Вскоре на горизонте начали проступать высокие шпили огромного Мегаполиса. Издали казалось, будто они вырастали прямо из-под земли, устремляясь к далеким облакам, подталкиваемые ввысь несокрушимой волей своих создателей. Эти шпили напоминали фантастический лес, который неудержимо тянулся к солнечному свету. Виднеющиеся в небе над ними далёкие тёмные точки представлялись стаями неведомых птиц.
Алоя, не отрываясь, смотрела в окно, поводя плечами от нетерпения.
– Это Мегаполис, папа?
– Да, милая, – кивнул Артур. – А те тёмные точки в небе – это и есть твои драгоценные дирижабли. С такого расстояния ты всё равно не сможешь их разглядеть, но мы обязательно заглянем в порт, чтобы познакомиться с ними поближе. И возможно, тебе даже удастся побывать внутри одного из таких воздушных чудес.
– Было бы замечательно, – вздохнул ребёнок. – Скоро мы уже приедем?
– Совсем скоро, Алоя. Потерпи немного. Я обещаю, у тебя будет множество возможностей осмотреть самые интересные уголки Мегаполиса.
– Ты будешь гулять со мной? – спросила Алоя, с затаённой надеждой глядя отцу в глаза.
– Конечно, – улыбнулся Артур. – У меня не так много дел. Поэтому всё наше свободное время мы с тобой проведём, изучая этот обитаемый техногенный кошмар. Здесь есть, на что посмотреть, милая. А тебе, с твоей страстью ко всяким техническим штучкам, будет особенно интересно. Только по возвращении домой не слишком докучай своим учителям бесчисленными расспросами.
В последнее время Артур много работал, постоянно пропадая в здании Гильдии или запершись в своём кабинете. Почти всё его внимание занимали бумаги. Он с большим трудом умудрялся выделить несколько часов, чтобы преподать дочери пару уроков стрельбы или верховой езды. Летиция практически не интересовалась ребёнком, и поэтому Алоя находилась либо в окружении учителей и прислуги, либо была предоставлена сама себе. Отца терзало чувство вины перед дочерью, и он желал восполнить недостаток родительского внимания, столь необходимого девочке.
В момент, когда поезд пересекал границу Мегаполиса, Алоя была озадачена выбором подходящего к случаю платья, поэтому пропустила сие событие. Впрочем, это мало огорчило юную искательницу приключений. Рассудив, что гораздо интереснее будет исследовать Мегаполис в компании любимого отца, чем рассматривать его из окна вагона, она завалила Артура вопросами, касающимися правил этикета, принятых в новом для неё месте. Обладая врождённой вежливостью и скромность, девочка ужасно боялась показаться невоспитанной. Ей хотелось произвести на жителей огромного города только самое лучшее впечатление.
– Просто будь собой, Алоя, – советовал отец, спускаясь на перрон и протягивая дочери руку.
Одетая в платье из тёмно-синего бархата, девочка гордо расправила плечи и грациозно ступила на платформу вслед за отцом. Её внимание тут же привлекла удивительная парочка, направляющаяся прямо к ним.
– Артур! Дорогой мой! – кричала женщина в полосатом платье.
От её наряда в чёрно-белую полоску начиналась рябь в глазах. На руках женщина держала маленькую заводную собачку, с ног до головы покрытую позолотой. Эта модная игрушка сразу же привлекла внимание девочки, заставив напрочь позабыть о её хозяйке.
– Джессика, неужели это ты? – изумился Артур. – Вот уж не думал, что ты сама явишься меня встречать.
– Не могла же я упустить возможность поймать тебя до того, как ты с головой уйдёшь в свою скучную работу, – кокетливо произнесла женщина.
– Прошу прощения, леди, – не сдержавшись, обратилась к ней Алоя, – я могу посмотреть вашу собачку?
– Боже мой! – воскликнула женщина. – Артур, из каких диких краёв ты притащил этого ребёнка? Деточка, ты что, никогда прежде не видела таких игрушек?
– Я сама собираю такие игрушки, – весьма невежливо огрызнулась Алоя. – И ваша игрушка интересует меня исключительно с практической точки зрения.
– Это просто поразительно! Вы, деточка, совершенно невоспитанны! – возмутилась женщина, картинно закатывая глаза.
– Вы мне тоже не нравитесь, леди, – парировала девочка. – Особенно ваше платье.
Несколько мгновений Джессика растерянно хлопала глазами, а потом звонко и от души рассмеялась.
– О, какой потрясающий характер! – произнесла она, отсмеявшись. – Артур, это ведь твоя дочь?
Отец кивнул, втайне гордясь девочкой.
– Прелестно! – защебетала Джессика. – Просто прелестно! Ты умеешь постоять за себя, дитя. Сразу чувствуются черты характера твоего отца. В случае чего он тоже не станет разводить долгие и бессмысленные церемонии.
