Переписывая пандемию

Все события, описанные в книге, выдуманы, любые совпадения случайны.

Я очень часто вспоминаю тот год… Наверное, он был одной из тех вех, которые резко меняют линию жизни человека, а может быть, и всего человечества.

Хотя, если говорить честно, вспоминать особенно нечего. Тот год был очень беден на события лично в моей жизни. Я практически весь год просидел дома из-за пандемии. Сначала был карантин в школе из-за гриппа; потом я болел; затем объявили выходные для всей страны, затем закрыли нашу область и всех усадили по домам, а школы перевели на дистанционку; летом мы не поехали отдыхать, потому что мама боялась ехать поездами и самолётами; только мы осенью вышли в школу и сели за парты, как нас снова перевели на дистанционку.

Короче, я сидел дома, играл в танки, посадил себе зрение, испортил осанку и, естественно, получил огромный пробел в знаниях.

Было ужасно скучно, я сердился на родителей, когда они заставляли меня участвовать во всевозможных интернет-конкурсах, интернет-олимпиадах, отправляли на какие-то курсы, мама напоминала о том, что надо убираться в комнате, выбрасывать мусор и делать еще какие-то домашние дела. В общем, обычное нормальное поведение подростка – учащегося седьмого-восьмого класса.

Я был не очень общительным ребенком, но у меня было много знакомых парней, с которыми я знакомился на курсах и потом поддерживал с ними отношения, и была маленькая компания друзей, с кем мы встречались и гуляли по улицам. Нам очень нравилось бывать около озера, сидеть на скамеечках, смотреть на воду, уток и лебедей, рассуждать о смысле жизни, несправедливости окружающего мира, о стратегиях и тактиках в «Героях» и других играх. На берегу озера располагалось несколько торговых центров, и в предыдущие годы мы обязательно заходили в фуд-корт, брали себе что-нибудь перекусить, я, например, обычно брал зеленый чай и пирожок с вишней. В торговом центре со спортивной и туристической экипировкой был отдел, где можно было взять любой самокат и покататься на нём прямо по торговому залу, и мы с удовольствием наслаждались этим занятием.

А потом наша лафа прекратилась. Сначала всех отправили в самоизоляцию, и я три месяца не выходил из дома; затем мне разрешили гулять, но ни самокатов, ни фуд-корта не было. А в конце октября запретили детям, младше 16 лет, находиться в торговых центрах без сопровождения взрослых. И нам оставалось лишь бродить по берегу озера и обсуждать свои проблемы и строить планы…

Каждый день приносил новые цифры: столько-то людей заразились коронавирусом, столько-то выздоровело, столько-то умерло… И пока болезнь не касалась лично меня, все разговоры казались далекими и бессмысленными. Но потом случилось страшное и непоправимое. Заболели родители. Сначала поднялась температура у отца, приехала скорая, взяли анализ, прописали лекарства. Потом мама себя почувствовала плохо, ей тоже сделали тест. Тест у отца оказался положительным, и его положили в больницу. Мама чувствовала себя достаточно сносно, говорила, что у неё болит голова, скачет давление, но никакого затрудненного дыхания и кашля не было, поэтому в больницу она не поехала. Она ушла в свою комнату и просила, чтобы я к ней не подходил близко, чтобы не заразиться. Однажды утром я проснулся, а её уже не было…

Мама лежала на кровати и не дышала. Видимо, она умерла во сне. Приехавшая скорая констатировала смерть, причиной указали остановку сердца.

Она всегда была очень деятельная, энергичная, никогда ни на что не жаловалась. И я даже не мог предположить, что у неё было больное сердце.

Так я остался сиротой…

Ну, не круглым, конечно. Вскоре выписали папу из больницы, и жизнь потекла дальше.

Снова сводки приносили вести о заболевших, выздоровевших и умерших. Люди по улицам ходили в масках и шарахались друг от друга, чтобы не заразиться. Мы то ходили в школу, то снова возвращались на дистанционное обучение. Потом это новое поведение стало нормой жизни, уже никто не возмущался по поводу масок и социальной дистанции, замеров температуры при входе в учреждения. Люди больше не обнимались при встрече и не жали друг другу руки, не собирались на встречи, чтобы обсудить новости или просто поболтать о жизни. Жизнь ушла в онлайн-режим и стала такой, какой она стала.

