– О вот это сразу видно, что хороший чавон! – довольно хмыкнул старик, а худой в костюме произнёс:
– Потерянный только какой-то.
После этого случая Мальцев, видя, что ему подносят тыковку с бомбижей, сразу же хватался за живот.
– Ой, нет! Спасибо! Сегодня я столько матэ выпил, что живот прихватило! – страдальческим голосом жаловался он.
Дома, сам Александр, конечно, матэ пил. Но больше ему нравилось так называемое «матэ косидо». Способ приготовления очень простой: в чайник с горячей водой, но не доведённой до кипячения, надо положить горсть молотых листьев матэ (жербы, как говорят в Аргентине). Дать настояться, а затем процедить. Получается вкусный горьковатый напиток зелёного цвета. Можно в него добавить сахара или мёда. Многие употребляют его горьким. Матэ очень бодрит и улучшает настроение.
Мальцев надел простой костюм, дешёвое пальто, ботинки на толстой подошве и обязательную шляпу.
На трамвае номер 37 он доехал за 3 сентаво до угла улицы Бернардо де Иригожен и Авениды де Мажо.
От этого произношения слова «май» Мальцева просто бесило. Он продолжал его для себя только произносить «майо».
Толпа была просто огромная. Слышалась музыка духового оркестра. Все ждали начала парада. Александр начал пробираться поближе к проспекту. В основном были одни мужчины, поэтому он ловко отталкивал одного, притирался к другому и таким образом, вскоре, оказался возле газетного киоска. Прижавшись к нему, Александр уже мог видеть маленький кусочек проспекта.
«Странно очень! Двадцатый век, женщины здесь не имеют никаких прав! Абсолютно никаких! Даже лишены права голосовать. Вот бред! А вот у нас в Советском Союзе женщины могут быть начальниками, руководителями партийных и комсомольских организаций. Вот Рябинина, например! А хотя было бы неплохо комсомольскую активистку Рябинину сюда привезти и замуж выдать за богатого старикана!» – Александр чуть не рассмеялся от этой мысли.
– Дружище, ты не можешь подвинуться? – это продавец газет начал закрывать двери своего киоска.
– Да, пожалуйста! Конечно! – Мальцев ещё плотнее вжался в ствол дерева.
«Здесь на люнфардо продавцов газет зовут «маленький кран». Странно… И никто не смог мне объяснить почему?» – усмехнулся он про себя.
Вдруг стихла музыка. До Александра донеслись звуки команд. Начался парад.
По Авенида де Майо шли колонны солдат одетых в немецкую униформу. Мальцев даже вздрогнул. Такое он видел только в кинотеатрах ещё дома, когда демонстрировали документальные фильмы.» Каски, кители, сапоги, перчатки! Всё было таким же, как у гитлеровцев! Нужно было присмотреться, чтобы найти некоторые отличия. Погоны, например, другие. Петлицы…»
«Маршируют точно также, как немецкие колонны на параде 1936 года в Берлине. Точно!» – Мальцев даже почувствовал лёгкий озноб.
Упряжки мощных лошадей тянули орудия. Гремела духовая музыка. Потом зацокала копытами конница…
Впечатление от парада было очень странным. Александр даже не мог объяснить самому себе почему. Желание находиться здесь у него резко пропало.
«Что-то гнетёт меня этот парад! Странно… Есть время, чтобы посетить «Японский парк». Потом может быть некогда». – Решил он.
Он сел на трамвай и доехал до площади Сан Мартин. Вышел у самого высокого здания Южной Америки высотой 120 метров.
«Здание Каванаг! Здание Каванаг! Ты его видел? – постоянно спрашивали у меня знакомые. – Да, уже видел и сейчас на него смотрю. Миллионершу Кору Каванаг какие-то аферисты убедили, что её имя навсегда может остаться в истории, если она построит в Буэнос Айресе что-то удивительное. Вот тётка и решила соорудить небоскрёб. Наняла архитекторов, инженеров-строителей, и они ей за 14 месяцев вылили из бетона серую башню-коробку. Ни красоты, ни радости! Хотя если деньги есть, почему не развлечься». – Мальцев окинул взглядом нелепое сооружение, возвышающееся над окрестностями.
