Как я у рыб, змей и стрекоз интервью брал
Геннадий Авласенко
Мои необычные интервью #1
Герои третьей книги из цикла «Мои необычные интервью» очень разнообразны. Это и рыбы, и земноводные, и рептилии, и насекомые… Да разве всех перечислишь! В общем, все те обитатели нашей фауны, кои к зверям и птицам никакого отношения не имеют.
Геннадий Авласенко
Как я у рыб, змей и стрекоз интервью брал
Научно-популярная книга для читателей самого разного возраста
От автора
Итак, со зверями местными я интервью провёл, с птицами тоже по душам потолковал. И потому решил сейчас проинтервьюировать тех обитателей нашей фауны, кои ни к зверям, ни к птицам никакого отношения не имеют. И начать решил с рыб, благо лето на дворе установилась, денёк выдался тёплым на удивление и речка неподалёку от моего жилища протекала. Хорошая такая речка, чистая и, главное, рыбы в ней много водилось. Самой разной…
Но не с удочкой я к речке этой направился, а с микрофоном. Для весьма необычного интервью…
Моё интервью с рыбами
Сегодняшнее моё интервью и в самом деле несколько необычным предполагалось. Во всех предыдущих было так: встречал я того или иного представителя нашей фауны, а он мне о себе подробно рассказывал. Ну, иногда не только о себе, о родичах своих ближайших тоже упоминал. А мне оставалось всего лишь рассказ этот выслушать, записать его как можно точнее, а после вам, уважаемые мои читатели, пересказать слово в слово…
Но все эти животные были сухопутными или хотя бы (как тот лебедь, к примеру) водоплавающими. А сегодняшнее интервью у меня намечалось с рыбами, полностью подводными жителями… и пришлось мне к ним под воду самому спускаться. В маске и ластах, как и положено.
Вы можете спросить: а как же у рыб интервью брать можно, ежели они вообще не разговаривают? Даже пословица такая есть: нем как рыба…
Что ж, может вы и удивитесь немного, услышав от меня, что рыбы, оказывается, разговаривают да ещё как! Среди них даже весьма болтливые встречаются. А не слышим мы рыб по той простой причине, что ухо человеческое не приспособлено воспринимать звуки, что не через воздушное пространство, а посредством воды передаются. Вот потому и кажется нам, что под водой сплошное безмолвие.
Впрочем, меня это никоем образом не остановило. Знакомый волшебник подарил мне специальный слуховой аппарат посредством которого я мог воспринимать все подводные разговоры. Вот потому то и согласился я взять интервью у рыб и даже договорился заранее с тремя из них о подводной встрече. Потом надел ласты, маску на лицо натянул, и смело нырнул под воду.
А там меня уже щука дожидалась. Не из самых больших, но и не сказать, чтобы маленькая… где-то около метра. Увидала меня, зубы ощерила плотоядно.
– Ты подожди, – говорит, – я только перекушу маленько. Тем более, что еда сама в пасть ко мне плывёт!
– Да ты что! – остановил я её. – И никакая это не еда, а второй мой собеседник, карась. Так что воздержись, пожалуйста, от любых агрессивных действий!
– Вот, вот! – подтвердил карась, к нам подплывая. – И пускай воздержится! Взяла, понимаешь, моду: чуть что – зубами щёлк!
– Но, но! Поговори у меня! – и в самом деле щёлкнула всеми своими зубищами щука. – Мы с тобой потом побеседуем, после интервью!
И посмотрела на карася с интересом. Гастрономическим…
– Угрожает! – завопил карась, прячась за меня. – Будь свидетелем!
А тут и третий наш собеседник подоспел, окунь. Крупный такой. И тоже на карася с неподдельным интересом уставился, да так, что у того самая настоящая истерика началась. Насилу я беднягу карася успокоил.
А потом принялся расспрашивать всех троих. И первым моим вопросом был такой: в чём особенности рыб?
– Разумеется, в способе передвижения, – первой вступила в разговор щука. – Ведь у нас нет конечностей, а движемся мы при помощи хвостового плавника. Он – наш двигатель…
– Но ведь у вас и другие плавники имеются, – говорю я. – Они-то вам зачем?