Когда я учился на последнем курсе института, однажды на улице встретил Виктора, когда-то давно мы с ним занимались на курсе по физике. Я готовился поступать в институт на информационные системы и технологии, а он метался между химией и биологией.

– Привет, Влад, – обрадовался он мне, – как здорово, что я тебя встретил. Представляешь, я уже давно про тебя думаю, но никак не могу найти.

– Привет, – я был немного удивлен, – у тебя же был мой номер телефона, да и в любых соцсетях меня можно найти.

– Да? Что-то я об этом не подумал… – он всегда был немножко «не от сей жизни». – У меня есть гениальная идея, и ты можешь мне помочь её воплотить.

– Именно я?

– Ну конечно! Я прекрасно помню твои возможности. Наша Юлия Павловна на курсе всегда удивлялась твоей способности найти решение любой проблемы прямо из воздуха. Ты генерировал идеи, не потому что прекрасно знал теорию физики, а потому что как-то видел ситуацию с другой стороны. Логика и абстракция вместе.

– Ты преувеличиваешь.

– Нисколько. Это ты занижаешь свою самооценку.

– Так в чем же твоя гениальная идея? – спросил я с некоторым ехидством в голосе.

– Давай посидим в кафе, я тебе все расскажу. Секунду, – он достал из кармана телефон, – один звоночек.

Виктор набрал номер.

«Привет, – говорил он человеку на другом конце провода, – есть прекрасные новости, жду тебя на нашем месте. Как когда? Прямо сейчас!»

– Пошли, через полчаса к нам присоединится ещё один единомышленник.

– Ты про кого говоришь, кто присоединится? – мне было любопытно, кого еще пригласил мой товарищ.

– Секрет, скоро узнаешь.

Мы с Витей зашли в кафе «Элеон» на углу Белинского и Провиантской и расположились за самым дальним столиком. К нам тут же подошел официант и спросил у Виктора: «Как обычно?» Виктор обернулся ко мне.

– Чай или кофе?

– Мне чай и какой-нибудь пирожок, – обратился я к официанту.

– Есть кулебяка с мясом, расстегаи с капустой… – начал перечислять тот.

– Нет, сладкий, с какой-нибудь ягодной начинкой.

– Вишневые?

– Отлично, подойдет.

– А мне как обычно, – сказал Виктор.

Официант удалился.

– Так вот, слушай, – Виктор нагнулся ко мне поближе и хотел начать своё повествование, но в этот момент случило чудо… Я увидел её…

Она зашла в кафе, вся такая светлая, чудная, в светло-бежевом пуховичке, белом теплом шарфе, по которому рассыпались её прекрасные русые волосы.

– Светик, иди к нам, – нарушил волшебную атмосферу Виктор.

Светлана подошла к нашему столику, мой товарищ бросился вешать её пуховик, отодвигать стул для неё, а я сидел как истукан и не мог двинуть ни одной мышцей.

– Привет, это Влад, помнишь, я тебе про него говорил? – спросил девушку Виктор.

– Конечно, – ответила Света, – мы, оказывается, с ним даже знакомы, ведь правда? – она посмотрела на меня своими прелестными бездонными карими глазами.

– Да, – только это я и смог выдавить из себя.

Когда-то давно я ходил в кружок программирования, и Света занималась там же. Я всегда смотрел на неё с восхищением. Она была маленькой, худенькой, аккуратной. Несмотря на то, что она никогда не пыталась привлечь к себе внимание какими-то глупыми выходками, как это обычно делают девчонки, её невозможно было не заметить. Какая-то особенная стать, необычный взгляд, глубокий мелодичный голос… Я бы назвал это: человек голубых кровей. Пожалуй, это была моя первая любовь. Потом мы надолго потеряли друг друга из вида, и вот теперь она сидела напротив меня и смотрела своими необыкновенными глазами… Неудивительно, что я потерял дар речи.

– Так, когда это вы познакомились? – тон Виктора был шутливым.

– Программированием вместе занимались, – коротко ответил я, не желая продолжать тему.

