Чёрная королева

Глава 1. Под знаком Близнецов

– Её величество королева! – возвестили герольды.

Стража распахнула тяжёлую двустворчатую дверь и, словно корабль под всеми парусами, я вплыла в Малый Тронный Зал.

Придворные, исполненные достоинства, выстроились в две ровные шеренги. Склонившись в низком поклоне, они ждали пока, выбивая каблуками чёткую дробь, я займу своё место по левую руку от моего мужа – короля.

Посуда сверкала чеканкой, эмалью, инкрустацией из дорогих камней. В золотых и серебряных кувшинах плескались вина.

Слуги разносили изысканные яства.

Перемена блюд следовала одна за другой.

– Глядя на всё это великолепие трудно поверить, что совсем недавно Фиар пережил одну из самых голодных зим за последние десять лет, – сетовал Первосвятейший, ища понимания у симпатичной соседки.

Та не переставала согласно кивать.

– К сожалению, Святейший, мы вынуждены закупать зерно за границей, – присоединилась к плакальщикам Паулина, любимая моя невестушка, жена дорогого пасынка Фабриана.

– Хвала Двуликим, стараниями нашего государя казна полна, и мы могли себе позволить это без потерь, – оборвала я её на полуслове.

– Вы останетесь на вечернее представление, матушка? – обратил на меня взор его светлейшее высочество принц Фабриан, супруг дражайшей Паулины.

Он знал, как бесит меня это обращение и не уставал с ним обращаться.

– При дворе ни для кого не секрет, что я не любительница балетов, опер и прочих представлений, – надменно отклонила я его предложение.

В открытые окна порывами врывался свежий ветер, заставляя колыхаться светлые занавески.

Ненавязчивым фоном играли скрипки.

Мелодия не вызывала особых эмоций. Но от неё этого и не требовалось.

– Мой дорогой супруг специально к сегодняшнему представлению выписал тенора из Савона. Не терпится послушать, – зачирикала принцесса.

Всё царственное семейство Дик*Кар*Сталов восседало за ужином.

Король, мой супруг и повелитель, как всегда, в чёрном.

Когда он был моложе, мрачность костюма предпочитал разнообразить серебром и алмазами. Теперь даже этих изысканных украшений старался избегать.

Годы его не пощадили. На лице Сиобряна проступило ещё больше морщин. Волосы, поредев, выбелились сединой.

Лишь взгляд оставался по-прежнему остёр и цепок.

Принц Фабриан, напротив, в отличие от отца, предпочитал яркие и броские одежды. Наследник короны умел быть приветливым и обаятельным, чем и располагал к себе людей с первого взгляда.

Это качество не мешало бы перенять и моему сыну Риану. Но мне оставалось об этом только мечтать.

Высокомерный, заносчивый, упрямый, он не видел нужды в том, чтобы проявлять любезность к кому бы то ни было.

Огненный дар Риану не передался – он унаследовал дар отца. Так же, как и его сестра-близняшка, принцесса Анэйро.

Дочку мертвецы и духи, хвала Двуликим, занимали мало. Её интересы не отличались от интересов сверстниц.

Не в пример брату.

Риан увлекался Темным Даром куда сильнее, чем мне того хотелось, но влиять на его увлечения я не могла, поскольку Сиобрян подобную одержимость лишь приветствовал.

Риан был его любимцем.

Ни для кого не секрет, что преемником король желал видеть младшего сына.

И за это меня, виновницу всех бед, в Фиаре ненавидели вдвое сильнее.

Наш брак с Дик*Кар*Сталом не сделался пыткой, как обещал. В итоге мы даже неплохо поладили. Всего-то и потребовалось от меня похоронить глупые девичьи мечты. Не так уж много за право владеть одной пятой суши.

Правда, суша эта была нужна мне как собаке пятая нога. Ну да что об этом теперь-то?

Через шестнадцать лет брака я привыкла принадлежать королю-некроманту, привязавшему мою душу сначала к этому мир, потом к себе.

Привыкла и смирилась.

Я отучилась сожалеть о чём бы то ни было.

Я вообще мало что чувствовала.

В Фиаре меня шепотом называли королевской гончей. Если кто-то переходил Сиобряну дорогу за ним приходила я.

Я убивала врагов короля без сомнений, сожалений и ненависти, чисто и быстро. Как нож, покорный сжимающей его руке.