Она улыбнулась, протягивая девочке свою блестящую игрушку. Алоя бережно приняла собачку, и тут же принялась рассматривать её со всех сторон, совершенно не обращая внимания на разговоры взрослых. Но, к величайшему своему разочарованию, ничего нового в устройстве механического зверька она так и не обнаружила.
– Благодарю вас, леди Джессика, – произнесла она, возвращая игрушку законной владелице. – У неё механизм расшатан. И еще я прошу прощения за свое неподобающее поведение.
– Так вот почему она так часто ломается, – задумчиво отозвалась Джессика. – Алоя, ты просто маленькое чудо! Тебе решительно не за что извиняться. Поверь, малышка, в нашем суровом мире умение постоять за себя ценится на вес золота. Полагаю, между нами просто не может быть никаких обид. И я надеюсь, мой автомобиль произведёт на тебя впечатление гораздо большее, нежели эта блестящая игрушка, – подытожила женщина.
Однако, вопреки надеждам Джессики, автомобиль произвёл на Алою впечатление только своим кричаще красным цветом. В остальном же это был самый обычный экипаж, управляемый автоматоном, какие и в родном городе девочка видела не раз. Но, не желая обидеть хозяйку, Алоя не стала высказывать своё мнение. К тому же, из окна автомобиля ей никак не удавалось рассмотреть улицы города, который своим видом занимал её больше всего остального.
Джессика покинула Артура лишь к обеду. Попрощавшись с ней, Алоя облегчённо вздохнула. Эта шумная и чрезмерно суетливая дама раздражала её своим легкомыслием и непостоянством. Впрочем, девочка быстро забыла о существовании Джессики, оказавшись перед зданием, верхнюю часть которого скрывала лёгкая дымка.
– Итак, чего желает моя маленькая бунтарка? – весело поинтересовался отец.
– Я желаю прогулку с тобой, папочка, – улыбнулась Алоя.
– Как пожелаешь, милая, – согласился он. – Наши чемоданы доставят наверх и без нас. Так что мы можем позволить себе прогуляться. Хочу тебе сказать, Алоя, что ты произвела на Джессику неизгладимое впечатление. Она от тебя просто в восторге.
– Зато я от неё нет, – едва слышно пробурчала девочка и ухватила отца за руку. Но Артур все равно услышал.
– Поверь, дитя мое, она вовсе не такая ветреная, какой хочет казаться. Это всего лишь одна из ее многочисленных ролей. В любой, даже самой сложной ситуации, Джессика будет первой, кто поспешит на помощь. У нее доброе сердце.
Алоя на мгновение устыдилась своих слов.
– Прости, папа, – вздохнула она. – Наверное, мне просто нужно к ней привыкнуть. Я постараюсь с ней подружиться, – пообещала дочь.
– Ты не пожалеешь, милая, – улыбнулся отец. – Джессика просто замечательный друг.
Мегаполис поражал воображение своей масштабностью. Большинство его домов были настолько высокими, что прятали свои вершины где-то за кромкой облаков, так что разглядеть их, находясь внизу, было невозможно. Серые или коричневые, они походили на рукотворные горы с вкраплениями бесчисленных кристаллов больших окон. Многие из этих зданий-исполинов снаружи были закованы в настоящую броню из толстых листов металла, что придавало им вид особенно фантастичный. В некоторых местах листы брони покрывал слой ржавчины, которая при очень сильном ветре отпадала целыми кусками, крошась в воздухе, и осыпаясь на головы случайных прохожих подобно снежным хлопьям. На первый взгляд, дома казались абсолютно одинаковыми. Но, присмотревшись, можно было найти массу отличий, делающих каждое здание по-своему уникальным и неповторимым. Одно имело стрельчатые проёмы окон и начинало сужаться к вершине значительно раньше прочих. Другое, с полукруглыми окнами, чем-то напоминало придавленного сверху снеговика. Снаружи здание не имело ни одного прямого угла, все они были скруглёнными, сглаженными. Третье же, напротив, представляло собой строгий прямоугольник с такими же узкими прямоугольными окнами. У четвёртого лифтовые шахты располагались снаружи. По ним медленно скользили стеклянные кабины, перехваченные стальными ободами. Они доставляли жителей либо в нижний, либо в верхний город.
Нижним городом считалось всё, что находилось ниже пятнадцатого этажа. В нём располагались фабрики, заводы, мастерские. Первые этажи гигантских муравейников занимали многочисленные лавочки, магазинчики, небольшие мастерские и уютные кофейни, заманивающие посетителей ароматами свежей выпечки и молотого кофе. Начиная со второго этажа, в зданиях находились всевозможные конторы, из которых непрерывно доносился перестук клавиш тысяч печатных машинок и шорох перебираемых бумаг. А на самых верхних этажах, в верхнем городе, жили обитатели Мегаполиса.