– Ну вот… – сказал мой товарищ слегка расстроенным голосом. – А я уже заготовил фразу «Познакомься, это моя жена!»

– Мы поженились буквально в прошлые выходные, – пояснила Света, – Он очень радуется и мной гордится.

– Я очень рад за вас, – я попытался придать голосу радостную интонацию, – от всей души поздравляю!

– Спасибо! Но давайте всё-таки перейдём к нашей основной теме встречи, – Виктор взял быка за рога. – Ты помнишь первую волну пандемии?

– В две тысячи двадцатом? – уточнил я. – Конечно помню. Только почему первую? Разве были и другие?

– Конечно, – мой друг удивленно посмотрел на меня. – Ты разве не помнишь? В 2021?

– Нет. Я на самом деле совсем не помню события того года, – понимая, что надо пояснить мои слова, я опустил глаза и тихо сказал: – В конце двадцатого у меня умерла мама. Отец тяжело болел. Я какое-то время вообще жил один. Потом всё было как в тумане… Жизнь на автомате. Утром встал, что-то поделал, поел, спать лёг… На следующий день то же самое… День сурка… Помню, однажды к нам тётя Нина пришла, мамина сестра, принесла какой-то пирог, посмотрела вокруг и говорит: «Слушай, Саш, надо что-то менять. Я была в школе у Влада. Ты в курсе, что он катастрофически съехал? Этот год он заканчивает с двойками, а в следующем году у него экзамены…» «Чего ты от меня хочешь? – спросил отец. – Я жену потерял, у меня нет ни сил, ни энергии, чтобы жить дальше. А ты хочешь, чтобы я следил за его успеваемостью? Взрослый уже! Ему няньки не нужны!» «А он потерял маму… Ему тоже тяжело. У меня к тебе предложение: у меня в Крыму начинается проект, я сняла там домик на год, и пока я буду работать, Владик будет жить со мной, выправится в учебе, потом вернется… С директором я договорилась: оформила административный на этот год, на следующий – обучение в дистанционном формате снова в восьмом классе. В конце лета он возвращается, сдает входной контроль, и его берут в девятый класс». «Думаешь, с тобой ему будет лучше, чем с родным отцом?» «Нет, лучше не будет. Ему нужно сменить обстановку, оттаять душой». Так я уехал с тётей Ниной. Переезд действительно на меня очень хорошо повлиял: я много гулял по берегу моря, обзавелся новыми друзьями, и ко мне вернулось желание учиться. Тётя Нина записала меня на всевозможные интернет-занятия, заботилась обо мне, как и положено женщине, – кормила, одевала. И очень много со мной говорила обо всём: о жизни, психологии, отношениях между людьми, восприятии себя в этом мире… Периодически к нам приезжал отец, они сблизились, и спустя год, когда её рабочий контракт закончился, мы вернулись домой, и тётя Нина стала жить у нас.

– Но как же ты не заметил вторую волну? – Витя вернул меня к теме, ради которой и собрал нас в этом кафе. – Целыми днями об этом говорили во всех источниках информации.

– Это была закрытая тема в нашем доме. Пойми, рана должна затянуться.

– Извини, я понимаю.

Мы некоторое время молчали. Я погрузился в свои мысли, а ребята, видимо понимая моё состояние, не торопили меня.

– Ладно, – я тряхнул головой, отгоняя тяжёлые воспоминания, – заканчиваем про меня, давай ближе к твоей идее.

– Ок. Вспомним, как разворачивался сценарий. Первое заражение на территории приносит кто-то извне; сначала заболевает ближний круг, спустя некоторое время по экспоненте количество заражённых резко возрастает. Поскольку вакцины не было, принимались решения об изоляции людей друг от друга. Цель этих действий – не допустить быстрого распространения болезней, чтобы медицина успевала справляться с наплывом заболевших. Но лечить всё равно было нечем. Применялись схемы и лекарства, обычные для гриппа, ОРВИ и других аналогичных болезней. Поэтому существенного изменения в ситуации не наступало. Всё лето говорили о том, что вот-вот будет изобретена вакцина, что скоро начнут прививать от коронавируса. И мы все очень ждали, когда же эта свистопляска закончится и мы сможем вернуться к нормальной жизни.

