Южное солнце-5. Невечернего света звездою зажгусь…
Татьяна Аксёнова
Тамара Алексеева
Дмитрий Аркадин
Михаил Блехман
Елена Лань
Софья Оранская
ЮЖНОЕ СОЛНЦЕ-5
НЕВЕЧЕРНЕГО СВЕТА ЗВЕЗДОЮ ЗАЖГУСЬ…
Автор и редактор Елена Ананьева, Украина, Одесса – Франкфурт, Германия
Елизавета Долгорукая, Гамбург, Германия
Обложка картина Ван Гога – «Солнце»
ПРИЛЮДИЯ
Татьяна Аксёнова, Россия – Болгария
«А я невечернего света звездою зажгусьВ той келье, чей луч или ключ боготечностью соткан.»
Елена Лань, Чехия
«Лукашик скулився на кульочку з паперовими серветками у кошику для пікніка. Чи правильно він робить, їдучи з Аліною в гори? Він же тепер вибухівка сповільненої дії! Після того, як домовичок віддав хворій Аліні свою вдачу на рік, дівчинка миттєво одужала, та відтоді і дня не минуло, щоб чогось не трапилося. Скільки вечерь згоріло, поки Лукашик не почав ховатися від господині у ванній. ВІН – ДОМОВИК! І у ванній… Як шкодливе кошеня… Домовичок сумно рюмснув…
Його покликання стежити, щоб в домі було все до ладу – і на тобі. Ні, він ні на мить не пошкодував про свій вчинок. Алінка в них така розумничка! Та й батьки наче на світ народилися, коли забрали донечку з реанімації. Лікарі казали, що такого в них ще не було. Справжнє диво! А «диво» тепер не знає, де голову прихилити, само себе боїться. От вчора сидів у ванній, за пралькою, до стінки сперся, – і розетка спалахнула. Слава Богу, господар вчасно помітив. А якби нікого в домі не було? Від таких думок шерстка на спинці домовичка змокла. От він і вирішив не залишатися у квартирі на самоті. Можна було б на сходовій клітці до вечора пересидіти, але там ліфт, – теж штука для людей небезпечна… А на вулиці – автівки… Уууу…»
Чарівний пікнік
З циклу «Невезучий домовичок»-2
Тамара Алексеева, Россия
«В институте жили богатыри с румянцем во всю щеку. С голубыми, изумрудными, карими глазами. Оранжевые, синие, алые майки, кеды, кроссовки всех цветов. И они, эти молодые, смеющиеся парни улыбались мне, что-то напевая или декламируя. А может, они на ходу сочиняли стихи. Меня поражала необычайная жажда жизни, царящая в этом здании. Теплыми воздушными узорами она была вплетена повсюду: в стены, окна, дыхание студентов. Я захотела к ним, быть с ними, сидеть у костра, у реки, возле гор. Под звездным небом, жарким солнцем, полная сладостной истомы, бурной страсти. И горланить песни, дурачиться, нести ахинею. Разодрать в клочья черное платье, перекрасить волосы в розовый цвет, напялить на голову зеленый колпак. Господи, да я всегда, во все времена была заводилой, лидером, авантюристкой! Во мне вновь зазвучала давно забытая барабанная дробь, первобытная музыка жизни, которую я так легко забыла, беззаботно предала…»
Дмитрий Аркадин, Израиль
«Кощей Бессмертный зовёт:
– Степаныч! Слышь, Степаныч! Выгляни на секунду!
Дверь отворяется. В проеме полное и красное лицо заведующего баней Петра Степаныча, позванивая в руке связкой ключей:
– Ну, чего тебе, Коша? Может, пивка принести? Баварское завезли, финское есть.
Кощей Бессмертный:
– Потом пивка. Принеси лучше веничек березовый. В парилку полезу.
Петр Степаныч:
– Нет веничков, дед. Кончились. Была еще позавчера парочка, так и ту недавно исхлестали на себе двое аллигаторов.
Кощей Бессмертный с возмущением переспрашивает:
– Олигархов что ли? Ну, дожили! Чтоб в деревне Березовка не было березовых веников! При Советской власти такого не случалось! Зато пива у вас теперь импортного хоть залейся!
Петр Степаныч:
– А то ты, Коша, не знаешь! Нынче идешь в баньку – настругай веничек. У нас даже в школу учитель свой кусочек мела тащит, а директор – свой глобус. Сам видел.
Скрывается за дверью. Кощей Бессмертный, недовольно ворча, плотней завернувшись в простыню, направляется в парилку.»