Александр остановился у очень красивого памятника генералу Сан Мартину. «Отец нашей родины» – так зовут его аргентинцы.
Место было очень красивое: уютный парк в виде подковы обрамлял памятник.
На прошлой неделе Мальцев, совершенно случайно, попал сюда. Он заходил в «Harrods», чтобы посмотреть на цены, товары, а когда вышел, то услышал совсем рядом выкрики, усиленные громкоговорителями. Он пошёл на эти звуки.
Вокруг памятника Сан Мартину стояла небольшая толпа: человек сто, а может быть чуть больше. У многих в руках флаги гитлеровской Германии, большие фотографии фюрера.
– Хайль Гитлер! – кричал какой-то белобрысый юнец с деревянной маленькой трибуны.
– Хайль! Хайль! – десятки рук взметались в нацистском приветствии.
Мальцев замер. Он не мог поверить своим глазам. «Где это я? В Берлине или в Буэнос-Айресе?» – спросил Александр сам у себя.
– Хайль Гитлер! Хайль Гитлер! – бесновались люди у памятника.
– Проклятые нацисты! – услышал за своей спиной он голос.
– Это был мужчина лет пятидесяти. В синем дорогом пальто в клеточку… Седой, с глубоким шрамом на подбородке.
– А что разве это разрешено? – недоумённо спросил у него Александр.
– Конечно же нет! Ещё в прошлом году президент страны своим декретом запретил все эти сборища! А нацистам у нас в столице, оказывается на этот запрет наплевать! И на декрет президента им наплевать! – разошёлся мужчина. – Убийцы! Убийцы!
Многочисленные прохожие тоже останавливались и смотрели на группу нацистов, выкрикивающих лозунги.
– Цок, цок, цок, цок – послышалось рядом.
Это с проспекта Санта Фе сюда спешил конный полицейский патруль.
– Всем разойтись! Требую всем разойтись! – закричал черноволосый капрал, командир прибывших «казаков».
Крики «Хайль Гитлер» немедленно стихли. С дощатой трибуны с рупором из жести в руках, не спеша спустился белобрысый парень.
– Сворачивайте флаги! Прячьте, только аккуратно, портреты фюрера! Стройся в колонну по три! – отдал он громким голосом приказ, а затем обратился к полицейским:
– Уже уходим! Уходим! Видите?
Такая наглость, даже откровенный вызов, потряс Мальцева.
«И почему здесь к нацистам такое лояльное отношение? Почему?»
По проспекту Санта Фе Александр спустился вниз к площади Ретиро. Здесь, среди огромной пустоты высилось 70 метровая башня. Очень красивая из ярко-красного кирпича. С круглыми часами. Это была «Башня англичан». Архитектурное сооружение, подаренное аргентинцам английским народом по случаю столетия Независимости Аргентины.
Слева высились здания железнодорожного вокзала, а справа… Справа стоял огромный ангар с широкими воротами. Над ними – жестяная полукруглая арка с броской надписью, сделанной тёмно-синей краской «Японский парк».
Об этом месте Мальцев слышал каждый день. Практически все, с кем он общался, всегда у него интересовались: «А ты был в Японском парке?»
– Нет, – отвечал он.
– Как не был? Это невероятно! Ты обязательно должен его посетить! Самое большое в Южной Америке место для развлечений. – Объясняли Александру.
Но на вопрос почему парк называется «Японским», все в ответ пожимали только плечами.
У входа в ангар толпилось столько людей, что у Мальцева пропало всякое желание туда входить.
– Кабажеро! Кабажеро! – услышал он вкрадчивый голос.