– Ну да, все эти события я помню. И, кажется, вторую волну ждали осенью того же года. Всё говорили: «Придет новая волна, и нас снова отправят в самоизоляцию…»

– Это были предположения. На самом деле вторая волна была страшнее первой и пришла она в марте следующего года, в две тысячи двадцать первом. И в этом были виноваты те, кто занимался разработкой вакцины.

– Как это? – Виктор рассказывал такие вещи, о которых я не только не слышал, но даже и не догадывался.

– Летом была разработана вакцина от коронавируса, началась её апробация, а затем активное внедрение. Первые опыты показывали хороший результат: группа подопытных показывала хорошие лабораторные исследования, активно формировались антитела, люди чувствовали себя вполне хорошо. На основании этих данных было принято решение о дальнейшем внедрении вакцины в массы. Во второй половине осени, в период обычного прививания от гриппа и ОРВИ, в добровольно-принудительном порядке были привиты отдельные группы работников, как тогда говорили, находящиеся в группе риска: продавцы, работники дошкольных учреждений, работающие с клиентами банковские сотрудники и аналогичные служащие. Поначалу всё было нормально, рост заболеваемости был стабильным, без резки скачков, медицина справлялась с количеством тяжёлых больных, картина заболевания была уже понятна, схема лечения выработана. Мы даже вернулись к обычной жизни, ну, если не считать необходимость ношения масок в транспорте и общественных местах.

И вот тут-то случилось самое страшное. В начале марта появились первые нетипичные признаки у привитых людей. С утра – легкое головокружение, к обеду – покашливание и повышение температуры, к вечеру – затруднённость дыхания, ночью – внезапная остановка сердца. Смерть. Девяносто процентов, получивших вакцину, умерли.

– Откуда ты можешь это знать? Такие цифры наверняка не могли озвучивать!

– Конечно, об этом не говорили и не могли говорить. Зачем создавать панику среди народа? Я изучал эту тему специально. Ты помнишь, мне всегда были интересны химико-биологические исследования, поэтому я выбрал темой своих курсовых и дипломной работы вопросы вакцинации. Поэтому у меня был допуск к реальной статистике. В 2021 году умерло от коронавируса, осложнений, сопутствующих заболеваний и вакцинации сорок процентов населения земного шара.

– Плюсом экономический кризис… – продолжил я список удручающих последствий.

– Так вот, – видимо, закончив предысторию, Виктор переходил к сути нашей встречи, – стараниями моих коллег получилось синтезировать такую вакцину против коронавируса, которая эффективно воздействует на любые категории пациентов, вне зависимости от возраста, анамнеза, предыдущих контактов с заболевшими. Она прошла серьезные лабораторные опыты, в том числе и на людях, и я думаю, именно она очень помогла бы в конце 2019 года, когда всё только начиналось в Китае.

– Отличная новость, – съязвил я, – родственники погибших людей очень обрадуются, узнав об этом.

– Ты не понимаешь, – увлечённо продолжал Виктор, – сделано самое главное – найдено противоядие!

– И? Дальше что? Сделаем всем волшебную прививку, и больше никто не будет болеть!

– Нет! – горячился мой товарищ, – мы отправим эту вакцину сквозь время, в прошлое!

– Интересно, как мы это сделаем? Просто подбросим пробирочку и скажем: «Лети!»

– Я тебя не узнаю! – Виктор слегка рассердился. – Ты стал совершенно безынициативным. Помнишь, в лицее на курсах ты бредил идеей передачи информации в пространстве: на расстоянии и во времени. И, насколько я помню, у тебя даже были какие-то интересные опыты, – мужчина смотрел на меня с надеждой, с просительно-вопросительным выражением глаз. – Я же помню…

– Я тоже это помню, – Света подала голос, – ты был настолько увлечён этой темой, что везде и всюду говорил об этом. Даже не обращал внимания, слушают тебя или нет.

– Это было давно… В прошлой жизни.

Я потупил глаза. Мне было стыдно признаться, что с тех пор я сильно изменился, потух, перестал интересоваться многими вещами. Я чувствовал себя сейчас обыкновенным, серым, ни к чему не годным статистом. Я потерял свою былую уверенность в своей исключительности, гениальности.

