От тихого Дона до быстрой Кубани. Трагедия Ловлинского отряда. Издание второе с изменениями и дополнениями

Предисловие

В многовековой истории нашей страны случалось много трагических событий, унесших миллионы человеческих жизней. Особое место в этом ряду занимает Гражданская война 1918 – 1922 годов, ставшая одним из самых кровавых междоусобных конфликтов в истории человечества. До настоящего времени идут яростные споры относительно точного количества жертв, но все исследователи сходятся в одном – они огромны и исчисляются миллионами, если не десятками миллионов.

Братоубийственная схватка тогда разделила нашу страну, разделённой по этому вопросу она остаётся, и по сей день. Так почему же, даже через сто лет после кровавых событий, мы не можем прийти к общему знаменателю и просто отдать дань памяти всем погибшим, а пускаемся в бесполезные споры о правых и виноватых.

В силу сложившихся обстоятельств, в советские времена история Гражданской войны изображалась односторонне – во всех кровавых расправах винили лишь белогвардейцев, а красных всегда представляли жертвами террора. В девяностые годы оценки кардинально изменились – бывшие герои стали палачами и наоборот. И одна и другая позиция не дают полной и объективной картины происходивших тогда трагических событий и, в конечном итоге, искажают историю Российского государства на этом отрезке времени.

История Гражданской войны на Кубани уникальна, и она требует к себе объективного подхода. Чтобы сформировать объективное мнение, необходимо обращаться к первоисточникам и руководствоваться только фактами, благо, что такие возможности сейчас имеются.

В 2017 году на средства президентского гранта изданы «Протоколы Кубанского войскового правительства с 1918 по 1920 годы». Из документов можно узнать много такого, о чём раньше у нас были совершенно другие представления.

Мы должны это знать и помнить. Помнить и о белых, и о красных, потому что все они жертвы братоубийственной войны. Об одной такой истории хочу поведать тебе, дорогой читатель, в своей новой повести «От тихого Дона до быстрой Кубани». Речь в ней пойдёт о трагедии, произошедшей на моей малой Родине – в станице Ловлинской летом 1918 года – зверской казни тридцати двух бойцов отряда комиссара Воронова.

Давно нет в живых ни участников, ни свидетелей этой трагедии, но ещё остаются неравнодушные люди, которые бережно хранят, хоть и небольшие, но очень ценные материалы об этом событии.

В этом году, будучи в музее у себя на родине, мне в руки попали две ученические тетрадки с записями Валуйского Алексея Аркадьевча. Свои записи он сделал в начале 1980-х годов на основании воспоминаний свидетелей тех событий, а также непосредственного участника отряда – Гайдай Емельяна, чудом избежавшего казни в июле 1918 года.

К сожалению, об этой трагедии не издано ни одного, ни документального, ни художественного произведения.

Проходит время, и из людской памяти постепенно уходит эта история, остаётся всё меньше и меньше людей, которые хотя бы что-то знают, или слышали о ней.

Эти записи долгие годы хранились у заведующей музеем – Пахомовой Анны Георгиевны, она любезно предложила посмотреть этот материал. Меня заинтересовала эта история, и я решил написать повесть, частично используя предоставленные материалы.

Сто три года прошли с момента расстрела белогвардейцами тридцати двух красноармейцев – бойцов Ловлинского отряда. Сохранить память о них – наш долг и гарантия того, что повторение подобной трагедии в будущем невозможно.

Дон и Кубань в далёком прошлом

На юге Русской равнины, на просторах необозримых степей, широко и спокойно течет великая русская река Дон. Недаром в народе испокон веку зовут его Тихим. Все его притоки, как дети, стремясь подражать степному богатырю, тихо вливают свои воды в русло донское, принося с собой прохладу с севера и зной степей с юга.

В нижнем течении Тихого Дона, к югу от него, раскинулись степи: сначала донская, затем сальская – от станиц Мечетинской и Егорлыкской на западе и до границ калмыцких степей на востоке, а ещё южнее – безбрежная Кубанская степь.

