Упаковщик. Часть третья

(любые совпадения – случайность)

«Достаточно погнать человека под выстрелами, и он превращается в мудрого волка; на смену очень слабому и в действительно трудных случаях ненужному уму вырастает мудрый звериный инстинкт»

1

К девяти часам утра, на Куреневке, у дома, где должен был появиться Макар с подельниками, засада была выставлена. Часть бойцов «Беркута» укрылась в доме, куда предполагалось явятся преступники, остальные притаились в близлежащих дворах, чтобы в случае бегства одного из бандитов, не дать возможности скрыться. Опера Киндюк и Бублик расположились неподалеку от калитки соседского дома, обложившись инструментом, звеня ключами у поднятой на домкрате «пятерки». Маляренко и Любочко, облаченные в робы «Киевводоканала», околачивались у открытого канализационного люка со стороны сада, что тянулся к улице Фрунзе. День катился к полудню.

К 13-ти часам на пустырь, куда «скатывается» с горы переулок Достоевского, подъехала светло-коричневая «Лянча».

– Гиря, ты поднимайся в проулок, подойдешь к дому, осмотрись. Мы с Сизым войдем через сад. В случае чего, стреляй без раздумий. Понял?

Гиря кивнул, проверяя надежность и наличие патронов в обойме своего старенького ТК.

– Сизый, там, в багажнике мешок со жратвой для Мухи. Не забудь.

– Ладно, – недовольно протянул худосочный молодчик, пряча под спортивной курткой пистолет.

Дождавшись, когда силуэт грузного Гири исчез в лабиринте переулка, Макар и Сизый, перемахнув через невысокую ограду, устремились в дебри неухоженного сада. Прекрасно знавшие каждую тропинку, куст и щель в здешних заборах, подельники преодолели следующее препятствие, раздвинув несколько штакетин в трухлявой изгороди, пробравшись на соседний участок.

– Стой, – подняв вверх указательный палец, прошептал Макар.

– Чего?

– Что-то Муху не слышно. Обычно когда Гиря подходил к калитке, он лает.

Они прислушались.

В это время, заметив едва уловимое шевеление листвы в заброшенном саду, Маляренко и Любочко приготовили пистолеты, сняв оружие с предохранителя. Пригнувшись, осторожно ступая по сочной траве, они устремились вдоль ряда кустов смородины, стараясь не проронить ни звука. В этот миг послышался выстрел, за ним другой, третий. Уронив мешок, Сизый, выпрямившись во весь рост, бросился бежать. Маляренко набрал полные легкие воздуха, чтобы отдать команду, когда прозвучал следующий выстрел.

– Не стрелять! – в отчаянии завопил опер, заметив, как бритый затылок беглеца скрылся в густой листве.

Он вскочил на ноги, когда раздался выстрел в ответ, и острая невыносимая боль обожгла его правое предплечье. Выпустив пистолет, опер схватился за окровавленную руку, опустившись на колено.

– Саша! Что?! – воскликнул Любочко.

– Царапина, не дай им уйти!

Пригибаясь, лейтенант устремился к изгороди, откуда донесся выстрел. Осторожно раздвинув кусты, он заметил лежащего на спине человека, с искаженным от боли и страха лицом, с ужасом взирая на окровавленную ногу. Рядом с раненным валялся пистолет, применить который он даже не помышлял, а увидев настигшего его «сантехника», завопил.

– Нога! Моя нога!

– Где второй?!

– Моя нога!

Убедившись в том, что раненому не скрыться, Любочко бросился в погоню за стрелявшим в Маляренко преступником, вскочив на забор. Но старая, покрывшаяся мхом ограда не выдержала подобного испытания, повалившись вместе с лейтенантом, выкрикивающим проклятия из густых зарослей кизила.

В это миг появились бойцы «Беркута».

– Туда, вниз!

Кричал Маляренко, пытаясь поспеть за вооруженными людьми в камуфляже.

Но было поздно. Макаров уже добрался до авто, запустил двигатель, и, наступив на акселератор, направил свою «Лянчу» по улице Фрунзе, в сторону троллейбусного депо.

2

Уже через час, задержанный и перебинтованный преступник, сидел в кабинете следователя, где проводил допрос старший оперуполномоченный майор Киндюк, так как сам Дробот час тому назад отправился в город Чернигов, даже не подозревая, что его ждет один из налетчиков банды Макарова. В углу комнаты, занося в протокол все сказанное арестованным, устроился лейтенант Любочко́, с интересом наблюдая за корчившимся от боли Сизым.

