– Двадцать третья, вам приказано немедленно возвращаться в Бейсайд.
– Чье это распоряжение?
– Доктора Аарона Леви. Вы не имеете права ехать в МКБ. Вы поняли?
Фурильо вопросительно посмотрел на Эбби:
– Чего они там шумиху подняли?
«Хватились, – подумала Эбби. – Они все поняли и теперь пытаются нас остановить…»
Контейнер, лежавший у нее на коленях, заключал в себе месяцы и годы жизни для семнадцатилетнего мальчишки.
– Не возвращайтесь, – попросила водителя Эбби. – Довезите меня до МКБ.
– Что?
– Я сказала – довезите меня до МКБ.
– Но мне приказывают вернуться.
– Машина двадцать три, ответьте Бейсайду, – надрывалась рация. – Где вы?
– Довезите меня до Массачусетской клинической! – почти требовательным тоном произнесла Эбби.
Фурильо покосился на рацию:
– Ну и закавыка. Кого же мне слушать?
– Тогда высадите меня прямо здесь! Дальше я пойду пешком.
– Машина двадцать три, ответьте Бейсайду. Немедленно ответьте Бейсайду.
– Да пошли вы! – пробормотал Фурильо и прибавил газу.
У подъездного пандуса их уже ждала медсестра в хирургическом костюме.
– Из Бейсайда? – спросила она, едва Эбби вылезла из «скорой».
– Я привезла сердце.
– Идемте со мной.
Эбби едва успела поблагодарить Фурильо и поспешила вслед за медсестрой. Она почти бежала. Словно видеопленка на перемотке, перед ней мелькали людные коридоры и холлы. Они вошли в лифт. Медсестра вставила в прорезь специальный ключ, чтобы лифт не остановили на промежуточных этажах.
– Как парень? – спросила Эбби.
– Подключили к искусственному сердцу. Мы больше не могли ждать.
– Его сердце снова останавливалось?
– Оно уже практически не работало.
Медсестра выразительно посмотрела на трансплантационный контейнер.
– Вы привезли ему последний шанс.
Они вышли из лифта. Снова бегом по коридорам, через автоматические двери. Туда, в хирургическое крыло.
– Мы на месте. Давайте контейнер.
Через широкое окно Эбби увидела множество лиц в хирургических масках. Контейнер несколько раз передавали из рук в руки, после чего открыли. Сердце, предназначенное Джошу, покинуло ледяные недра.
– Если хотите присутствовать при пересадке, переоденьтесь, – сказала Эбби медсестра. – Женская раздевалка вон там.
– Спасибо. Я очень хочу.
К тому времени, когда Эбби надела чистый хирургический костюм, шапочку и бахилы, хирурги удалили из груди Джоша О’Дея его собственное больное сердце. Эбби было не протолкнуться к операционному столу. Зато она слышала разговоры врачей. Знакомая обстановка несколько успокоила Эбби. Все операционные выглядели одинаково: те же инструменты из нержавеющей стали, те же голубовато-зеленые шторы и яркий свет. Но в каждой операционной была своя атмосфера, и она напрямую зависела от личности главного хирурга.
Судя по непринужденным разговорам, с Иваном Тарасовым врачам работалось легко.
Эбби обошла вокруг стола и остановилась рядом с анестезиологом. Кардиомонитор над головой показывал безупречную прямую. Сердца в груди Джоша не было. Мальчишка жил за счет аппарата, гонявшего кровь по его телу. Веки Джоша заклеили лентой, уберегая роговицу от высыхания. На голову ему надели бумажную шапочку, из-под которой выбивался один темный завиток.
«Все еще живой, – подумала Эбби. – Ничего, парень. Ты будешь жить».
– Вы из Бейсайда? – шепотом спросил анестезиолог.
– Всего лишь курьер. Как было до операции?
– Одно время парнишка просто висел на волоске. Но теперь худшее позади. Тарасов у нас быстрый. Уже до аорты добрался.
Иван Тарасов с его седыми кустистыми бровями и добродушным взглядом был олицетворением дедушки, о каком мечтает ребятня. Все распоряжения, будь то новая хирургическая игла или увеличение мощности аспирационного насоса, он отдавал мягко и вежливо, словно просил налить ему еще чашечку чая. Никакой игры на публику, никакого зашкаливающего эго. Просто специалист, тихо и сосредоточенно делающий свою работу.
Эбби снова подняла глаза к монитору. Все та же прямая линия.
По-прежнему – никаких признаков живого сердца.
Родители Джоша О’Дея то плакали, то смеялись. В комнате ожидания было людно. Все, кто там находился, радостно улыбались. Часы показывали шесть вечера. Все страхи, с которых начался этот день, остались позади.
– Новое сердце работает просто замечательно, – сказал доктор Тарасов. – Оно начало биться даже раньше, чем мы ожидали. Это хорошее, здоровое сердце. Оно прослужит Джошу всю жизнь.
– Мы этого просто не ожидали, – признался мистер О’Дей. – Нам позвонили и сказали, что сына везут сюда. «Возникла необходимость» – и больше никаких объяснений. Мы уж подумали… подумали…
Он отвернулся и обнял жену. Они стояли, прижавшись друг к другу, не в силах вымолвить ни слова.
К ним подошла медсестра:
– Мистер и миссис О’Дей, если хотите, можете пройти к сыну. Он просыпается.