Дон здесь совсем рядом, и сюда, в степь, от него долетали волны мягкого, увлажненного ветра. И может быть, потому, что сама степь дышала зноем, а от реки все время тянуло прохладой, по ложбинам, оврагам и даже по равнине, обтекая холмы, стлались легкие, как дымок, туманы. Вечерами то тут, то там вспыхивали костры – придонская степь жила и ночью, в ней раздавались голоса пастухов, щелканье бичей, лай сторожевых собак. И слышались тихие, задушевные, как сама седая старина, слова песни: «Тихий Дон, наш батюшка, Ой, да, тихий Дон…»

До начала XX века сальская степь оставалась девственной, землепашество не затронуло природу степи. Эти места считались глухим волчьим углом Российской империи. Так и кажется, что песня о ямщике, замерзающем в глухой степи, сложена именно в этих краях и о них.

Рельеф этих мест незатейлив, но тем он и красив, что позволяет увидеть степь на много-много верст вокруг. Здесь широко и привольно, как будто всё выложено на огромной ладони: хутора, поля, дороги, скирды, отары овец…

Огромные просторы, безбрежный «травяной океан!». Насколько хватает взгляда человека – везде степь без конца и края. Кажется, что ты стоишь в центре огромного круга, четко очерченного по линии горизонта. Кругом ковыль, типчак, курай, метлюг да пырей. По оврагам и балкам много кустарников, особенно дикого тёрна.

Поэт А. Н. Майков так описывал свои впечатления от этих мест:

Издревле здесь кочевали ногайцы да прикочевали калмыки. Казалось, сотни лет спокойно лежала эта степь, слушала заунывные песни чабанов и кочевников, любовалась дымными туманами, да так всё и останется впредь, как было извечно. Ночами будут гореть костры, вместе с песнями плыть тишина, а по утрам, когда степное солнце станет обжигать землю, беркуты повиснут над желтоватой пожухлой травой, зоркими глазами выслеживая добычу…

Но не суждено было оставаться этой земле всегда такой безлюдной. После татаро-монгольского нашествия в донские степи потянулся беглый люд, сначала из Рязанского княжества, где казаки были известны ещё с XV века, а затем и из Новгородской земли, управляемой выборными старшинами – «ватманами».

О характере занятий новых поселенцев можно судить по грамоте ногайского князя Юсуфа царю Руси Ивану Грозному. В грамоте, датированной 1550 годом, князь писал: «Холопи твои на Дону в трех и в четырёх местах городы поделали, да наших послов и людей наших, которые ходят к тебе и назад, стерегут, да забирают, иных до смерти бьют…».

Впоследствии из поселенцев образовалось донское казачество, которое до конца XVI века было абсолютно независимым. В 1584 году Донское войско дало присягу на верность царю Фёдору Иоанновичу, но в годы русской Смуты донские казаки поддержали самозванцев Лжедмитриев и поляков. После воцарения рода Романовых, городовые казаки*, участвовавшие в Смуте на стороне смутьянов, опасаясь репрессий, стали массово переселяться на Кавказ, где основывали новые станицы и хутора. А позже, за участие значительной части донского казачества в восстании Булавина, Петр I уничтожил жалованную грамоту Ивана Грозного донскому казачеству, тем самым лишив его независимого статуса. С этого времени наступила новая эра отношений Вольного Дона с российскими царями, мало изменившаяся до Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года. Донские казаки находились на положении народа, покоренного и смирившегося, но так и не усвоившего общих порядков империи. Под предводительством своих атаманов они принимали участие в различных заграничных походах против Персии, Швеции, Пруссии, Османской империи, при Екатерине II в войне с Турцией за Крым.

После подавления восстания Пугачева в 1775 году, отношение власти к донским казакам изменилось. В знак признания их заслуг, на Дону была учреждена Войсковая Канцелярия, казачьи чины приравнены в правах с офицерскими чинами Российской армии. Все казаки мужского пола были признаны военнообязанными.

