– Я тоже, – Максим сжал меня до хруста и бурно кончил, толкнувшись в меня последний раз.
Я упала ему на грудь, дыхание восстановить хотела, пальцами по скулам скользя, рисуя нежный узор на его лице. Максим взял мой подбородок и приподнял, смотрел пристально, и мне не нравился этот взгляд.
– Высший балл тебе: и за технику, и за артистизм.
Я дернулась, вырваться хотела.
– Гимнасткой ты всегда была посредственной, а вот трахаешься до сих пор с душой.
А вот это действительно больно.
– Мерзавец… – я замахнулась, но Максим перехватил мою руку.
– Не советую, Дюймовочка.
– Пусти! – дернулась я. Он до сих пор во мне. Даже член не вытащил, а уже оскорбляет. – Что, в Лондоне девушки закончились, что ты ко мне прибежал? Или никто не трахается с душой?
– Жаль, что у тех, кто трахается с душой, души нет.
– Ты про себя?
Макс клацнул челюстью и пальцами в мои бедра впился. Он не просто во мне был. У него стоял. Я стенками чувствовала каменную эрекцию.
– Будешь дергаться, решу, что готова на второй акт.
– Не дождешься! – и снова попыталась соскочить, тщетно. – Пусти, ты не один! Мне всю ночь работать!
Синяки останутся точно. Больно было.
– Ты со всеми такая душевная?
– Тебе какая разница?! – я испытывала странное мазохистское удовольствие, поддерживая его мнение обо мне. И садистское тоже, потому что Максиму неприятно знать, насколько я морально разложилась. Если он, оскорбляя меня, шлюхой обзывая, ждал, что оправдываться начну, то прогадал. Мне не важно, что он думать обо мне будет, когда укатит в свой чопорный Лондон. Пусть пресным англичанкам вставляет!
– Я хочу тебя, Дина, – неожиданно признался. – Сколько стоит твоя ночь? Штуку, две, пять? Сколько тебе нужно?
– Засунь свои деньги, – я склонился к его губам, языком по ним провела, – себе в задницу.
– Задница – это неплохо, – улыбнулся и рванул вперед, снова атакуя меня. На столик возле дивана уложил, рот поцелуем закрыл, одним движением медленно и мучительно разрезал тугие стенки.
– Сволочь… – бросила и дугой выгнулась. Мне терять уже нечего. Это моя последняя ночь в клубе и с этим мужчиной. Одна ошибка наплодила столько злости и боли, что не разгрести.
Макс увеличил темп и с такой же скоростью пальцами меня ласкал. Разрядка наступила стремительно, но принесла одно опустошение. Слишком много ненависти, чтобы испытать блаженство.
– Черт! – выругался, и я открыла глаза.
Господи, ну за что мне это! Презерватив порвался. Не выдержал повторной эксплуатации.
– Прости, – поднялся Максим. – Я виноват.
Он поправил одежду и достал визитку.
– Если будут проблемы, сообщи. Решу.
Я истерично расхохоталась. Решит он! Какая самоуверенная наглость.
– Почему ты так жесток со мной? – задала дурацкий вопрос. Но ведь прошло пять лет, неужели до сих пор не отпустил ситуацию.
– Ты разбила мне сердце, Дина.
– Тогда мы квиты.
Макс криво усмехнулся и засунул визитку мне в бюстье, которое успела поправить. Я промолчала, на липкое от семени тело шорты натянула, поднялась и все-таки влепила ему вторую пощечину.
– Фак! – зло бросил он, но не пытался предотвратить мой выпад.
– Видеть тебя больше не хочу, – и пошла на выход. Домой поеду. Больше я здесь не работаю.
– Я буду в Москве еще три дня, – услышала в спину. – Позвони, если соскучишься.
Я обернулась, визитку под ноги бросила и средний палец показала. Это все, что получит от меня впредь. Все!
Глава 5
Прошлое
Дина
Сигарета подрагивала у меня между пальцами, а тошнота стояла где-то в горле. Я не курила, но сегодня крепким кофе запила целую пачку. Чтобы в глазах потемнело, чтобы вывернуло наизнанку, чтобы не было этих двух полосок на дешевом тесте на беременность.
Это какой-то заговор, не иначе! Я не могла быть беременной! Я выпила Постинор[2 - Таблетки экстренной контроцепции] практически сразу. Забрала свои вещи, выбежала из клуба и уже у дома в круглосуточной аптеке купила препарат. В моей жизни слишком много проблем, чтобы надеяться на русский авось. И тем более я не могла позволить себе стать матерью-одиночкой. У меня нет на это ни сил, ни желания, ни денег. О том, чтобы с Барсовым поговорить и речи не было. Он, наверняка, уже вернулся в Англию и думать забыл о своей оплошности. Да и в целом обо мне.
Что он может сказать? Что сделать? Уничтожить язвительными замечаниями и растоптать, бросив напоследок несколько сотен баксов. Сама разберусь.
Я снова посмотрела на тест и решительно допила кофе. Наверное, это вредно, но рожать я все равно не буду. По моим подсчетам срок не больше шести недель. Это должно быть легко. И вообще там не человек, а зернышко граната! Именно так нужно думать. Я не могла позволить себе ребенка, просто не могла. Я даже собаку не заводила, потому что времени заниматься ей нет, как и денег содержать. А младенец…
В дверь позвонили, и я, оставив кружку на подоконнике, открывать пошла. Настя приехать должна. Контакты врача привезти и меня утешить. Она своему будущему малышу радовалась, а я места от безысходности найти не могла.
– Женя? – удивилась я. Не ожидала его приезда. Да и не одета совсем. Майка растянутая и треники домашние. Про круги под глазами молчу.
– Тебя не было на тренировке. Сказали ты плохо себя чувствуешь, – он осмотрелся и слегка улыбнулся: – Можно войти?
Я пропустила его и дверь закрыла.
– Кофе, чай? – поинтересовалась, когда в кухне оказались.
– Чай, спасибо.
Пока возилась с чайником, не заметила, как он на балкон вышел: пепельница, остатки кофе, тест-полоска…
