– А тебе его жалко?
– Я что зря его из капкана вытягивал и таскал из мясной лавки кости и свиные ноги?
– Просто ты…хороший и любишь животных.
Сальва вдруг схватил меня за плечо и сильно сдавил.
– Я не хороший, Вереск. Запомни хорошенько и заруби на своем курносом носу – я зверь. Если буду голоден, сожру и глазом не моргну. Живьем.
– Даже меня?
– Даже тебя. Если станешь поперек дороги!
Черно-золотые глаза стали злыми и холодными.
– Но мы же друзья!
– Ты заблуждаешься – у меня нет друзей. Пошли.
И он говорил правду, зря я тогда ему не поверила.
***
Смерч пришел к нам не сразу, пришлось подождать, а потом долго заманивать его в машину кусочками сырой говядины. Когда Сальва гнал его в лес, я ревела… потому что волк не хотел уходить, Паук швырял в него камни и даже грозился зарезать. Тыкал в его сторону ножом, а волк смотрел грустными глазами с упреком и рвал мне сердце. Когда мальчишка все же попал ему камнем в бок, Смерч убежал, оглядываясь с таким разочарованием и тоской, что я разрыдалась.
– Ты – дура? Чего ревешь? Ему там нормально будет. Пару себе найдет, братанами обзаведется, мелких серых блохастиков нашлепает, а так станет шкуркой у тебя под ногами в прихожей.
Улыбнулась сквозь слезы.
– Он не хотел уходить… Может, надо было по-другому. Спрятать его еще где-то… а не вот так.
– Никто не хочет уходить оттуда, где сытно и тепло. Но приходится. Он большой парень. Выживет.
Неожиданно провел ладонью по моим волосам и вытер слезу. Золотая кайма стала ярче, насыщенней, и глаза внутри уже не казались такими темными.
– Все. Развела тут сырость. Нос красный и распухший, как у алкашки.
– Сам ты алкаш, – а потом с аккуратным любопытством спросила, – А…твоя гитара с тобой?
– Вот же ж сука! Марко…гаденыш!
– Сыграй мне, пожалуйста… Я очень хочу послушать.
Думала, откажет, пошлет меня к черту, но он открыл багажник, достал гитару в кожаном футляре, забрался на машину, поставил одну ногу на капот, а вторую в массивном ботинке спустил вниз.
Как красиво и любовно он держал инструмент. Зажимал пальцами струны, и она исторгала медленную, рвущую душу мелодию… а потом я услышала тихий, бархатный, грубоватый голос Сальвы. Завороженная, с широко распахнутыми глазами, я слушала, как он играет и поет… и летела…летела вверх, у меня все звезды и облака кружились перед глазами.
– Завтра я уезжаю, малая. – вдруг прервался, и гитара жалобно застонала под длинными, умелыми пальцами, оборвал стон нежным шлепком, придавив струны.
– Куда?
– В Нью-Йорк. Отец хочет, чтобы я продолжил учебу там. Ты не грусти. Вереск, Марко здесь останется. Будет тебя развлекать.
И снова заиграл, вытягивая с хрипотцой припев….
Don't you cry tonight
I still love you baby
Don't you cry tonight
Don't you cry tonight
There's a heaven above you baby
And don't you cry tonight*2
() Don`t cry (Guns N' Roses)
С тех пор прошло четыре года. Он не звонил мне, не отвечал на сообщения в мессенджере и больше не приезжал. Я каждый день заходила на его страницу в соцсети, хотела что-то написать, но не решалась. Если сам не пишет – оно ему не надо. А я гордая. Не надо – значит, и мне не надо.
____________________________________
*1 Капо – Капореджиме (от итал. caporegime – глава «команды», часто сокращается до капо) (ист. Википедия)
*2
Не плачь сегодня
Я по-прежнему люблю тебя, детка
Не плачь сегодня
Не плачь сегодня
Небеса над тобой, детка
И не плачь сегодня.
Глава 4
Сицилия. Палермо 1998 год
Неведомое что-то,
Что спрятано пока еще во тьме,
Но зародится с нынешнего бала,