Ножу безразлично, кому перерезают горло. Он просто режет.

Прозвучали трубы, знаменуя очередную перемену блюд, и отвлекли от тягостных дум.

Когда я была маленькой девочкой, мечтала хоть одним глазком взглянуть на роскошь королевских дворцов.

Тогда мне представлялось счастьем возможность не то что посидеть – просто увидеть стулья с резными дубовыми спинками, на которых сидели знатные вельможи.

И вот подо мной сам трон. И что? Для меня он значит не больше обычного табурета.

Где оно, счастье?

– Прибыли корабли… эдонийцы любят путешествовать с большим комфортом… наверняка захотят получить королевскую аудиенцию… эти пройдохи Чеаррэ… им ничего не стоит добиться того, что для других невозможно…

Голоса придворных звучали тихим бессмысленным фоном.

Будто волны – прихлынут, уйдут. Останется пена.

– Рискну заметить, не только Чеаррэ умеют добиваться своего. Знаю при дворе ещё парочку, умеющую ловко обстряпывать дела, пробившись в любимчики к королям.

– Виттэры?

– Супруги ловко пользуются королевской благосклонностью.

– Они составляют партию королевы. Боюсь, если ничего не изменится, со временем именно они будут править государством.

– Благие Боги не допусти!

Совсем охамели придворные лизоблюды.

Обсуждать подобные вопросы в нескольких шагах от меня?

Лососина, что я жевала, казалась совершенно безвкусной и никак не желала проглатываться.

– Вы закончили ужинать? – осведомился мой супруг. – Я желал бы обсудить пару вопросов.

– К вашим услугам.

– Сначала доешьте.

– Полагаете, на сытый желудок любая новость покажется не столь скверной?

– Почему вы решили, что известия дурны? – вскинул он брови, демонстрируя удивление.

– Об иных вы меня не уведомляете.

Дик*Кар*Стал с досадой пригубил кубок с вином, после чего решительно поднялся и, протянув мне руку, вывел из залы.

Миновав пару лестниц, закованных в броню стражников, подковообразные двери, мы, наконец-то, добрались до места.

Личные апартаменты короля занимали старую башню, куда вёл потайной переход, перекрытый железной решёткой.

Меры предосторожности были вполне оправданы, ибо здесь, в Башне Кошмаров, король-некромант и его дети проводили чёрные ритуалы. В результате ворожбы в башнях обитали жуткие сущности, опасные для живых.

Но наша семья чувствовала себя тут превосходно – здесь мы могли не бояться чужих ушей.

– Государь, я вся внимание. Что желаете поручить мне на этот раз?

– Вы отправитесь в Северные Земли, сударыня. Утром прибыл гонец с вестью. Лорд Цаола желает назваться Королем Севера. Объединив совместные усилия со Святым Орденом, он собирает войска, скликая сторонников.

– Зачем лордам новый мятеж? Они же ещё после прошлого едва успели оклематься?

– Герцог Цаола сейчас в Ратане, – продолжал Сиобрян, игнорируя вопрос, – где назначен сбор войск. Орден подталкивает Цаола в спину, желая не просто трепку нам с вами устроить, сударыня. Они жаждут вывесить наши головы на Главной Площади. События накаляются. В наших интересах повернуть их в нужную сторону.

Я стала зябко кутаться в меховую накидку. В помещении было промозгло. Здесь не старались сильно топить.

У мертвецов, населяющий Башню Кошмаров, есть один недостаток: разлагаясь, они издают такое амбре, что поневоле предпочтёшь низкие температуры.

– Что я должна буду сделать?

– Выдвинешься навстречу и сожжёшь все, до чего сможешь дотянуться. Чтобы от наших врагов следа не осталось.

– С лордами ясно. Остальные?

– Поскольку можно, воздерживайся от убийства простолюдинов. И будь осторожна. Райкар дело своё знает. Он постарается окружить тебя железным кольцом войска.

Сиобрян подошёл к столику с песком, на котором всегда чертил стратегические схемы.

– Смотри. Замок Цаолы расположен на мысу между рекой и крутыми горами. Реки ограждают цитадель с двух сторон. В случае опасности есть дополнительная возможность открыть шлюзы, тогда вода заполнит рвы и превратит замок в неприступный остров. Чтобы прекратить подходы, достаточно будет поставить войско здесь, здесь и здесь.

На песке пролегли три креста символизируя расстановку сил.

– Видишь? Таким образом ты возьмёшь противника в осаду, но держать её он сможет практически бесконечно.

– Это в случае, если осаду держат простые солдаты. Наши основные силы заключаются не в этом.

– Против нечисти вода тоже действует, – напомнил Сиобрян.

– Текущая. Стоячие воды, охватывающие замок кольцом, будут нам скорее союзником, чем противником. Да и погода стоит как раз подходящая. Не пройдёт недели как вода загниёт. А гниль прекрасный мост для нечисти.

– Делай как знаешь, но, повторяю, будь осторожна. Не позволяй своей обычной самонадеянности подвести тебя. Разделённые на три лагеря вы станете уязвимее. Это может спровоцировать противника на нападение. Пожалуй, маршал Файер отправится с тобой. Он опытный военачальник, знает своё дело. Отпустить тебя с ним мне будет спокойнее.

– Если бы только удалось выманить их из крепости дело можно было бы считать сделанным. Наш лагерь я окружила бы защитой, оставив нечисть за чертой. Как только противник приблизится на расстояние удара, жаждущие крови духи будут просто счастливы полакомиться человечиной.

– Тут есть свои нюансы, – предупредил Сиобрян. – Пресвятейшие ведь тоже не даром хлеб едят. Некоторые из них способны создавать вполне сносные обереги. С их помощью воины могут пройти через твоих слуг.

– Маловероятно, что Святые Отцы успеют сделать сильные амулеты в необходимом количестве, – возразила я. – Но и силу меча пока никто не отменял. Вот тут-то твой доблестный маршал и проявит свои многочисленные таланты.

Мы оба замолчали, задумавшись каждый о своём.

Если моральный дух армии северян будет на высоте, и они пробьются, обрушив защитный круг, наши люди окажутся в тех же условиях, что и противник.

Низшим демонам и нечисти глубоко безразлично кого жрать. Люди для них – мясо, а мясо не делится на своих и чужих.

– Потребуется помощь некроманта, – призналась я. – Я не имею власти над нежитью. Мне подвластна лишь нечисть.

– Возьмёшь Риана.

– Риана?! Осмелюсь напомнить, он ещё мальчик!

– Ему пятнадцать. Я был всего на полгода старше, когда занял престол.

Спорить не имело смысла.

Во-первых, бесполезно, во-вторых, в походе есть свои опасности, но я буду рядом. И, наконец, в-третьих, как будущему правителю Риану полезно будет участвовать в военной операции.

А северянам полезно познакомиться со своим истинным лордом.

Давно пора.

– Положение может быть серьёзнее, чем видится отсюда, – вздохнул Сиборян. – Цаола успел заручиться помощью большинства соправителей Севера. Их объединённое войско превосходит наше.

– Зато в их войске только люди, мой король. А у вас есть я. Не тревожьтесь. Всё будет хорошо.

– Предоставь лордам возможность сдаться. А если не согласятся, позаботься о том, чтобы сама земля горела под их ногами.

– Не сомневайтесь в моей способности разжечь адский костёр, государь.

– Тебе предстоит непростая задача, моя королева. Я отдаю себе отчёт, что держать под контролем нашего мальчика будет непросто.

Допив вино, муж задумчиво поставил опустевшую чашу на стол.

– С этим я справлюсь. Риану о предстоящем походе сообщите вы? Или я?

– Я.

***

По ступеням потайного хода я спустилась к коридору, ведущему из покоев короля в мои.

Они, наряду с апартаментами моих возлюбленных детей, располагались в новых помещениях. Зимой здесь было теплее, а летом толстые стены защищали от зноя.

В окна заглядывали тьма, луна и звезды.

Не успела я войти к себе как доложили:

– Леди Виттэр просит аудиенции.

– Пусть войдёт.

Дверь распахнулась, пропуская звуки музыки вместе с моей верной Марайей, во втором замужестве, Виттэр.

Голубой шёлк необыкновенно шёл к ней.

Светлые локоны, выбиваясь из головного убора, окутывающего её красивую головку лёгкой дымкой кружев, пышными волнами спадали вдоль щёк и в свете свечей отливали золотом.

– Сожалею о беспокойстве, государыня, но у меня для вас важные новости.

Я с трудом подавила вздох:

– Сегодня у всех для меня важные новости. Выкладывай, в чём дело?