Южная граница войска Донского проходила по реке Кубань. История заселения и основания Кубани уходит далеко в седую древность. Десятки тысяч лет назад отважный первобытный охотник в лесостепной части предгорий Кавказа собирал дикие плоды и охотился на зубров, мамонтов и оленей.

______________________

*городовы́е казаки́ – государственные служивые люди на Руси в 14 – 17 в., поселявшиеся при пограничных крепостях и получавшие землю и жалованье при условии несения постоянной пограничной службы на окраинных территориях. При Иване IV они входили в ведение Стрелецкого приказа и, наравне со стрельцами, были особым родом русского войска

С течением времени менялись общественные отношения, ареал расселения людей, их этнический состав. Кто только не топтал ковыльный ковер Кубани, кому только не давали приют тенистые кроны её лесов.

Войны и эпидемии, межплеменные распри и набеги кочевников пригоняли на Кубань все новые и новые волны разноязыких племен и народов. Киммерийцы и скифы, готы и гунны, аланы и печенеги, хазары, половцы…

По восточному берегу Азовского моря, ещё задолго до нашей эры, жили многочисленные племена меотов – коренных жителей Северо-Западного Кавказа. Занимались они земледелием и скотоводством, рыбным промыслом и ремеслом. Их мирную жизнь постоянно нарушали племена аланов и сарматов. За несколько веков они истребили коренных жителей этих мест, и они опустели. Оставшиеся в городищах на левом берегу Кубани меоты, влачили нищенское существование, а сарматы постепенно закрепились на Кубани. В основном они занимались кочевым скотоводством, ремеслом. Сарматские ремесленники искусно изготавливали бронзовую посуду, шлемы и панцири из сырой воловьей кожи. Примечательно, что для захоронения своих умерших предков сарматы использовали курганы. Наибольшую известность приобрели сарматские погребения, обнаруженные в курганах по правому берегу Кубани от станицы Казанской до станицы Воронежской. Археологи называют их «Золотым кладбищем».

В первой половине ХIII века Кубань подверглась опустошительному разорению со стороны многочисленных орд хана Батыя, полчищ среднеазиатского завоевателя Тимура. Степную тишину правобережья Кубани нарушали многочисленные кибитки кочующих ногайцев – потомков тюркско-монгольских племен. Почти два с половиной столетия, начиная с XVI века, находятся они на Кубани, подчиняясь всесильной власти турецкого халифа и являясь подданными крымского хана.

В конце ХVII века на Кубани появляются русские поселенцы. Ими были раскольники, бежавшие под религиозным знаменем старой веры от феодального гнета. Кубань привлекает к себе не только старообрядцев, но и обездоленных людей, в том числе и казаков с Дона.

России был жизненно необходим выход к Чёрному морю, и она боролась за это. Началась Русско-турецкая война 1768—1774 годов. Благодаря успешной военной компании под руководством Румянцева и Суворова, а также победам русского флота на море, Османская империя потерпела поражение и потеряла свое могущество. Россия получила выход к Чёрному морю и прилегающие степи Причерноморья, Кубань и Кабарда, крепости Керчь, Еникале, Кинбурн, Азов, а также добилась права вести торговлю и обладать военным флотом на Чёрном море.

После окончания русско-турецкой войны генерал-поручик Александр Васильевич Суворов был назначен командиром Кубанского корпуса. Прибыв на Кубань в 1892 году, он приступил к строительству оборонительных линий по правому берегу реки Кубань. В его распоряжение были переданы шестнадцать рот пехоты, шестнадцать эскадронов и шестнадцать донских полков.

На пограничной линии было построено четыре крепости, двадцать редутов*, восемь фельдшанцев**, множество постов с дозорными вышками.

Планомерное заселение Кубани российскими подданными началось после того, как Императрица Екатерина II подарила земли Таманского полуострова прославившемуся в борьбе с турками Черноморскому войску (бывшим запорожцам) с целью охраны ими новых южных границ России.

В это время северо-восточная территория Кубани между крепостями Павловской и Александровской, часть так называемой «Старой линии», охранялась донскими казаками и

_________________

* редут – отдельно стоящее укрепление сомкнутого вида, как правило, земляное, с валом и рвом, предназначенное для круговой обороны

** фельдшанец – земляное полевое оборонительное укрепление, использо-вавшееся в XVII – XVIII вв.

совершенно пустовала, здесь не было никаких поселений, кроме нескольких крепостей и редутов.

Для усиления существовавшего войска строевых казаков было решено переселить на Кубань казаков из расформированного Екатеринославского войска. Это казачье войско было сформировано князем Потемкиным из поселённых в Екатеринославском наместничестве Бугских казачьих полков – солдат Украинского ландмилицского корпуса*. Казаков было решено переселить на Старую Линию.

В последствие эта часть бывшего Екатеринославского войска стала основой при формировании 1-го Кавказского полка Кубанского казачьего войска. Переселенцев распределили по станицам Ладожской, Тифлисской, Казанской и Темижбекской.

Исполнителем дел командира вновь сформированного полка был назначен есаул – Леонтий Иванович Гречишкин. Этот, весьма заслуженный, боевой есаул, совершавший походы с Суворовым и участвовавший в штурме Измаила, к сожалению, был неграмотен, а поэтому не мог быть утверждён в должности командира полка. Штаб полка располагался в станице Тифлисской.

Пограничная полоса земли перед станицами, где казакам необходимо было встать кордоном на пути неприятеля, располагалась на высоком правом берегу реки Кубань и на всём протяжении представляла собой местность, покрытую густыми лесами, изрезанную глубокими балками и крутыми оврагами отрогов Ставропольской возвышенности.

По низменностям и берегам рек росли тростники, камыши, осока и степной бурьян. Здесь всюду расстилалась целинная почва, покрытая бархатистым ковром злаков с массою самых разнообразных цветов. Бескрайние просторы никогда не паханой степи колыхались пушистыми волнами белеющего на солнце ковыля. Иногда степь казалась фиолетовой от покрывающих её цветов шалфея и полыни, или жёлтой от донника и созревших колосьев типчака. Ни одного дерева не было в открытой степи, разве что изредка попадались кусты боярышника и терновника и то корявого. Только по балкам, над речками вырисовывались небольшие рощицы из акации, тутовника, карагача, дуба да нескольких видов тополя и ивы.

Здесь чистый воздух, родники с прозрачной водой, степные реки, текущие к морю. Климат здесь отнюдь не бархатно-южный, часто дуют степные ветры, бывают сильные морозы, своеобразная «роза ветров».

___________________

* Украинский ландмилицкий корпус – формирование Русской армии, созданное Петром I для обороны южных границ империи от набегов крымский татар и поляков, обязанных нести военно-пограничную службу.

Казаки в годы Первой мировой войны

На этих землях жили казаки и иногородние крестьяне – православные русские люди, мужественные, смелые, сильные духом, имеющие честь и достоинство, бережно хранившие традиции и память своих предков. Эти качества казаков активно использовали российские власти: в период расцвета имперской политики России власть обязала донское и кубанское казачество охранять южные границы российских земель. Помимо этого казаки выполняли охранные функции внутренней службы – обеспечивали безопасность царским чиновникам, конвоировали осужденных, охраняли остроги, почтовые станции, рыбные заводы.

Казаки превратились в военное сословие, они участвовали в многочисленных войнах и военных конфликтах. В годы Первой мировой войны казачество стало составной частью российской армии и было оно единым и сплочённым. Кубанское и Донское казачьи войска отправили на фронт сотни тысяч прекрасно обученных бойцов.

О самоотверженности казаков, их высочайшей боеспособности знали не только в русской армии, но и в стане противника. Ратные дела донцов и кубанцев способствовали возникновению у неприятеля представления о них, как о чудо-богатырях. Опасения противника встретиться в бою с лихими воинами приводили к многочисленным курьезным случаям, к появлению различного рода небылиц и анекдотических историй.

В период долгой и очень тяжелой войны, постоянно находясь на передовой линии фронта и участвуя в ожесточенных и кровопролитных боях, донские и кубанские казаки демонстрировали личный и массовый героизм, мужество, воинскую доблесть, большое военное мастерство, высокие морально-психологические качества. Несмотря на длительное нахождение на фронте и постоянное участие в боях, кубанские и донские казачьи части оставались верными присяге до конца, сохранили свой большой военный потенциал, являясь одними из самых боеспособных частей в русской армии.

В огне революций

Февральская революция, а затем и Великая Октябрьская социалистическая революции 1917 года имели катастрофические последствия для политического и социально-экономического развития России. Произошедшие в 1917 году события привели страну к фактическому её развалу.

Такое развитие событий не могло оставить безучастным население Кубани и Дона. Всегда верные царю и Отечеству, казаки, в большинстве своём не приняли новую власть – ни белых, ни красных. Пробудившиеся националистические силы решили воспользоваться ситуацией и сделать Кубань и Дон независимыми казачьими республиками.

Поскольку большинство населения Кубанской области состояло из казаков, никогда не считавших себя обездоленными, то особой радости от установления власти большевиков, они не испытывали. Пока новая власть не затрагивала интересы казаков, против неё они не выступали и занимали выжидательную позицию. Но так продолжалось недолго…

Создание Кубанской казачьей республики, которая уже через месяц провозгласила себя народной и независимой, не могло не вызвать негативной реакции со стороны большевиков. В руководящие органы республики вошли только казаки, горцы и оседлые крестьяне. Рабочим и иногородним мест там не нашлось, представлять их интересы стало некому. Это послужило причиной острого конфликта в кубанском обществе – началось активное противостояние между большевиками и сторонниками вновь созданного режима.

После свержения Временного правительства в октябре 1917 года активизировались реакционные силы и на Дону. Со всей России на Дон устремились противники пролетарской революции – реакционное офицерство, видные деятели и активисты общественно-политических партий и движений. Сюда же пробрались, сбежавшие из Петрограда, царские генералы Алексеев, Корнилов, Деникин. Дон превратился в центр борьбы с большевиками.

Бывшие царские офицеры и генералы объединились для восстановления твёрдой власти в стране и продолжения войны с внешним агрессором – Германией и внутренним – большевиками. Генералы Алексеев, Корнилов, Деникин начали формирование «добровольческой армии», ставшей ядром белогвардейского движения на юге России.

В феврале 1918 года отрядам большевиков, за счёт поддержки населения, численного превосходства и хорошего снабжения боеприпасами со складов старой армии, удалось подавить антиреволюционный мятеж генерала Каледина на Дону. Под натиском наступающих войск красных, командующий белой армией генерал Корнилов решил оставить Ростов и идти на Екатеринодар, где он рассчитывал получить поддержку и пополнение от кубанских казаков.

Власть на Кубани в это время находилась в руках Кубанского краевого правительства, взявшего на себя все полномочия верховной государственной власти. После получения известий о победе революции в Петрограде оно отказалось признавать советское правительство, ввело военное положение, захватило в Екатеринодаре почту, телеграф, разоружило революционно настроенные подразделения гарнизона и приступило к созданию собственной армии для борьбы с большевиками.

Большевики не хотели мириться с таким положением, тем более, что на всей территории Кубани, кроме Екатеринодара, власть уже принадлежала большевикам. Сформировав красногвардейские отряды, в основном из рабочих и иногородних крестьян, они развернули наступление на Екатеринодар и, не встретив серьёзного сопротивления со стороны войск Кубанского правительства, 1 марта 1918 года заняли город. Кубанское правительство со своей армией отступило за Кубань.

Формирование Ловлинского отряда

Понимая надвигавшуюся угрозу наступающей с Дона армии Корнилова, командование красных спешно формировало новые силы для обороны Екатеринодара. В итоге ему удалось выставить на защиту города вооруженные отряды общей численностью около двадцати тысяч бойцов.

Один такой отряд был сформирован и в станице Ловлинской. Для его формирования в станицу прибыл уполномоченный представитель от Кавказского отдела Кубанской советской республики – комиссар Воронов.

В центре станицы собрали митинг. Пришли и стар и млад, и казаки, и иногородние – всем было интересно узнать последние новости.

Воронов, мужчина средних лет, невысокого роста, крепкого телосложения, с чёрными густыми усами в кожанке, ловко вскочив на тачанку, на которой приехал, обратился к присутствующим:

– Товарищи!

Но его голос утонул в гомоне толпы. Тогда он громким звучным голосом крикнул, как скомандовал: «Товарищи!» Это возымело действие на присутствующих – по толпе разнеслось: «Да тише вы, тише… Дайте послушать, комиссар говорить будет!»

Воронов также громко продолжил: «Обстановка на Кубани сложная – в Екатеринодаре, как и по всей Кубани, установлена Советская власть, но прежний режим не хочет мириться с этим. Кубанская рада со своей армией бежала за Кубань, и копит силы. С Дона наступает армия генерала Корнилова, которая беспощадно расправляется с простыми людьми. Для защиты молодой советской власти предписано сформировать из жителей станицы Ловлинской боевой отряд численностью в шестьдесят человек. Призыву подлежат граждане призывного возраста, не взирая, на социальное положение – казак ты, или иногородний. Предпочтение будет отдаваться тем, кто уже служил в армии».

Из толпы послышались выкрики:

– Пошёл к чёрту!

– К бисовой матери!

– Начальник, мать твою!…

– Хватит! Навоевались!

– С кем воевать? Воевать нам не за что!»

Воронов решительно поднял руку и громким, железным голосом сказал: «Колы так будэ – все ведь пропадэм! Козачье с кадетами со всих сторон навалилось, ни минуты упускать нельзя».

Он говорил с местным акцентом, и это подействовало на толпу – недовольные возгласы стихли.

– Есть, кто из бывших офицеров? – спросил Воронов.

Из толпы к тачанке вышел стройный, невысокого роста человек средних лет. Подойдя к Воронову, он представился: «Прапорщик Шепелев Василий Петрович».

Воронов пожав ему руку, сказал: «Василий Петрович, вот Вам бумага, карандаш, будете вести список отряда». Затем громко объявил: «Кто желает записаться добровольцем, подходи!»

Формирование отряда проходило непросто, ввиду того, что население станицы было разделено по сословному признаку на казаков и иногородних. Если иногородние, в основном, поддерживали советскую власть, то казаки от советской власти ничего хорошего не ждали – земля у них была, были и определенные привилегии, так что в их интересах было выждать, как дело обернётся.

Толпа непроизвольно разделилась на две части – казаков и иногородних. И те и другие обсуждали то, о чём сказал комиссар. Со стороны было заметно, что казаки, в основном, неодобрительно отнеслись к сказанному комиссаром, они больше молчали, понурив головы. В толпе иногородних, напротив – царило оживление. Многие из них положительно отзывались о словах Воронова, говорили о том, что надо идти защищать советскую власть.

Несколько человек, отделившись от толпы, подошли к Воронову и заявили: «Мы хотим записаться в отряд!»

– Очень хорошо! Вот это по-нашему, – довольно сказал комиссар.

Шепелев, сидевший за столом, принесённым из правления, спросил: «Фамилия, имя, где служил, звание?»

– Милованов Константин, в пехоте, рядовой.

– Паходин Пётр, в пехоте, рядовой.

– Маслий Василий, пластун.

– Гульванский Иван, в пехоте, ефрейтор.

– Мысев Николай, в пехоте, пулемётчиком.

Пока первых добровольцев записывал Шепелев, Воронов спустился с тачанки на землю, подошёл к присутствующим на митинге. Он начал оживленно рассказывать окружившим о новой власти, что она планирует делать, как будет распределять землю. Напряжение среди людей, царившее в начале митинга, постепенно исчезло. Люди внимательно слушали комиссара, задавали вопросы. Больше всего их интересовали вопросы о земле и войне. Терпеливо объясняя людям политику большевиков по этим вопросам, Воронов добился того, что в отряд добровольцами записалось более ста человек.