Из пьесы «Нечистая сила в бане, или Эмиграция»
Михаил Блехман, Канада
«Если вы меня читали… Изменю «если» на «поскольку» и прошедшее время – на настоящее, ведь вот же, читаете. Кстати, спасибо, это со мной случается нечасто.
Итак, поскольку вы меня читаете, вам известна моя любовь к личным и указательным местоимениям и отсутствие пиетета к именам как таковым. Хорошо, что напомнил – теперь нам совсем просто будет общаться.
Ну что ж, начнём.
С трудом переводя дыхание, она подошла к столику, за которым оставалось одно свободное место.
Мне ли не знать имён тех, кто занимал остальные места. Но, возможно, вы произнесёте их со слишком сильным акцентом, а ведь чрезмерный акцент донельзя искажает смысл. Или – того хуже – лишает произносимое смысла. Поэтому я назвал их так: Первый и Другой. Именно Другой, а не Второй, это же ресторан, а не плац.
После объяснений – продолжим. Когда она – нет, это же имя, поэтому – Она. Когда Она подошла, Другой погасил сигарету и подставил Ей стул:
– Садитесь! Как говорят ваши соседи, в ногах правды нет.
– Впрочем, – добавил Первый, – нет её и выше.
Вместо того чтобы вскинуть брови, Она улыбнулась и села на свободный стул.»
София Оранская, Франция
Елена Ананьева
I
ПОЭЗИЯ
Татьяна Аксёнова
Аксёнова Татьяна Валериевна – родилась в Подольске Московской области, выпускница Литературного института им. Горького, автор нескольких книг стихотворений и переводов, член Союза Писателей России, эксперт Российского Союза Писателей. Лауреат многочисленных всероссийских и международных конкурсов и фестивалей, мастер по теории и практике стихосложения. Мама двоих сыновей. В настоящее время живёт в Болгарии, готовит новую книгу совместно с болгарской поэтессой Кати Вангеловой.
Лебединое
Не остыла и простыня,А уж ты далёк от меня…Помнит каждый изгиб кровать,А вот в памяти – снег, провал…И бреду я в своём бреду,Но не плачу, вот, на беду!Просто бесполезно стенать,Если слушает лишь стена!И какая разница нам:Поклоняться ночам ли, дням?И в молчании кутерьмыСнег летит из моей сумы.Он один в этот белый светУстремляется, чистый снег.Словно зёрна, моя рукаСыплет белое в облака.И чернеет обманом снаТа кровать, что сейчас одна,Что качает меня во мне,Точно маятник на стене.Нынче лебедь мой так далёк,Что забыл меня, видит Бог.Ну, а ежели не забыл —Значит, кто-то его убил!Потому что всегда навекИ объятья, и смерть, и снег…Домового ли хоронят?…
Кто поздно ходит, тот – сам себе шкодит,Кто рано встаёт – тому Бог даёт.(народная пословица)Мчит по кругу снег на перекрёстке:Черти землю гнут в бараний рог.В час ночной, безоблачно и просто,Спит на печке добродушный Бог.Нынче стали сны калейдоскопны,Точно полнолунная пурга,СлЕпят немигающие окна —В пору – не удариться ль в бега?Да куда сбежишь в такую пору?В нОру, в прорубь спрятаться – забудь!Мыслей прОмельк, словно поезд скорый,Поросёнком взвизгивает путь…И от этих звуков, скрипов, визгов,(К ним оглох чадящий дома люд!)Кажется, что со свету ты изгнанИли ведьму замуж выдают!..Ветер крутит снег на перекрёсткеВедьминой воронкой, колесом.Домовёнок в зипуне неброскомСыплет соль на чей-то рваный сон…Кто не поздно лёг, того, конечно,Утром гладит Бог по голове,Раздаёт по прянику безгрешным —Тем, кто за ночь не осоловел.Откровение снега
Из-под снега выпрастываю ресницы.Не взлетаю, но участь моя легка —Облака, касаясь издалека,Дарят сон, который и не приснится:Старый город в Европе, тасуя лица,Всё скульптуры подсовывает пока,Чтобы наша встреча навернякаНе смогла, нечаянная, случиться.В лабиринта линиях заблудитьсяНе боюсь, как будто ведёт рука,И огонь мерцанием светлякаПревращает темницу души в светлицу.Верю, двери несмазанные петлицы,Спицы, птицы и скрип замкаМне врата откроют! А ты, покаТем вратам ещё предстоит открыться,Ублажай подменную лжедевицу,Что давно спеленала в тугих силкахИ лишила воли своей стрелка!Но, воскреснув, сможешь ли убедиться,Что в кощеево время – редка зарница,А без солнца прячутся облака,Да бессонно плачутся без платка?…Из-за снега глазам суждено слезиться…А царевна ждёт пробужденья принца.Чары зла рассеются свысока,Словно сны, бегущие как строка.Из-под них выпрастываю ресницы!Святочное