– Из Эдонии прибыли дипломаты.

– А мне что с того?

– Эллоиссент Чеаррэ в их числе. Я подумала, вы захотите знать.

– Только этого сейчас и не хватает – призраков прошлого! – раздражённо сорвалось с губ. – Как будто мало неприятностей?

Заметив вопрос в глазах Марайи не стала тянуть с пояснением:

– Завтра мы едем на Север. Там очередные волнения. Слышала, наверно?

– Слухи при дворе распространяются быстро, ваше величество. Вы поедете усмирять бунтовщиков?

– Поеду. А ты останешься при дворе. Будешь здесь моими глазами и ушами. Собирай все дворцовые сплетни. Всё время будь начеку. А главное, охраняй жизнь Анэйро. За безопасность принцессы ответишь головой.

– Да, королева. Принц Риан?

– Едет со мной.

Мне не терпелось остаться одной.

Хотелось всё обдумать, взвесить, подготовиться к завтрашнему дню. Отдохнуть, наконец.

Пока Марайя расшнуровывала мне корсет мы обе молчали.

Правда, я с трудом удерживалась, чтобы не спросить, видела ли она Эллоиссента?

Насколько сильно он изменился за истёкшие шестнадцать лет?

Впрочем, я и без ответов знала – изменился. Все меняются.

Когда мы расставались, оба думали, ненадолго. На месяц, быть может, другой? А прошло два десятка лет.

Пока Марайя разбирала мою замысловатую высокую прическу и расчёсывала мне волосы, я рассматривала себя в зеркале.

Такого интереса собственная внешность давно у меня не вызывала.

Лицо не изменилось. Вернее, не изменились его черты. Выражение не могло остаться прежним.

Я вспоминаю маленькую Одиффэ как давно умершею младшую сестру – не без горечи, но со смирением.

А Эллоиссент? Моя несбывшаяся мечта?

Он принёс мне столько боли и зла, сколько не приносили злейшие враги.

Но он не виноват. Это был мой выбор. И моя плата.

И всё это я была бы рада раз и навсегда похоронить.

С другой стороны (к чему лгать?) мне интересно, каким он теперь стал. Осталось ли в нём хоть что-то от пленившей меня фарфоровой красоты?

Но Эл даже мальчишкой был скользким типом. Сейчас, он, наверное, копия Теи Чеаррэ.

Нырнув под одеяло, я задвинула занавеси балдахина, стараясь огородиться от окружающего мира.

Очередная туча собиралась над Фиаром, грозя кровавым дождём.

После грозы, как известно, легче дышится. Жаль только, не все переживут бурю.

Стадо баронов, называемое народом, всегда глупо ведётся на посулы очередной своры, рвущейся к власти. И расплачивается за чужие амбиции, в лучшем случае, кровом и разбившимся вдребезги жизненным укладом.

Но куда чаще самой жизнью.

Что ж? Это их выбор.

Мы с Дик*Кар*Сталом сотню раз доказывали, что восставать против короны плохо. Кто не понял – его беда.

Ни один из моих противников меня бы не пощадил, случись мне пасть.

Ни меня, ни моих детей, которых они упрямо именовали выродками и бог весть по какой причине – бастардами.

Хотя сам дар их указывал на тесную связь с Дик*Кар*Сталом народ упрямо приписывал отцовство Лэшу Виттэру.

Это было тем более забавно, что на самом деле нас с рыжим никогда не связывало ничего, кроме верноподданнических отношений.

Ненависть, что мы испытывали друг к другу в начале знакомства, давно канула в прошлое. Как (я верю в это) и их предосудительная связь с моим мужем.

Не знаю, любил ли в глубине души кого-то из нас с Сиобряном Лэш больше, чем просто подателя благ и гаранта своей безопасности. Чужие души потёмки, которые не всегда хочется освещать.

Знаю лишь одно – я могу усомниться в верности Марайи, но не Лэша.

После Сиобряна он был единственным, на чью руку я не побоялась бы опереться в случае опасности.

Дик*Кар*Стал был для меня господином, которого я уважала, почитала и (иногда) боялась.

Будучи молоденькой девочкой, как и большинство молоденьких девочек, я, конечно же, не так представляла себе счастливое супружество.

Хотя что могут знать о браке молоденькие девочки?

Долгое сосуществование рядом, плечом к плечу, бок о бок, исчерпывает любые страсти, уничтожает любые иллюзии, но рано или поздно, спаянные то нежностью, то ненавистью, то пониманием, то ссорами вы словно врастаете друг в друга, становитесь двумя стволами дерева, прорастающего из одного корня и уже почти не мыслите своё существование друг без друга.

Дик*Кар*Сталу в ноябре следующего года исполнится пятьдесят пять.

Я же в свои тридцать шесть выглядела не старше двадцати – пору расцвета женской красоты.

Подобная разница в возрасте не могла пройти бесследно для наших отношений.

Она и сказывалась.

Муж не вызывал во мне никаких желаний, от исполнения супружеского долга я всегда была рада улизнуть.

Сиобрян, нужно отдать ему должное, уважал мои чувства. Он был слишком горд и порядочен, чтобы требовать от меня страсти, которую я не испытывала.

Я была ему за это благодарна.

Женщина во мне спала крепко.

Не только мой муж, но и другие мужчины не вызывали чувственного томления или хотя бы тени желания.

Я была матерью, была королевой, была сильным магом. Мне этого хватало.

А любовь?

Любовь для меня прочно ассоциировалась с блудом, пропитавшим детство, как сироп приторный торт.

Стоило закрыть глаза, как я вновь видела бордель, где выросла.

Предо мной вновь вставала вереница парочек, похожих на червяков, копошившихся в выгребной яме. Их сладострастные стоны были омерзительны.

Любовь – это грязь.

Любовь – это боль.

Ты тянешься к кому-то изо всех сил, а тебя в ответ предают, наказывают и бросают.

Или, того хуже, умирают. И становится некого ненавидеть, некому предъявлять претензии.

Любовь – смерть, пустота, зависимость, унижение.

Любовь – это когда у тебя вырывают сердце и заставляют с этим дышать.

Это то, что тебя обескровливает, ослабляет, уничтожает.

Словом, любовь – это то, чего следует избегать любым путём и любыми средствами.

У меня была репутация холодной, бессердечной женщины – женщины без слабостей.

Единственное пламя, которое я могла зажечь, сжигало. Любой другой огонь был мне не ведом.

Интересно, сумею ли я почувствовать хоть что-то, если увижу Эллоиссента?

Сон пришёл незаметно.

Это был давно знакомый кошмар.

Проходя огонь в брод, заглядывая в глубину Бездны, порою сам себе не отдаешь отчёт в том, что происходит. Но стоит Аду единственный раз отразиться в глазах, след его уже никогда не изгладится. Неважно, как сложится жизнь дальше – ты будешь помнить Бездну.

А Бездна будет помнить тебя.

С того ужасного дня прошло более пятнадцати лет.

Страшные раны в душе успели зарубцеваться. Я собрала себя по частям, научилась жить заново.

И даже не раз и не два радовалась тому, что жива.

В этой новой жизни у меня было всё: власть, богатство, сила, любимые люди.

Но ночами кошмар возвращался.

Всё повторялось.

Снова и снова, раз за разом приводя меня в отчаяние.

Я неслась по притихшему ночному городу. Сгорая от нетерпения, горячила рысака – быстрее, быстрее!

Вослед за мной скакали всадники в золотых плащах – личная охрана королевы Фиара.

Рука в железной перчатке с такой силой ударяет в монастырские ворота, что те содрогаются под напором, а потом услужливо распахиваются.

Кортеж вихрем проносится внутрь.

Через мгновение я стою перед настоятельницей, взирающей на меня с суеверным ужасом.

– Помните меня, маэра?

– Вы, сударыня? – блеющим, как у овцы, голосом, тянет она.

– Меньше полугода назад я оставила вам ребёнка.

– Вы… ваше величество…

– Я хочу видеть его. Немедленно.

– Но, ваше величество… ребёнка нет!

Какое-то время я молча смотрю на мать-настоятельницу, пытаясь осознать услышанное.

Но правда настолько ужасна!

Я не готова принять её.

– Как это – нет? Что вы говорите?!

– Мальчика… мальчика забрали, ваша милость.

– Кто? Кто посмел? Кто забрал?!

– Мужчина.

– Какой мужчина?!

Хватаю её за грудки, сгорая от желания разорвать на части.

– Какой мужчина, ты, старая глупая сука?! Я велела тебе охранять младенца, как зеницу ока! Смотри на меня! Отвечай!!!

От нехватки воздуха у монашки закатились глаза, и я вынуждена убрать руки, так как её обморок в мои планы не входил.

– Что за мужчина? Кто он?

– Не знаю, ваше величество. Клянусь, не знаю! Он не представился.

– Не представился?! Он не представился, а даже если тысячу раз назвал своё имя, зачем ты отдала ему ребёнка, дура?!

– Он не спрашивал моего разрешения. Он просто…

Со всего маха я закатила женщине оплеуху.

Ударила снова и снова, в кровь разбивая ей лицо, но не испытывая при этом ни малейшего облегчения.

Я вновь потеряла моего сына. Моего мальчика.

Я не имела ни малейшего представления, что делать и как приступить к поискам.

– Я велела тебе следить за ребёнком! Я предупреждала, что ты ответишь, если с ребёнком что-то случится?! Я предупреждала тебя!

Я вынырнула из сна, не желая вновь это видеть.

Моему отчаянию тогда не было предела, не было конца.

Всё оказалось напрасным!

Всё!

Чтобы заполучить Лейриана я согласилась на все требования Сиобряна: стала его преданной рабой, наложницей, матерью его детей.

Но я пришла слишком поздно.

Где бы не был мой сын, мои руки оказались слишком короткими – я не могла его достать.

Приступы ярости в то время я почти не контролировала, да и не хотела этого делать.

Кончина матери-настоятельницы была мучительной и, теперь я понимаю, вряд ли заслуженной.

Но тогда мне было все равно.

Я выплескивала свою ненависть на всех, до кого только могла дотянуться.

Я никого не любила.

Я ничего не боялась.

Умереть казалось легче, чем жить.

Охрана вернула меня во дворец в почти невменяемом состоянии.

Сиобряну пришлось заметать следы.

Наши отношения с Орденом и так оставляли желать лучшего, а тут ещё моя выходка – я спалила к чертовой матери целый монастырь.

Я не боялась наказания – я почти жаждала его. Ведь это по собственной вине я потеряла моего ребёнка.

Все решения, что казались такими разумными на момент их принятия теперь виделись малодушным желанием избежать ответственности.

Я сломалась. Сломалась, даже не понимая этого.

Цеплялась за ярость – единственное, что ещё хоть как-то держало на плаву.

Не знаю, что стало бы со мной, если бы не муж.

У Сиобряна хватило терпения и разума вернуть меня, даря надежду.

Государь говорил о том, что кем бы ни был человек, забравший Лейриана, мы найдём его. Человек на земле не птица в воздухе – люди оставляют следы.

Мы оба сходились во мнении, что к похищению причастны Чеаррэ.

Но вскоре эмиссары Сиобряна донесли, что Эллоиссент не покидал пределов Эдонии.

Это не слишком меня убедило. Ведь похитителем мог оказаться кто-то из родственников или наёмников?

Мы продолжали искать в этом направлении, копали со рвением, но безрезультатно.

Отчаявшись, я написала Эллоиссенту напрямую, задав терзающий вопрос.

И получила удручающий ответ:

«Очень жаль. Это не я».

Ни одной ниточки найти так и не удалось ни шпионам, ни магам, ни агентам сыска.

Ровно через год, с ювелирной точностью, день в день с моим первенцем, родились близнецы – принц и принцесса Фиара.

Мальчика нарекли Рианом, девочку – Анэйро.

Имя моему сыну дала династия. Дочь позволили назвать так, как пожелаю.

Сначала я и глядеть на детей не хотела. Мне казалось это предательством первого, брошенного мною ребёнка.

Но Сиобрян вновь нашёл нужные слова, а главное, мое истосковавшееся по людским чувствам, сердце, потянулось к детям.

Так и начала новая эра моей жизни.

Эра под знаком Близнецов.

Глава 2. Аудиенция

Утро выдалось дождливым.

Всю неделю светило солнце, а сегодня вдруг решил пойти дождь, словно нарочно для того, чтобы мы покидали столицу утопая в грязи.

Сквозь витражи окон можно было видеть струи воды, прочерчивающие на стекле водные ручейки.

Я сидела, подперев подбородок ладонью, опустив ноги на маленькую подушечку и рассеянно глядела то в окно, то в камин, где на ложе из раскаленных углей тлели дрова.

Огонь и вода – две стихии, за которыми, если верить поэтам, можно наблюдать бесконечно.