В сотый раз штурмовать должен взвод.
Будет кросс, будет плаванье в стужу,
Возглас: «Газы!»… И бег по бревну,
Под «колючкой» ползти будет нужно
И гранату в траншею швырнуть!
И штыком, завершая атаку,
Заколоть нужно чучело там,
Где дубиной, замотанной в паклю,
Капитан может дать по зубам.
Я препятствия все одолею,
Лишь одно для меня, как напасть:
Не могу после кросса в траншею
Я проклятой гранатой попасть!
Не могу дотянуться до цели:
Каждый раз недолёт метров пять!
Потому вместо сна всю неделю
Я бросал этот чёртов снаряд!..
Друг за другом, пыхтя и потея,
Мы к соломенной цели спешим…
Первым штык «осоломил» Злодеев,
Колет чучело Вовка вторым…
Игорёк после кросса сломался,
На гранате Телятников сдох,
Костя паклей и кровью плевался —
Отразить он дубину не смог…
Я спешу к рубежу, задыхаясь,
Полон общих заветных надежд…
Наконец, чуть живой достигаю
Этот самый гранатный рубеж!
И все силы, как близкой подруге,
Ненавистной гранате отдал…
И, как после острили, с испуга
Наконец-то в траншею попал!
От дубины с уроном отбился —
Паклей с кровью, как Костя, плевал;
Но среди оплошавших кичился,
Что зачёт по препятствиям сдал!
Уж давно я гражданским считаюсь,
Цепь житейских препятствий грызу,
Но при этом всегда вспоминаю
Ту дубину и ту полосу!
На вечерней прогулке
В небе звёзды загораются,
Воздух свеж, легко дышать.
С песней рота отправляется
Перед отдыхом гулять.
Старшина привычно ратует:
«Добры молодцы, споём?»
Запевалы, шаг печатая,
Запевают, но о чём?
Мы из «Ласточки-касатки»,
«Солнце брызни», «Караван»
В установленном порядке
Бьём подошвами слова.
И без пафоса, понурые,
Кое-как терзаем тишь.
Горло рвут комоды хмурые —
С ними разве промолчишь!
Но однажды, скукой взбешенный,
Старшину вгоняя в жар,
Вовка в ногу бросил песенный
Наш родной репертуар.
Мы его под струны звонкие
Меж собой любили петь,
Им с любимыми девчонками
В увольненьях души греть.
В нём: курсант с единой меркою —
Он «И Папа, и Султан»,
«Чайный домик с бомбаньеркою»
И «Суровый капитан!».
Всё, что в нём было заложено,
Чем встревожена душа,
Рота выдала восторженно
Под чеканно-твёрдый шаг.
Подъём
По утрам подъём жестокий,
Словно рухнувший ледник,
Нарушает сон глубокий
Под старшинский грозный крик!
И, проснувшись, в озлобленьи,
С полузаспанным лицом
Сядешь в сонном отупленьи
На кровати мертвецом;
И сидишь, согнувши спину,
Ноги в «гады»[4 - «Гады» – рабочие яловые ботинки.] опустив,
Тянешь время, как резину,
Пять минут добрать решив.
Целый взвод к кроватям жмётся,
Продолжая сидя спать!
Старшина из кожи рвётся,
Всех пытаясь растолкать.
«Приготовиться к зарядке!» —
Вдруг команда прозвучит,
И, проснувшись, в беспорядке
Целый взвод в гальюн[5 - Гальюн – туалет.] спешит…
Построеньем на зарядку