– Как это зачем? – даже удивился карась. – Парные плавники: грудные и брюшные – для торможения, поворотов, всплывание к поверхности или опускания вниз. А непарные плавники, спинной, к примеру, – для сохранения равновесия. Или, другими словами, чтобы во время движения вверх брюхом не перевернуться.
– А у меня, – похвастался окунь, – спинных плавников целых два! И один из них, с колючками острыми – для защиты!
– Везёт же дураку! – пробормотал карась вполголоса и почему-то вздохнул.
– Это кто тут дурак?! – воинственно взъерошил острый спиной плавник окунь. – Ты, карась?
– Естественно, я! – вторично вздохнул карась и вновь за меня спрятался.
– Ладно, с плавниками разобрались, – решил я сменить тему разговора. – А чешуя вам зачем? Тоже для защиты?
– И для защиты, разумеется! – согласился со мной окунь. – Впрочем, на чешую надейся, а сам не плошай!
– Между прочим, по чешуе можно узнать возраст рыбы, – пояснила щука. – На ней годовые кольца имеются, как на стволах деревьев. А вот знаешь ли ты, почему мы, рыбы, такие скользкие?
– Ясное дело, почему! – сказал я. – Потому, что мокрые! От воды.
– А вот и нет! – мотнула головой щука. – Скользкими нас специальная слизь делает, которая из кожных желез выделяется. Благодаря этой слизи рыба легко скользит в толще воды, а ещё слизь не даёт всевозможным кожным паразитам развиваться, угнетая и даже убивая их!
– Ну, с этим разобрались, – сказал я. Потом подумал немного и добавил: – А что ещё у вас, рыб, такого особенного имеется?
– Плавательный пузырь, – быстренько, чтобы никто не перебил, проговорил карась. – Благодаря пузырю этому мы можем запросто зависать в толще воды и стоять, вернее, висеть там сколько заблагорассудится. А, изменяя объём пузыря, можем опускаться или подниматься, даже не двигая плавниками…
– А вот у акулы такого пузыря нет, – добавила щука. – И бедная акула должна всё время двигаться, чтобы не утонуть. Вернее, чтобы камнем ко дну не пойти…
– Тоже мне, бедная! – фыркнул карась. – Это я бедный! Впрочем, сие к делу не относится. А ещё у рыб есть особый орган чувств: боковая линия. Благодаря ей мы ток воды ощущаем и можем даже в полной темноте свободно ориентироваться.
– Очень хорошо, – сказал я, посмотрев на влагонепроницаемые часы. – Жаль, что время наше ограничено. Так что теперь каждый несколько слов о себе, только кратко. Начинай, щука!
– Я – щука из семейства щуковых отряда щукообразных! – с гордостью проговорила щука. – Самая крупная, кстати, белорусская рыба, если не считать сома. Хищник и этим горжусь!
– Нашла чем гордиться! – истерически вскричал карась. – Я вот – карась золотистый, исконный белорусский вид. Кроме меня встречается в наших водоёмах карась серебристый, его когда-то с Дальнего Востока к нам завезли и акклиматизировали. А относимся мы оба к семейству карповых.
– Ты лучше про размеры свои скажи! – насмешливо фыркнула щука.
– А что размеры? – встрепенулся карась. – Я, кстати, до килограмма могу вырасти, а серебристый мой брат и свыше полутора килограммов встречается!
– Великаны просто! – засмеялся окунь. – Вот я трёх-пяти килограммов веса достигаю! Конечно, это меньше, чем щука, – поспешно добавил окунь, – но вот мой родственник, судак, может вырасти до метра и иметь вес до 10 кг. Кстати, оба мы относимся к семейству окунёвых!
– А ты бы лучше размеры ерша назвал, другого своего родича из семейства окунёвых, – с ехидцей попросил окуня карась. – Там вес не на килограммы, на граммы идёт. А вот мой родич сазан, он же карп, до тридцати двух килограммов бывает…
– Ну ладно, не будем переходить на личности, – сказал я. – А как вы, простите, размножаетесь?
– Икру мечем! – хором ответили все мои собеседники. – Это нерестом называется. А потом из икринок мальки вылупляются. И растут, растут постепенно…
– А вы их охраняете, еду им поставляете… – вспомнив птиц, предположил я.