Верхний город жил своей размеренной и спокойной жизнью, ведь вся работа кипела далеко внизу. Его объединяла паутина автоматизированных мостов, которые могли перемещаться от одного здания к другому, со скрипом передвигаясь по расположенным на стенах или внутри них, в прорезях, рельсам. Такие мосты были только на самых верхних ярусах. А те, что располагались ниже, оставались неподвижными. Они являлись частью самих зданий. Такие широкие, что по ним с лёгкостью могли рассекать автомобили, эти мосты были местом прогулок и встреч. Предприимчивые владельцы маленьких кофеен приспособили мосты под летние веранды, устанавливая лёгкие плетёные кресла вокруг небольших изящных столиков.
Но главной гордостью верхнего города являлись сады, парки, оранжереи и аллеи, также обустроенные на самых широких мостах. Сады раскинулись на открытых мостах. Вишнёвые деревья, яблони, кусты жасмина и сирени, разбитые прямо на узких лужайках цветники – всё это приятно радовало не только бесконечных приезжих, но и самих обитателей Мегаполиса. В стеклянных галереях крытых мостов были обустроены оранжереи с редкими видами растений и экзотическими цветами. Здесь обитали некрупные пестрые птицы, и даже многочисленные разноцветные бабочки. Но главной достопримечательностью Мегаполиса являлся центральный парк. Здесь, в самом сердце верхнего города, на крыше единственного здания без шпиля, сходились в одну точку сразу семь самых крупных мостов. Все они соединялись между собой мостиками гораздо меньших размеров. Этот удивительный парк, засаженный невысокими деревьями и кустарниками, был настоящим оазисом среди огромного автоматизированного города. С узких прогулочных галерей, находившихся на стенах соседних зданий, и расположенных выше уровня парка, этот оазис принимал вид живописной зелёной паутины, растянувшейся между громадными колоссами человеческих жилищ. Но ещё более впечатляющий вид открывался со смотровых площадок на шпилях, откуда в безоблачную погоду верхний город был виден как на ладони. Благодаря этой прекрасной картине парк и получил название "Живое сердце".
Нижнюю же часть Мегаполиса скрывала плотная пелена смога, отчего создавалось впечатление, будто здания парили в воздухе, не касаясь земли. Разогнать это удушливое облако газов не могли никакие ветра. Именно поэтому обитатели Мегаполиса предпочитали жить наверху, где было легче дышать.
Старый парк нижнего города давным-давно зачах. Трава пожухла, пожелтела. Увяли цветы и поникли деревья. Несмотря на все старания жителей, из-за нехватки кислорода и солнечного света, парк продолжал медленно и печально умирать. Сюда приходили движимые тоской поэты и отчаявшиеся городские романтики. Вид погибающей природы завораживал их своей торжественной мрачностью, навевая мысли о бренности всего сущего, о смысле жизни или отсутствии такового, о скоротечности бытия или непредсказуемых превратностях судьбы. Сюда же приходили те, кто ещё сохранил в своей памяти образ прежнего парка. Те, кто могли рассказать, как прекрасен он был много лет назад.
По мощёным дорогам нижнего города, шурша колесами, проезжали автомобили на паровом или дизельном ходу. Порой навстречу брели понурые, измученные жизнью в непривычных условиях лошади, запряжённые в повозки. Алоя провожала животных печальным взглядом, сожалея, что ничем не может им помочь. Она с нескрываемым интересом изучала нижний город, задавала сотни вопросов отцу, подолгу рассматривала механические игрушки в витринах кофеен. Живой интерес у девочки вызывало абсолютно всё вокруг, её внимание могла привлечь любая, совершенно незначительная мелочь.
В первый день Артур прогуливался вместе с дочерью по самым оживлённым улицам Мегаполиса, рассказывая ей массу занимательных историй из своей молодости. Ведь сам он был родом именно отсюда.
– Ты тоже жил в верхнем городе? – изумлённо спросила Алоя.
– Нет, милая, – улыбнулся отец. – Дом моих родителей находится на окраине. Мы поедем туда завтра утром, и ты сама всё увидишь. Между прочим, в те времена Джессика была моей соседкой. Будучи ещё совсем девочкой, она часто мечтала о нашей женитьбе. Но впоследствии вышла замуж за Ирвина, моего помощника.
– Они хорошая пара, – рассудительно заметила Алоя. – Джессика шумная и вспыльчивая, а Ирвин молчаливый и серьёзный. Это так забавно. Идеально дополнять друг друга, наверное, так замечательно. Хотела бы я тоже выйти замуж за человека, который идеально дополнял бы меня.
Артур, выслушав рассуждения дочери о замужестве, лишь улыбнулся.
