– Ты быстро.
– Куда прикажете доставить?
– Сначала к Базилю, потом к тебе домой.
– А может быть, по-другому? Сначала ко мне домой и никогда к Базилю?
Откровенно говоря, я тоже предпочел бы этот вариант. После сегодняшнего дня хотелось мирной и спокойной ночи. Но надо было закончить дело.
– И все-таки начнем с Базиля. Где твой «Мерседес»?
– У бара на площади.
– Пошли.
Я повел ее в сторону мужского туалета и галантно предложил зайти внутрь.
– Неожиданно и любопытно, – прокомментировала юная художница.
Я подвел ее к открытому окну.
– Сюда.
– Теперь поняла.
Мы выскочили на улицу, пересекли площадь и забрались в кикину антилопу.
Отъехав пару километров, Кики завернула на узкую улицу и подрулила к магазину со светящейся рекламой «Кондитерская».
– Надо купить что-нибудь к кофе.
Она выключила зажигание. Вокруг никого не было. Она придвинулась о мне:
– Здесь тихо.
И поцеловала меня в щеку:
– Ты похож на Кэри Гранта. Молодого.
– А ты похожа на себя саму, и это совсем неплохо.
Я обнял ее и правой рукой осторожно расстегнул две верхних пуговицы платья. Она не сопротивлялась. Убедившись, что бюстгальтером молодое дарование себя не обременяет, я нырнул ладонью внутрь, но на этот раз она среагировала, выудила мою руку и уложила на приборную доску.
– Потом.
«До чего у нее сильные руки», – подумал я и с удовлетворением заметил, что застегивать пуговицы она не стала.
– Ты сильная, с тобой не справишься!
– Я была чемпионкой по плаванию, в трех видах. Еще есть вопросы?
– Почему твою тетю зовут Высокой табуреткой?
– У нас в городе живет Франсуаза Саган. И к ней ездит в гости наш президент, Миттеран. А он большой специалист по дамской части. Ну, и мою тетю не обошел. Так она всем теперь рассказывает, что он ее… на высокой табуретке.
В это время дверь магазина открылась, оттуда вышли две дамы. Кики отодвинулась:
– Посиди здесь. Я быстро.
Вернулась она действительно быстро. В руках у нее была коробка.
– В этой кондитерской очень хорошие пирожные. Ты по-прежнему хочешь к Базилю?
– Сначала к Базилю.
40. Полковник на крыше
В доме, где располагался офис Типографа, на втором этаже слева горел свет. Я прикинул: в доме два подъезда, позавчера я входил в дальний. Свет горит именно у Типографа.
– Заезжай во двор. Останови здесь.
– Ты надолго?
– Пять минут, не больше.
Я вышел из машины, обогнул дом. Свет действительно горел в том окне, где должен быть офис Типографа.
Я вошел в подъезд, поднялся на второй этаж, хотел постучать, но по обитой искусственной кожей двери стучать бесполезно. Я толкнул ее. Она открылась.
Типограф сидел в кресле спиной к двери. Руки его были привязаны к подлокотникам тонкой белой веревкой.
– Эй!
Типограф не двигался. Голова его была опущена.
Я подошел ближе: закрытые глаза, бледное восковое лицо, ноги тоже привязаны к стулу, на обнаженных до локтей руках – запекшаяся кровь, ожоги. Перед смертью его пытали. На всякий случай я попробовал прощупать пульс – мертвое безжизненное запястье.
Ярко светила люстра, визитные карточки были по-прежнему аккуратно разложены на овальном столике, на полках порядок. Я подошел к стенному шкафу, вынул из кармана платок и, касаясь ручек платком, открыл несколько ящиков – бумаги, счета. Потом поискал глазами сейф. Нашел не сразу, за письменным столом, почти на уровне пола. Дверца сейфа оказалась открытой. Заглянул внутрь: пусто.
Я прошелся по комнате. На круглом столе в углу – кипа бумаг. И я сразу заметил рукопись. Десять-двенадцать страниц, исписанных аккуратным мелким почерком. По-немецки. Скорее всего, это то, что я ищу.
И в этот момент я услышал скрип тормозов. Внизу, рядом. Я подбежал к окну. Две полицейские машины остановились около подъезда. Похоже, я в ловушке.
Я сунул рукопись в карман и выскочил из комнаты, прислушался. Внизу заскрипела дверь, там уже полицейские.
Стараясь не шуметь, я начал осторожно подниматься на третий этаж. Свет от уличного фонаря проникал через треугольные окошки в пролетах лестницы, и я мог легко ориентироваться. Обе двери на третьем этаже, солидные, с металлическими табличками, как и можно было предположить, оказались запертыми. Я осмотрелся и увидел узкую лесенку типа пожарной, ведущую вверх, не достающую до пола. Я подпрыгнул, подтянулся, поднялся по ступеням и уперся головой в люк.
«Выход на крышу», – решил я.
