Обетованную грела,
Ох, обетованную грела,
Грела ты на рученьках своих.
Ох, грела ты на рученьках своих,
На бумажных своих,
Ох, на бумажных своих.
Ох, любезный твой,
Ох, любезный твой Васенька,
Васенька твой не видит.
Не видит он лица твоего,
Лица твоего плачевного,
Евдокиюшка-свет Прокофьевна.
Думушку янтарную,
Думушку янтарную за морюшко,
За морюшко-окиан бросил,
За морюшко-окиан бросил Васенька,
Васильюшка твой гаданный.
Ох, бросил,
Бросил, – илом занесёт,
Илом занесёт думушку
Да думушку холщовую,
Визгливый карий нарыв.
Ох, ретивое,
Ох, сердечко ретивое,
Ретивое Васеньковое да кровушка,
Да кровушка выдернутая,
Потешаться бурым,
Потешаться тяжёлым,
Потешаться овчинкам-ветрам.
Ох, матушка-княгинюшка,
Ох, матушка-княгинюшка,
Ох, матушка, ты слезинок не дави.
Ты же сердечком,
Ты же сердечком,
Ты же по нем сокрушалася,
Тишины молитвенной соблюдала.
Чаяла ты, грешница, радость,
Чаяла ты, грешница, будет радость сердечку твоему,
Ох, радость сердечку твоему.
Ох, как же не чаять,
Ох, как же не чаять,
Ох, как же не чаять скажешь-прикажешь,
Ох, скажешь-прикажешь.
Ведь породила,
Ох, породила-породила,
Породила да молоком своим кормила,
Да молоком своим кормила.
Глядели,
Глядели – не нагляделися,
Не нагляделися очушки твои,
