Было очень темно, так темно, что я не различала ни двери, ни Захара. Может, мне всё это чудится?
Судя по шорохам, он спустился с крыльца. Хлопнула калитка, шум мотора. Тишина. Он передумал и сейчас вернётся?
Надо было выбежать следом за ним, скрыться в лесу. Но мешало сомнение, может, я вообразила комнату с трупом, может, это галлюцинации? Весь день была нездорова. Может, Захар разыскивает меня, чтобы, наконец, отвезти к озеру?
Я, как пугливый зверёк, прячась за бочкой, старалась уйти от страшных мыслей, уговаривая себя, что Захар не опасен. Но всё же решила прятаться, пока не пойму, что произошло. Но как я пойму прячась?
Хлопнула калитка. По земле хаотично передвигался круг света. Сообразил, с фонарём решил меня искать.
Остался только один путь: туда, назад, в ту страшную комнату. Только бы успеть.
Крыльцо, веранда с диваном, дверь в комнату. Рядом с дверью должен быть включатель. Так и есть. Зажглась люстра, отразившись на потолке хрустальными переливами.
Рядом с трупом, никаких сомнений, что убит Василий, лежало ружьё. Я почему-то была уверена, что оно там лежало, хотя с кровати мне не было его видно. Или всё же видела?
На двери задвижка, я это знала. На окнах решётка, раньше не заметила. Придвинула кресло к двери, взяла ружьё, не почувствовав тяжести: страх творит чудеса выносливости. Ага, Захар поднимается по ступеням шаркающей походкой, проходит веранду, тыкается в дверь. Трясёт изо всех сил. Тряси, тряси, тебе это не поможет.
Я набрала в лёгкие воздуху, и громко, как могла, произнесла:
– Захар, не пытайся войти, я буду стрелять!
Наступила тишина, он ведь тугодум, наконец, хрипло заговорил:
– Не дури, Надежда, открывай.
– Не открою. Если попытаешься сломать дверь, получишь пулю.
Он помолчал.
– Ирина говорила, что ты с заскоками, но я не верил.
– Вызывай милицию. Без милиции я не открою.
– Где я тебе возьму милицию? В Палкино её нет.
Значит, я в Палкино. Где-то рядом их дача. Он снова толкнул дверь. Ещё такой толчок, задвижка не выдержит, и я выстрелю.
– Открывай. Ты понимаешь, что делаешь? Я вызову милицию, и тебя увидят рядом с трупом.
Лучше молчать, чтобы не дать возможности уговорить себя сделать то, чего я не должна делать.
Стало тихо. Прошло немало времени, прежде чем я услышала, шаги: Захар уходил. Стук калиткой и почти сразу шум отъезжающей машины.
Если у него есть сообщники, мне не скрыться. Хотя почему не скрыться? Лес кругом. Где-то недалеко должна быть станция.
Быстрей выскочить из дома – ловушки. Сразу же пожалела, что не взяла тёплую кофту.
За дорогой чернел лес, и не было никакого желания идти туда. Но прятаться надо от людей, – разумно решила я и зашагала в сторону леса. При близком знакомстве он уже не казался густым и непроходимым. Неожиданно услышала звуки работающего телевизора. Залаяла собака. Лес быстро кончился. За низкой оградой стоял невысокий дачный домик, манивший светом из окон. Донеслись стрельба и взрывы. Кто-то смотрел телевизор.
Собака уже не лаяла, я постояла и решила идти дальше. Тревожило то, что оставила на ружье отпечатки пальцев и не забрала одежду, – доказать невиновность мне будет очень трудно.
Надо добраться до Ирины. Только она мне может помочь, спасти, защитить от Захара.
Мы с ней вдвоём что-нибудь придумаем. Не верю, что она его безумно любит и готова закрыть на всё глаза. Нет, ей не безразлично, кто её муж и отец её сына.
Захар
Громко и надоедливо зазвучала Бетховенская «К Элизе», и от усердия телефон чуть не свалился на пол. Но я успел подхватить его, как не раз подхватывал на краю тумбочки, и уж потом просыпался. Каждую ночь кому-то был срочно нужен. Что делать, такая незавидная доля современного бизнесмена, если он зарабатывает своим умом.
Мелодия прервалась, и я услышал до боли родной, материнский, самый любимый голос:
– Захар, ты слышишь меня? Захар, проснись же. Я убила Василия.
Почему Василий? Отца звали Виктором, я Захар Викторович. Что за нелепость? Чего только не приснится.
Связь прервалась. Я окончательно проснулся и вспомнил то, чего не забывал: матери нет, она умерла за год до рождения моего сына Алёши. Совсем недавно, в мае, мы отметили ему четыре года. Когда сыну не исполнилось года, мы узнали, что он безнадёжно слепой, и никто в мире ему не поможет. Ирина увезла его на дачу. Они там живут с прошлой осени, чтобы городской шум и запахи не раздражали мальчика. Там же поселилась сестра Вера, помогать Ирине. На день рождения сына приезжали мои близнецы – братья с жёнами и племянниками. И я радовался, что мог собрать всю мою семью, и всем хватило места в нехилой фазенде, как сказали близнецы. Живут в разных городах, а сохранили способность одинаково думать и говорить хором.
Я держал телефон и думал: какой чуши не приснится, надо принимать успокоительное на ночь.
Но что-то помешало окончательно поверить в то, что это был сон. Я проверил принятые вызовы и с ужасом прочитал: Ирина 4.07.2007 4.07. Симметрия чисел убедила меня в достоверности происходящего. Сейчас раннее утро пятницы. Число четыре я давно обвёл в календаре: считал каждый день до отпуска.
В отпуск уйдут все креативщики, лучшие в городе дизайнеры по рекламе, и два сотрудника: бухгалтер, отдел кадров в одном лице, и я, Захар Головко, руководитель и владелец рекламного агентства «Ника». В офисе останутся секретарь Надежда Павлова и заместитель, он же художник и дизайнер по рекламе, Дима Кузнецов. Два человека с непритязательными фамилиями. В коллективе поговаривали, что Надежда скоро сменит фамилию на Кузнецову. Это их дела.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