– Ну, что, гражданин Сазонов Вячеслав Савельевич, будем говорить?

– А, чё говорить начальник?

– Например, зачем стреляли в работников милиции?

– Так на ём жешь не написано, шо он работник! Я думал, мало ли…бандит какой-то.

– Бандит говоришь?

– Ага.

– Ну, а дружка твоего, как зовут?

– Какого дружка?

– Того, что сбежать успел, пока ты в наших сотрудников палил?

– Это не я! Честное слово не я!

– А это ж ещё доказать нужно.

– А чё доказывать! Возьми пистолет и убедись. Я не стрелял.

– Ошибаешься, из твоего пистолета произведен выстрел…

– Ну, ментяра! Сука!

Киндюк поднялся со стула, что заставило Сизого умолкнуть.

– Ты, так больше не скажи. А то я обижусь. Хорошо?

Сизый кивнул.

– Вот, уже лучше. Значит так…

Заложив руки за спину, майор несколько раз, взад-вперед прошелся по комнате, после чего занял прежнее место.

– Слушай, Сизый, я не следователь, я эти бахрома плести не стану, это Дробота робота. Я тебе так скажу. За бандой, в состав которой ты входишь, числится много всяких подвигов. К тому же, на вас обижаются многие уважаемые люди из братвы, а ну, как мы выдадим вас им, что с вами сделают? Мне даже тебя в камеру возвращать не придется, наберу телефончик Зуба,…думаю до угла ближайшего дома, ты дойти не успеешь.

– Ладно, не пугай, начальник.

– Я и не думал. Ну, да ладно, об этом после. Это будет на десерт. Ты вот, что мне скажи, кто у вас главарь?

– Да какая банда?! Какой главарь?! Ты чё начальник, кина насмотрелся?!

– Ладно, тогда я тебе скажу. Главарь ты – Сизый. И оперативника нашего ты ранил. Так, что «паровозом» пойдешь. Кстати, ваш дружок, Гуменюк Валентин Палыч, уже дает на тебя показания. Так, что приплыл ты Сизый, как пароход на Канев.

– Как показания! От сука!

Сазонов засуетился, выказывая серьезную озабоченность.

– Слышь, начальник, шо за фуфло?! Я ж и вправду не это…

– Не то, не это, я не знаю. А вот только веры твоим словам нет.

– А с какого это перепугу, Гире вдруг вера есть?

– К нему есть.

– Это, с каких же делов?

– Он сумел нам сообщить нечто, что позволило поверить в его искренность, и желание сотрудничать со следствием.

– Чего сообщил?

– Думай Сазонов, думай…

В этот момент зазвонил телефон.

– Здесь Киндюк. Да товарищ подполковник, допрашиваем. Понял, сейчас буду.

Повесив трубку, майор обратился к Любочко́.

– Я на пару минут к шефу. А вы, товарищ лейтенант, продолжайте,…может у вас получиться договориться с гражданином Сазоновым.

Одарив Сизого улыбкой ласкового палача, Киндюк скрылся за дверью.

– Слушай, лейтенант, не для протокола…, – он покосился на дверь, – …а если я тебе одну вещь скажу, важную, могу я рассчитывать на доверие?

– Ну, это зависит от того насколько это важно.

– Бля буду.

– Ладно, давай попробуем.

– Только дай слово, что без протокола. Только ты и я.

– Ну, так не получится…

– Ладно, своим передашь, но обо мне ни слова. Токо ты, я и майор.

– Хорошо. Считай, договорились.

– Короче так, есть у вас в отделе «крыса», ну один из ваших людям Зуба стучит.

– Уверен?

– Падлом буду.

– Кто?

– Этого не скажу, не знаю. Вот только от Макара слышал, что мент этот какие-то странные словечки базарит, ну, иностранные по ходу.

– Иностранные?

– Да, ну типа не по-нашему.

– На иностранном языке?

– Типа да.

– А ты откуда знаешь?

– Да, Макар говорил.

– А Макар его видел?

– Неа, никада не видел. Мы када под Зубом ходили, этот мусор с ним по трубе базарил.

– По телефону, что-ли?

– Та да, по телефону. Макар мине тада говорит, типа странный мент, чё-то такое непонятное лепит, не по-нашему. Ни хера не втыкаюсь, шо он несет.

– Не по-нашему, говоришь…

Лейтенант задумался, нажав скрытую под столешницей кнопку, после чего явился конвойный.

