– В «Фонтенбло». А вы?
– В «Холидей Инн».
– Примите мои соболезнования.
– Тогда я должен спросить: Бюро принимает ваши чеки?..
– Нет, не принимает. Насколько я понимаю, ваш отель дальше моего, поэтому, пожалуйста, высадите меня. Я попрошу лейтенанта Сандовала прислать еще одну копию дела – для вас – и новые данные лабораторных анализов. Мы сможем вернуться к ним сегодня попозже. Вас устраивает?
– Безусловно.
Еще минуты через две Колдмун почувствовал, что бледные глаза Пендергаста остановились на нем.
– Вы знаете, почему я попросил тех людей собраться группой, а не по отдельности, да еще и на могиле?
– Нет.
– Мм… – Пендергаст откинулся на спинку сиденья.
– Но если бы я готовил подобное собрание, – сказал Колдмун, – то сделал бы это по двум причинам. Во-первых, чтобы лишить их душевного спокойствия, вынуждая их давать показания в присутствии свидетелей и к тому же у могилы старого друга. Такие вещи пробуждают в людях суеверия – они остерегаются лгать о друге над его могилой. И во-вторых, чтобы не тратить на их расспросы больше времени, чем необходимо, если бы я понял, что им нечего добавить к расследованию.
– Превосходно, – заметил Пендергаст и погрузился в молчание приблизительно на милю, прежде чем снова заговорить. – А как вы узнали, что смотритель, как вы выразились, «отсыпался»?
– Точно так же, как и вы: за его будкой лежало двенадцать пустых банок. После убийства началась суматоха, у смотрителя не было возможности избавиться от них, и он просто сунул их туда в надежде, что никто не заметит. И решил поднапустить для копов туману, якобы он бодрствовал.
С пассажирского сиденья не донеслось ни звука.
– Вы ведь тоже так узнали, да? – спросил Колдмун.
– А, вот мы и приехали! – неожиданно воскликнул Пендергаст, когда показалась обширная парковка для прибывающих к «Фонтенбло» автомобилей.
Колдмун остановился, и Пендергаст вышел из машины.
– Скажем, в три часа у бассейна? – спросил он.
– Отлично.
Пендергаст закрыл дверь. Потом подошел к водительской двери и оперся локтем о крышу.
– Насчет тех пустых пивных банок, – сказал он, чуть наклонившись. – Похоже, ваш рыскающий глаз указывает на внимание к деталям, а не на отсутствие интереса. Как мне повезло!
– Что… – начал было Колдмун.
Но Пендергаст уже отвернулся и, не сказав больше ни слова, исчез среди людей, толкущихся у входа в отель.
7
В четверть четвертого агент Алоизий Пендергаст сидел в отдельной кабинке под похожей на запятую громадной тенью Замковой башни «Фонтенбло». Стенки кабинки из тонкого полотна были опущены, и Пендергаст мог видеть пальмовые деревья и загорающих только в направлении океана. Но никакие виды его не интересовали, и, хотя его шезлонг был повернут к свету, глаза Пендергаста были закрыты и отчасти спрятаны под панамой «монтекристо» исключительно тонкого плетения.
Снаружи до него донесся шорох, потом появился официант.
– Сэр? – сказал официант, перекрывая своим голосом гул разговоров вокруг.
Пендергаст открыл глаза.
– Извините за беспокойство. Не хотите ли еще джулепа?
– Спасибо. Только попросите бармена на сей раз взять за основу «Вудфорд резерв» и сахара добавить поменьше, а мяты побольше.
– Сэр. – Официант исчез.
Пендергаст поднял руку и опустил край шляпы немного ниже, а потом опять застыл в неподвижности. Его обычный черный костюм сменился на белый льняной. Пендергаст полулежал, небрежно положив ногу на ногу, и металлические пряжки на легких туфлях крокодиловой кожи отливали на солнце золотом.
Он оставался неподвижен, пока официант заменял ему стакан. Он не шевелился, когда время от времени раздавались крики и вопли из бассейнов вокруг него. Но когда одна конкретная тень легла на стенку его кабинки, он открыл глаза.
– Агент Колдмун, – сказал он. – Как я рад снова вас видеть.
Колдмун, появившийся у открытой части кабинки, кивнул.
– Прошу, садитесь. Не хотите ли?.. – Пендергаст плавным жестом указал на маленький поднос с финиками, начиненными козьим сыром и завернутыми в тонкие, хрустящие ломтики бекона.
Колдмун вошел в кабинку и неловко уселся на край шезлонга:
– Нет, спасибо.
Пендергаст помахал проходящему мимо официанту:
– Тогда что-нибудь выпить?
– Не сейчас.
Колдмун тоже переоделся – в выцветшие джинсы, кожаный пояс с литой пряжкой навахо, поношенные ковбойские сапоги и джинсовую рубашку с длинным рукавом. Под мышкой у него была зажата пачка бумаг.
– А, – сказал Пендергаст, показывая на бумаги. – Домашняя работа.
Колдмун ничего не ответил.
Пендергаст взял финик и изящным движением послал себе в рот.
– Мне вот что любопытно. У вас есть какие-нибудь, как вы выразились сегодня утром, версии?
Колдмун положил папку на шезлонг:
– Вскрытие не добавило ничего нового. Результаты токсикологической экспертизы будут готовы через какое-то время, но вряд ли мы найдем там что-нибудь полезное. Проверка прошлого и первоначальные опросы не выявили ничего настораживающего, никаких заинтересованных лиц, у которых были бы причины убивать ее.
Пендергаст кивнул.
– В общем, все как вы и сказали, – продолжил Колдмун. – На первый взгляд убийство Монтеры указывает на признаки как организованного, так и дезорганизованного поведения.
