еще одного подозреваемого.

– Да, похожа. – Тихо кивает Михаил, соглашаясь с ней.

– А этот еще и сбежал из тюряги. – Продолжает она, демонстрируя своим выражением лица всю ненависть к таким преступникам.

Помощнику криминалиста надоедает это терпеть. Он решает влезть в бурную критику заключенных.

– Он не сбежал, а досрочно освобожден за хорошее поведение! – Возмущается он.

– Досрочное освобождение – это легальный побег. – Спокойно объясняет ему начальница ОКОН, но потом меняет свой тон на озлобленный, демонстрируя выражение ненависти на своем лице. – Повесить его надо было, а не отпускать досрочно! Ненавижу эти законы!

– Переверни на следующую страницу. – Просит ее заместитель. Настя переворачивает, как Михаил ее останавливает, будто что-то увидел интересное. – Погоди… кажется, я этого знаю. – Добавляет он, указывая на фото третьего преступника.

Михаил уставился на фото, а Настя тем временем уставилась на него, как на соучастника преступления.

– Что? – Удивленно спрашивает напарник, видя ее поедающий взгляд. – Ну да, я его знаю! Мы служили вместе в Чечне.

– Ну? – Задается вопросом начальница, ожидая от своего подчиненного объяснений.

– Хороший был человек. – Рассказывает Михаил. – Отлично служил и воевал. Я даже не могу подумать, что он мог быть замешан в этом.

– Это уже не тебе решать. – Отвечает Настя, намекая на безысходность его мыслей.

– Я до последнего момента был уверен, что он служит где-то так же как и я. – Продолжает Михаил. – После войны связь с подчиненными я потерял. Я не знал, кто и куда пошел, но верил, что им досталась нормальная жизнь.

Настя кидает папку эксперту так, что тот с трудом успевает среагировать и поймать ее, чтобы она не упала на пол.

– Сделай мне копии и побыстрее. – Приказным тоном говорит она помощнику криминалиста.

Спустя некоторое время сотрудники ОКОН выходят из штаба, взяв с собой копии заключений с информацией о подозреваемых. На улице стоит ясная теплая погода, и осень явно не чувствуется.

– А тебе досталась нормальная жизнь? – Спрашивает Настя у своего подчиненного, когда уже села в свой «Рейндж», а Михаил садится рядом на пассажирское место. Он задумывается над ее вопросом, но еще видит, как начальница нетерпеливо ждет ответа. Она даже машину не заводит.

– Это очень сложный вопрос. – Успевает только вымолвить Михаил, как его перебивает начальница.

– Значит, ненормальная. – Говорит она, удовлетворившись этим выводом, и заводит машину.

– Я не скажу, что ненормальная. – Оправдывается Михаил. – У меня ни разу не были мысли о совершении преступлений.

Внедорожник медленно выезжает за пределы служебного автопарка ФСБ.

– Ты прикидываешься дураком? – Спрашивает Настя, повышая свой тон. – Ты каждую неделю совершаешь преступления. Ты постоянно думаешь о том, как их совершить и не залететь на стол криминалистов. И после этого ты утверждаешь, что мыслей таких у тебя не было?

Михаил понимает, о чем говорит Настя, но сказать в ответ ему нечего, ведь она снова права.

– Я не жалею о том, как у меня сложилась жизнь. – Со вздохом отвечает он. – Но мне жаль, что у других моих сослуживцев она сложилась совсем паршиво.

– Это я и хотела от тебя услышать. – Отвечает Настя, сменив свою злость на спокойное состояние. – Ты примерно знаешь, где он живет?

– Да, все там же, как по заключению экспертов… наверно… – Вздыхает Михаил.

– Будем надеяться, что все там же. – Не оптимистично отвечает Настя.

Старый дом хрущевских времен, загаженный и брошенный на произвол дворик, пара старушек на лавочке у подъезда – фактический адрес проживания этого преступника.

Проведя детство в таком дворике, невольно и сам начнешь нарушать закон или станешь алкоголиком. На улице делать было совершенно нечего, затхлые и полуразрушенные подъезды говорят о хозяевах здешних квартир, детская площадка напоминает тюремную зону на отшибе и может угадаться лишь по наличию сломанной ржавой горки. Таких горок уже тридцать лет, как не строят, а на ее ржавых ступеньках уже пробиваются трава и мох. Поломанные огрызки от лавочек, на которых сидят две старушки c выражениями лиц, полных зла и ненависти ко всему сущему. Они гневно смотрят на сотрудников ФСБ, а дорогой черный внедорожник с проблесковым маяком действует на них как красная тряпка на быков. Сотрудники ОКОН молча заходят в то, что называлось подъездом, но скорее напоминало общественный туалет.

– Ну и вонь! – Прикрывая свой рот рукавом черного свитера, отвечает Настя.

– Как вообще в таких условиях жить можно? – Риторически задается вопросом Михаил. – Надо с Нечепуренко поговорить, может, он повлияет на депутатов.

– Это не наша работа подъездами заниматься. – Отвечает Настя. – Возьми швабру и отмой тут все, если хочешь им помочь.

Четвертый этаж выглядит, как и все пройденные: засранный бетон, облезлые от краски и штукатурки стены, трещины на пожелтевших потолках и сильная вонь от мусорного стояка. Состояние дома чувствуется, что его как построили тридцать лет назад, так о нем и забыли вместе с его жителями.

Сломанная цифра «9» на двери дает небольшое очертание того, что эта квартира – та, которая нужна сотрудникам. Настя аккуратно стучит по затхлой двери, прогнившей со всех сторон, но тишина царит по-прежнему по обе стороны.

– Ломай. – Тихо произносит она своему заместителю и отходит в сторону, предварительно вытащив пистолет.

Михаил также достает пистолет и мощным ударом ногой сносит затхлую дверь с петель прямо внутрь квартиры. От такого удара она разваливается на куски и разлетается по коридору, поднимая в воздух мелкую щебенку и пыль. Сотрудники вбегают в коридор, как Михаил тут же замечает выходящего из комнаты человека, внешне похожего на его бывшего сослуживца. Тяжелая рука капитана Конова хватает его за шею и отбрасывает обратно в комнату, откуда он выходил.

Михаил не может поверить своим глазам. Это действительно его сослуживец.

– Узнаешь меня? – Спрашивает он, хватая вновь преступника за шкирку.

Хозяин квартиры сначала впадает в замешательство, но немного погодя, вспоминает службу в Чечне, и от этого еще больше пугается. Михаил сразу понимает по пугливому выражению, что попали они по нужному адресу.

– Выводи его отсюда. А я пока тут все осмотрю. – Останавливает Михаила начальница и указывает на выход.

– Пошли! – Говорит напарник и, крепко заломив подозреваемого за руку, надевает наручники и выводит его на улицу.

Анастасия тем временем обходит коридор и заходит на кухню. Старая хрущевская квартира имеет такой же старый хрущевский бардак. Единственным обновлением в квартире ей показался один из первых цветной советский телевизор. Он выключен и вряд ли работает. На кухне расположен маленький столик, усыпанный крошками непонятной еды или закуски, а также большое количество пустых бутылок водки. На угловом диванчике мирно дрыхнет пьяная женщина. Возможно, мать подозреваемого, а может и сожительница, обременившая свою жизнь алкоголем. Настя приподнимает ногу и своим ботинком слегка толкает спящее тело. Лучше бы она этого не делала.

Женщина, очевидно, еще не отоспалась и далеко не была трезвой, она еле приподнимается, упершись рукой за столик, после чего обнаруживает на своей кухне незнакомую девушку.