Кажется, там, под небом овечьих шкурСгрудились в тучи штучные облака,А пастухом у них – голышок Амур:Спать не даёт ребёнку звезда стрелка!Это – не Дед Мороз, не кудрявый Лель,По разнарядке – снайпер для Высших сил:Сколько бы я ни плакала – «пожалей!»,Сколько бы ты о милости ни просил,Кажется, там, под шкурами, чей-то глаз?Что в полнолунье снежном – поди, зашей?Так и уставился, как в телескоп, на нас,И подсылает снайперов-голышей!..Кажется, так? Зимою или весной,Ночью ли, утром – какой в этом всём резон? —Произнеси: «Останься во мне, со мной!»Я помолюсь, чтоб ты не исчез, как сон…Может быть, это английский рожок разжёгВ тучах-отарах брачную толкотню?Как по команде «целься!» летит снежокВ сердце! Я только сердцем и заслоню…Я остаюсь, снимая с тебя ярмо —Млечным путём прикинулся тот хомут!Кажется так, что чудо пришло само,Прямо на святки, когда чудеса и ждут!..Плач по Орфею и Эвридике
Ужасный век! Ужасные сердца!Эринии не сводят глаз с певца,Сизиф на камень сел, остановилось время,На колесе распятый ИксионЗаслушался Орфея – это онЗапел в аду, боготворимый всеми…Бог прилетел, но гимнов не принёс.А сколько у него ещё колёс,Условий, испытаний для влюблённых,Галер, олимпов, стиксов – хоровод?Лишь тот любви достоин, кто пройдётВсе непреодолимые заслоны!Играй, Орфей, на арфе, сладко пой,Фракийкам не расправиться с тобойПока хариты тешатся с Хароном,И я, подруга муз, горю стихом,По Эвридике плачу, в горле комВ процессии глотая похоронной…В Каменном лесу
Песчаное дно и побитые камни…Где море должно быть – дорога легка мне.Титаны у Бога – хранители брега.А я ищу человека!Полон подол молодильных яблок,Левый рукав – мёртвой воды, правый – живой.Титаны камнями застыли, озябли —Обрызгаю их с головой!Их телами написано имя БогаНа греческом? На санскрите?Я им говорю: «Отомрите!»Пред ними замру: «Говорите!»И промолвят они:«По молочным ли рекамТы искала всю жизнь человека?»«Ой, вы, каменные истуканы,Я не дам ему кануть!По берегам кисельнымРвала оборки кисейны,Обошла все русла,Что зовутся Русью…»А в овраге у ВелесаКорова телится.Влезаю в одно ушко к ней(Ну, кто бы ещё влез?),Из другого – встречает Каменный лес!Я умею печь хлебы, и пою на потребу,Плету словеса затейны до скончания века,А ещё – ищу человека,Что обнял меня у побитых камней,И ответил титанам: «Желаю быть с ней!»Дар бессмертья, само собой,Он пожертвовал за любовь!Роман/с
Рассыпалось лето на тысячу звёздных ночей,А звёзды – на тысячу остро ненужных предметов…И песенка спета, и август промозглый – ничей.Ниспослано будет беззвёздное небо за это.За то, что – дожди, что осенняя – в ноги – листва,За то, что ты предал любви мифологию нашей…Ещё, подожди, не склонилась твоя головаПод песню поэта, что клён воспевает опавший.Ещё не пропитана вечная русская грустьДыханьем рябины, застольною горечью водки.А я невечернего света звездою зажгусьВ той келье, чей луч или ключ боготечностью соткан…Осыпалось лето, закончилась музыка сфер.О, мой звездопадовый август! Возможна ль реприза?Наверное, где-то усыпан осколками сквер,Скрывает слезу Люцифер, не прощён и не признан?И признаки ржавой калитки, и странный роман/с,Что вывернул мир наизнанку, как русскую душу,Великой державе, которой нет дела до нас,Звучат и звучат, вековой тишины не нарушив.Крестик
Ах, неужели, неужелине могут люди быть людьми?С чужою женщиной в постелимой крестик ангельский сними!Пусть никогда не прикоснётсяк нему случайная рука —Взгляд Николая Чудотворцаметнёт грозу, наверняка.От этой пагубной угрозыКонец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги