– Вы все сговорились? Ты опоздал, куратор, я уже принял решение. Твои слова лишь идут вслед моим, ибо я намериваюсь освободить властителя Тирии, конечно, за мзду.
– Позволено ли мне высказать иной взгляд на вещи?
– Конечно, не тяни.
– Я предлагаю тайно отпустить Тира, пока его подданные не хватились пропажи и…
Дион встал с трона и сосредоточено посмотрел на вельможу. Темные глаза налились агатовым огнем, а взгляд стал тяжелым.
– О чем ты, куратор? – холодно спросил властитель.
– По мирному соглашению между Тирией и Дионией во избежание кровопролитий была проведена четкая граница между двумя государствами, но… – Куратор сделал паузу, стараясь не выдать беспокойства. – Но нарушение договора влечет за собой…
– Знаю я, знаю. Ответственность. Мне кажется, вы, чиновники, разнежились в мирное время, вам нечем заняться, поэтому выдумываете всякую чушь. Понимаю, о чем ты хочешь сказать. Я, по сути, пленил их властителя, тем самым нарушил договор, в котором говорится о царской неприкосновенности. Это так. Но думал ли ты зачем он здесь? Возможно, Тир хотел нарушить мою неприкосновенность. Как считаешь?
– Я лично займусь допросом Тира, и не зависимо, что он скажет, мне придется отпустить пленника. Иначе это нарушит его неприкосновенность. Властитель, неужели вы думаете, что Тир пришел шпионить за вами лично?
– Смешно, конечно. Тут ты прав, но зачем он выманил мою дочь на встречу?
– Может, она ему понравилась?
Дион хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Он лишь устало выдохнул и, сев на трон, произнес с упреком:
– Такой глупости я не ожидал. И с чего должен выслушивать тебя?
– Господин…
Но Дион поднял руку: «Не надо слов».
– Допроси его, – тихо вымолвил властитель. – Поведение Тира неразумно. Честно говоря, я пока не придумал причин, кроме политических, которые подтолкнули бы его на рискованный шаг. Узнай, не безумен ли он?
– Хорошо. Я все сделаю, как вы велите.
Вельможа не сдвинулся с места.
– Что еще?
– Господин, еще бы я желал заключить с Тирией прочный мир. На все времена.
– Куратор, в твоих словах нет зерна здравомыслия. Ты желаешь отпустить Тира, но и в тоже время говоришь о мире? Пойми, в обмен на его свободу мы получим все, что захотим. Зачем такие сложности?
– А если объединиться?
Дион обжег взглядом вельможу. Черный огонь вновь вспыхнул в глубине зрачков. Куратор машинально отступил на шаг, ожидая гнева.
– Объединиться? – напуская равнодушия, произнес властитель.
– Не совсем. Заключить с Тиром некоторое количество торговых соглашений, выгодных нам. Ведь не секрет, что широкого обмена товарами мы с соседним государством не ведем. Частые войны разрушили многие связи. А торговые соглашения, считаю, усмирят чернь. Мне не нравится молва, будоражащая их умы: в Тирии жизнь лучше, а у нас все плохо. Пусть они думают, что мы пошли навстречу им.
– Хорошая мысль, как драгоценный камень, требует огранки, – высказал сомнение Дион. – Но идея мне понравилась. Займись и этим. А отпускать Тира, или оставить в темнице уж предоставь решать мне.
Куратор сделал церемониальный поклон и удалился.
Ранним утром, когда солнце еще не взошло, но высветлило восток, первый вельможа пришел к дочери Диона и, удобно устроившись на предложенное место, сказал:
– Я получил разрешение у вашего отца на заключение торговых сделок с Тирией.
– Но какое это отношение имеет ко мне? – удивилась Иада.
Куратор расплылся в таинственной улыбке:
– Все идет как надо, моя госпожа. И вы имеете самое прямое отношение к этому. – И вновь он загадочно улыбнулся.
– Вы ведете свою игру. Это я понимаю.
– Конечно, но на вашей стороне. Дело простое: я заключаю с Тиром ряд соглашений в обмен на его свободу, а вы сбегаете с ним. – Куратор произнес последнюю фразу так, словно побег дело решенное.
Он внимательно посмотрел в глаза собеседницы.
– Я думала об этом, но каждый раз… Погодите, откуда вы знаете, что я замыслила сбежать? Я же никому не говорила.
– Логика, моя госпожа, простая логика, да и глаза девушки прекрасны, когда влюблены, они все и поведали. Ваше бегство нужно для создания единой Гондваны.
Иада вопросительно посмотрела на первого вельможу.
Куратор начал говорить:
– Уже давно в воздухе витает мысль о воссоединении двух стран. Она передается из уст в уста, пересказывается разными языками каждый раз на новый лад, но суть остается прежней: народ Гондваны желает жить в единой стране. Он не хочет быть ни в Дионии, ни в Тирии, не хочет беспокойно вглядываться в будущее, зная, что мирное существование – мираж, готовый растаять в любое мгновение. Сколько раз я слышал о единстве, но правитель отмахивался: все это пустой звук. И в то же время желаю спросить: сколько раз Тир и ваш отец, моя госпожа, начинали войны и заканчивали ничем, еще больше отчуждаясь? Множество. Сколько раз я слышал от мудрецов о единой стране. Да, миф о дне Гондваны – чаяние этих людей, надежда на лучшее будущее. А сын богов? Единый для всех? Как читать сей миф? Как еще один пересказ о единстве. Идеи витают в воздухе. Кажется, духи Вая переносят их из одних ушей в другие. Однако ничего не двигается с места. Властители молчат, хотя осознают, что пора менять взгляды. По крайней мере, в отношении вашего отца я уверен. Есть у него такие мысли, пусть он и говорит обратное. Вы сказали, моя госпожа, я веду свою игру? Верно. Я хочу, чтобы мой внук, который, я надеюсь, станет куратором, жил в Гондване. В единой стране. Мне нужно ваше согласие на побег и я все устрою. Я все беру на себя. Когда вы пересечете границу, я вернусь к Диону и расскажу, что случилось, представив случившееся немного в ином свете.
– Вы рискуете головой.
– Да, но… – Куратор тяжело выдохнул. – Но Совет и солдаты на моей стороне.
Он замолчал, ожидая ответа. Иада сказала: «Да». Куратор, встав, произнес: «И пусть боги помогут нам».
Именно с этого места исторические хроники теряют свою подробность. Да и было ли это? Было ли многое, рассказанное здесь. Известно одно: дочь Диона скрылась с Тиром в соседней стране. Куратор избежал участи забвения, как некогда не менее дерзкие его предшественники. Какие речи произнес он, чтобы успокоить властителя? Что обещал ему? Но в итоге Дион сказал: «Моя дочь захотела породниться кровью с Тиром? Хорошо, я проявлю благоразумие и терпение». Странное утверждение. Или логика сердца возобладала над логикой власти? Или все намного проще: в одиночку Дион не смог одолеть решения Верховного Совета, да и солдаты встали не сторону куратора.
Гондванские историки не дали ответа. Они промолчали, храня загадочную улыбку на устах, как хранят тайны изваяния каменных истуканов из седой древности.
Глава 2
Я как цветок богиней был рожденный.
Я был пленен веленьем темных сил.
Когда ж судьбою был приговоренный,
Тогда предателем навек прослыл.
Урок проходил под открытым небом в ажурной тени деревьев. Учитель Хайм Длаз, подождав пока дети разложат циновки на камнях и устроятся удобнее, окинул их взглядом и произнес:
