выходов
из цикличности;
кто из нас
цепи рвёт,
кто из нас готов
снять все маски
и показать
настоящий
любимый цвет…
В эти игры легко играть.
Разошлись.
Проигравших нет.
ИЗ ЧАТА
испытав миллион эмоций, —
как гирлянда, перегоришь:
у тебя нет меня
и опций
на другой
повседневный движ;
тянет
снова
достичь нирваны:
в позабытые города,
где стираются
боль и шрамы,
но мосты здесь —
горят дотла;
и стирается тупо память,
нет доверия, лишь игра:
выше пламя
и ярче пламя —
так ведь легче сойти с ума;
я не пью ни вина, ни яда —
мне по-прежнему наплевать:
если кто-то ушёл из чата —
то зачем мне за ним бежать?
ВЫКИНИ
не люби, не дружи
и выкини,
разломай пустоты печать —
и по новым лекалам, выкройке:
научись за других молчать,
выходи из весенней комнаты
до начала крутых премьер;
в зиму души приходят мёртвые:
без надежды и перемен;
ты пройди по краям,
за стенами,
за морозами января —
эти души не станут смелыми,
с ними вместе – уйдёт твоя
за мечтами, такими чистыми
или светлыми от снегов,
будешь предан огнями, числами,
и не вспомнишь своих богов;
не вернёшься к теням из прошлого:
время всё здесь пережуёт.
не люби, не дружи
и крошевом
отпускай безразличный лёд.
ШЕСТАЯ СТУПЕНЬ
нет ни огня, ни пепла,
замкнутый холод зданий,
тени в окне – нелепы,
призрачны очертания
чёрных мостов,
аллеи —
расплетены узоры
следов
на шестой ступени,
вверенных коридору;
и тишине, безмолвью,
времени и пространству —
стены напишут кровью:
«Даже не смей сдаваться»;
лишь оттого эхо
стало глухонемым:
выжжена тьма светом,
и не смешно живым.
ТОКСИНЫ
через год все токсины —
исчезли сами собой:
