как семя, распахнусь
и ветрам, и дождям,
и Солнцу, как на весть,
наивностью откроюсь,
и гумусом, и праной
лягу по полям.
Пусть сквозь меня взойдут
колосья налитые,
озолотятся Светом
жаждущие сердца,
и прорастут наивностью
Истины простые,
страх переплавляя
начала и конца.
«Вначале умирают натощак…»
Вначале умирают натощак,
чтобы в обед потом не подавиться,
чтобы увидеть долгожданный знак
и в пропасть света провалиться.
У смерти и рождения нет конца,
не зацепиться только б
за воспоминания,
и встретить маму, и обнять отца,
с сестрой поцеловаться на свидании.
Нам небеса перекрывают свет,
чтобы до времени
не выпорхнуть из сада,
чтобы просеяться тысячелетьем
лет,
костры чтоб догорели ада.
Рай в запустенье, Боги все ушли,
и некому встречать на переходе,
теперь мы Боги сами, нас нашли,
и значит, время подводить итоги,
чтоб стартовать отчаянно, навзрыд,
теряя почву – время под ногами,
крылом цепляясь за прозрачный миг,
пред тем как вечностью
мы станем сами.
27.02.2018
«Не пережить мне обрушения…»
Не пережить мне обрушения
всех стен, воздвигнутых давно,
реакций стен, дорог сомнения,
стен знаний, сшитых в полотно.
Теперь сквозняк и буйство ветра,
парус исчез весёлых шхун,
остались шляпа из фетра
и пуловер из шкур,
из изначальных, из истоков,
забытых, преданных за пятак,
обменянных на сроки,
и фокусняк,
свобода переохлаждения,
реальность хлипкого пути,
обрывом заканчиваются приключения,
командой: «Лети!».
Вот и лечу, расправив крылья,
Поток стругает, как наждак,
и обесточенность унынием,
как знак,
знак нового переселенья,
вчерашний день горит до тела,
Женщина трипольского прозрения
в меня вошла…
из переписки с редактором романа «Купол»
От автора:
Я в полном ауте, вековая усталость. Роман выпил.
Вероятно, когда писал, был в сумасшедшем по интенсивности потоке, и потребовалось напряжение всех сил, чтобы держать равновесие. А сейчас – истощённость ресурсов.
Когда читаешь, тем более редактируешь, та же картина.
Все части я исправил. Отправлю завтра.
Спокойно, спокойно, спокойно…
Приказано выжить.
От редактора:
Произошло сверхусилие. Это как подвиг: когда в человеке «вдруг» сверхсила проявляется. А потом будто истощён выбросом, будто пустой. А на самом деле…
Наблюдаю за состоянием после чтения. Потрясение прозрением через безмолвие сменилось «опустошённостью». Но не как пустотой, а как чувством фундаментальности. Там первовещество как ткань Сущности – базовое, истоковое. Не могу других слов подобрать, кроме как Фундаментальная мощь.
И есть ощущение, что перейдён рубикон, как разделение жизни до романа и после. Настолько энергии прозрения выстилают новое пространство переключением бытия Сущности в новое измерение. Так это у читателя, а автору каково!
От автора:
Да, точно сформулировала.