– Артеменко, этого в камеру, и глаз с него не спускать.

– Ну, так ты это, слово держи…, – бросил напоследок Сизый, исчезнувший за дверью.

3

– Ты, Николай Лукич, опытный оперативник, как мог допустить, чтобы этого бандита, Гуменюка, застрелили?!

С нескрываемым раздражением обратился к Киндюку Бородин.

– Женя…

– Я тебе не Женя! Один ушел, другого убили, вы что, работать разучились?!

– Ну, одного то взяли.

– Спасибо тебе большое, низкий поклон! – ядовито прорычал Бородин.

– А утром, на Батыевой горе, что устроили?! За вами трупы не успевают собирать!

Послышался стук в дверь.

– Кто там ещё?!

Воскликнул Бородин, заняв свое привычное место за столом.

– Разрешите, товарищ подполковник?

– О! А вот и он, наш Ворошиловский стрелок!

В нерешительности Любочко́ остановился на пороге, потупив взгляд.

– Что случилось? – забеспокоился Киндюк, оставивший лейтенанта наедине с Сазоновым.

Удивленный Бородин перевел взгляд с майора на Любочко́.

– Случилось, товарищ майор, – промямлил лейтенант.

Бородин и Киндюк переглянулись.

– Да говори уже!

Рявкнул Бородин так, что заколыхался портрет президента, висящий на стене.

– Тут такое дело…, – пробормотал бледный, как полотно, Любочко́.

– Постой сынок…ты это, сперва присядь…

Лейтенант уселся за стол, Киндюк и Бородин устроились по обе стороны от увянувшего Любочко́.

– Тут вот какое дело… Этот Сазонов рассказал, что в нашем отделении есть предатель. Он за деньги всё доносит бандитам. Когда они ещё были в бригаде Зуба, Сизый слышал, будто Макар лично разговаривал с ним по телефону.

– А кто, кто этот предатель, он сказал?!

– Нет, не сказал. Он не знает имени, но есть одно обстоятельство…

Он замолчал, как провинившийся школьник, глядя то на Бородина, то на Киндюка.

– Какое обстоятельство?!

– Этот человек часто употребляет в разговоре слова на каком-то непонятном, иностранном языке.

Киндюк в недоумении откинулся на спинку стула.

– Нет,…нет, этого не может быть. Я не верю в это!

– Маляренко…, – обреченно прошептал Бородин.

– Я вот только не пойму…, – безучастно вымолвил подполковник.

– На кой черт ему этот финский? Все английский учат, а он…

На нервной почве Бородин углубился в вопрос вовсе не интересовавший его ни ранее, ни, тем более, сейчас.

– Мечта у него, товарищ подполковник, – расплывшись в блаженной улыбке, протяжно произнес лейтенант.

– Мечта? Какая ещё к черту мечта?!

– Так, остров в Финляндии купить. Там этих островов видимо невидимо, от того, может, и цена на них плёвая. Я слышал, что можно в Киеве квартиру продать и за эти деньги купить в Финляндии остров.

– Какой, к дьяволу, остров?! Что ты мне тут баки заколачиваешь! – возмутился Бородин, поглощенный собственными мыслями, от этого не уловивший смысла в рассказе Любочко.

– Да, что вы, в самом деле?! – взорвался Киндюк.

– Вы ж понимаете, что не может быть Саня «крысой»! Ну, не может и всё!

– Ладно, Коля, не загибай прут, сделаем вот как… А где, кстати, сейчас Маляренко?

– Так, «скорая» его забрала, в больницу.

– Ага, значит так…о том, что происходит на самом деле, знаем только мы трое. И так как среди нас «крысы» быть не может…

Сдвинув брови, Бородин устремил суровый взгляд на простоватого лейтенанта.

– …та не…не может. Предлагаю, до поры, держать всем языки за зубами.

– Ну, это понятно…, – теряя терпение, выпалил Киндюк.

– …Слушай, Женя, чую я портупеей это вообще подстава?!

– Да успокойся ты Коля!..Что делать, и чего кому говорить, сейчас и решим…

4

Как могло показаться, крепко выпивший, едва державшийся на ногах человек вышел из арки дома № 2, по улице Пирогова, направившись ко второму подъезду. С неимоверными усилиями поднявшись на четвертый этаж, дрожащей, окровавленной рукой он дотянулся до кнопки звонка. В квартире было тихо, и лишь после четвертого настойчивого сигнала из-за двери донесся сонный женский голос.