Когда это произошло? Что случилось? И есть ли шанс вернуться обратно, к тому ощущению, самосознанию? Я вспомнил свои ощущения в тот период детства: мне действительно было всё интересно, я жадно черпал информацию из любого источника, генерировал её и выдавал какие-то совершенно невероятные мысли. Да, в тот период наш педагог по физике часто говорила мне, что моя светлая голова обязательно придумает что-то совершенно нестандартное, то, что сдвинет наш мир в ещё неизученную сторону.

– Да, я вспомнил, – слова сами рвались наружу, я не мог их сдерживать, – меня очень волновала в тот момент волновая физика, передача информации не только сквозь пространство, но и сквозь время.

Меня вдруг понесло, я давно уже так не увлекался. Я рассказывал и рассказывал, как это может происходить, какие приборы должны присутствовать при проведении этого опыта, как выбирать источник передачи информации и как настраивать приёмник этой информации в уже прошедшем времени.

– Мне кажется, мы с Юлией Павловной даже проводили какие-то опыты, удачные… Правда, временные промежутки ограничивались несколькими часами, но это было очень интересно. Представляете, сидим мы на уроке, – тут я осёкся и замолчал, потому что вспомнил, что эта история была связана именно с Виктором.

– Ты как-то странно напрягся, – Виктор заметил моё смущение, – ну-ка выкладывай, что вы тогда натворили? Я что-то ничего такого не помню.

Подбадриваемый друзьями, я начал свой рассказ.

– Дело было на физике. Мы писали контрольный срез, ты сидел передо мной по диагонали, и я видел, что в твоей тетради практически ничего не написано. Работа была очень важная, переводная, с таким результатом тебя могли вышибить с курса. Я очень хотел, чтобы ты остался учиться, поэтому задержался после окончания урока, подошёл к Юлии Павловне и спросил, могу ли я продемонстрировать ей свои изыскания в опытах по передаче информации сквозь время. Она всегда очень живо интересовалась этой темой, поэтому разрешила мне использовать компьютер. Я включил программу, а она начала проверять тетради и именно в это время открыла твою тетрадь. Сразу поняв, что это двойка, она уже занесла руку над тетрадью, чтобы выставить отметку, как вдруг прямо на наших глазах в тетради стали проявляться слова и вычисления. Учительница обернулась ко мне с удивленно-ошарашенным видом: «Как ты это сделал?» Она ни грамма не сомневалась, что это моя работа. Я честно ей признался, что прямо сейчас передал правильные решения в твою голову. Ты поймал мою мысль в прошедшем и изложил её в тетради. «Так нечестно! Я не могу поставить хорошую оценку Виктору», – сказала она. «Но вы не можете поставить ему двойку в тетради, где работа написана его рукой правильно», – ответил я. Вот так тебя перевели на дальнейший курс, а не выгнали.

– Точно, – вспомнил Виктор, – такое было. Я помню, как шёл домой после этой контрольной, еле ноги волок, думал, как мне объяснять родителям, почему меня не переведут, ждал целую неделю до следующего занятия, что кто-нибудь позвонит маме из лицея и скажет: «Вашего мальчика отчислили, может больше не приходить на занятия», а вместо этого пришёл на урок, посмотрел в тетрадь и увидел пятерку. Я был очень удивлён, потому что точно помнил, что этого не писал, но подчерк был мой, стояла пятерка, поэтому я не стал выяснять обстоятельства произошедшего. Так значит, ты нашёл способ передавать информацию в пространстве и времени?

– Не совсем. Точнее, совсем нет, – я умолк, пытаясь понять, почему я забросил эти опыты. – Сначала я переключился на какую-то другую идею, а потом… Совсем забросил науку.

– Однажды уже получилось! Значит, открытие готово! – горячился Виктор.

– Совсем нет! – так же горячо и страстно отвечал я ему. – Это был простой опыт, сырой, недоработанный! Я отправил информацию в прошлое, которое состоялось буквально десять минут назад, и я точно знал, в чью голову я отправляю информацию и где эта голова находится конкретно в этот момент времени.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.