– Кто там?

– Я…, – слабым голосом ответил раненый.

– Кто я?

– Макаров.

– Кто?!

– Натаха открой, я это, Саня Макаров.

Послышался грохот замков. В дверном проеме показалась встревоженная Наташа Мусько.

– Ты что с ума сошел по ночам лазить?!

– Ранен я, кровью истекаю, если не поможешь, каюк мне…, – прохрипел он, опустившись на корточки.

– Ладно, чего расселся?! Проходи.

Она подхватила Макарова под руку, потащив в ванную комнату.

– Давай, давай, терпи, ещё немножко…

Добравшись до светлой и довольно просторной комнаты, она стащила с него окровавленную одежду, и, уложив в ванную, открыла теплую воду.

– А чего ко мне приперся? У тебя ж вроде бы девушка есть?

– Сука она, ей только бабки нужны. Сдаст она. К тому же у тебя ж ведь мамаша медсестра.

– Это правда. Ладно, сейчас пойду, посмотрю в кухне бинт, вату, а завтра в аптеке антибиотик куплю. Проколоть тебя нужно…

5

Как обычно, когда располагал временем, человек которого называли Татарин, спустился в ресторан гостиницы «Лыбедь», заказав официанту довольно изысканный завтрак. Но не успел он ещё приступить к трапезе, как раздался телефонный звонок.

– Да, – недовольно произнес гурман. – Да, Колчак, готов выслушать тебя.

Забыв о еде, Татарин достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот и шариковую ручку.

– Записываю.

Занеся в записную книжку всё то, о чем поведал Колчак, он задумчиво прошептал, не сводя глаз с ровных строк.

– Значит всё-таки Душман, он же Могильный Игорь Владимирович…вот только не сходится, брат, так как погиб этот самый Могильный И.В. в декабре прошлого года при странных обстоятельствах… Ладно, я тебя услышал.

Отключив телефон, он прошептал.

– Интересное кино получается. Кто же все-таки посещал покойного Корнея, за неделю до смерти, назвавшись Душманом?

6

Около полудня, к входу одой из городских больниц подъехала голубая «пятерка», замеченная этим утром на Батыевой горе, а так же на Куреневке, куда доставила майора Киндюка и старшего лейтенанта Маляренко. Из авто вышел владелец транспортного средства, в сопровождении лейтенанта Любочко, направившись в отделение хирургии, где до сих пор держали их подстреленного коллегу.

Накинув в приемном отделении белые халаты, опера поднялись на второй этаж, и, предъявив дежурному врачу удостоверения работников милиции, прошли в палату, где в кровати у окна лежал старлей с перебинтованной рукой.

– Привет мужики! – воскликнул он, вскочив на кровати, когда разглядел знакомые лица.

– Здорова. Ты как?

– Нормально. Только чего-то я не пойму, мне передали, что звонил Бородин и приказал не выходить из палаты до вашего приезда…

Мрачный майор кивнул.

– Лукич, что случилось? – встревожился Сан Саныч, распознав на лице Киндюка немалую озабоченность.

– Ты, Саня, вот что…ты только не дури.

– Не понял?

– Старший лейтенант Маляренко, сдайте оружие и удостоверение, – строго произнес майор.

– Лукич, ты чего, на солнце перегрелся?

Он устремил полный растерянности взор на Любочко. Тот опустил глаза.

– Вы можете объяснить, что стряслось?

– Саня, ты это…давай, сдай оружие и не трепыхайся. Нам самим ещё ничего не понятно. Нужно кое-чего выяснить. А ты, пока тут побудь, ну, вроде как на лечении. Бородин позвонил какому-то своему корешу, тебя сегодня в реанимацию переведут.

– На кой мне, в реанимацию?! Я здоров, как африканский буйвол!

– Слушай, ты мне доверяешь?

– Лукич, ты чего…

– Тогда делай, как я сказал. Все, кроме нас, будут уверены, что ты получил тяжелое ранение и лежишь в реанимации. Так надо Саша.

– А оружие?

– Я сказал так надо.

– И надолго?

– Не знаю,…а пока давай, лечись.

– Товарищ майор…

– Тихо, не пыли, я вечером заеду, потолкуем, – прошептал Киндюк на ухо старшему лейтенанту.

– А сейчас к Бородину еду, нужно засаду на квартире Могильного установить.

– На Пирогова?

– Да.

Маляренко покачал головой.

– После этой бойни…не думаю. Я бы скорее его на Саксаганского ждал…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.