– Я и сам об этом думал. Вероятно, субъект того и добивался.
– С чего такой вывод? – поинтересовался Перес.
Профайлер вышел из ванной обратно в спальню, затем в коридор.
– Ни сексуального насилия, ни ограбления, – принялся перечислять он на ходу, – ни вандализма, ни порчи имущества. – Остановился и оглядел собравшихся вокруг коллег. – Он хотел причинить как можно больше моральных страданий.
– Однако отец даже не успел ничего понять, да и младенец тоже, – напомнил Перес.
– Именно. – Уэйд ничуть не сомневался в своем выводе. – Объектом его ярости – его гнева и мести – была мать.
Повисло задумчивое молчание.
Уэйд продолжил излагать свое мнение:
– Причинив ей худшую боль для всякой матери, он повесил на женщину вину: опорочил ее и в смерти. Убийство собственной семьи – чудовищное преступление, оно противоречит самой идее материнства.
Кент кивнул.
– У этого типа большие проблемы с матерью, вот увидите.
Какая бездушная тварь могла так поступить? Нина повидала разных негодяев, но теперь, силясь понять мотивы преступника, она столкнулась со злом в чистом виде.
Глава 8
Час спустя Нина выглянула из окна внедорожника и увидела массивную металлическую скульптуру: отпечаток пальца на цементной панели. Рядом высился кактус из рода карнегия. На обратной стороне панели виднелась гравировка: «Отделение ФБР Финикса». Гинзберг свернул на парковку у квадратного пятиэтажного здания за внушительным кованым забором. В окраске фасада сочетались ржавый и бежевый оттенки, а экстерьер был прост – ни декора, ни узоров, только расставленные в шахматном порядке окна. В целом Нина назвала бы это строение «постмодернистской пустыней» – по крайней мере, снаружи.
– Теперь располагаемся здесь. – В голосе Гинзберга звучала гордость. – Несколько лет назад переехали из делового центра на север. Тут все гораздо современнее, пробок нет, да и толпы людей тоже.
Он завел команду в фойе и поздоровался с женщиной у стойки регистрации. Дежурная с улыбкой показала на сканер, – видимо, ожидала их приезда. Нина, как положено, провела жетоном и картой доступа перед устройством. Остальные сделали то же. Гинзберг придержал дверь, и команда вошла в административную часть.
Шагая вслед за спецагентом, Геррера изучала взглядом современный офисный дизайн. Да ее бывшие коллеги в Вашингтоне убили бы за такие просторные, стильные кабинеты! В вашингтонском отделении была теснота, и никакой ремонт не прибавил бы квадратных метров.
Гинзберг открыл двустворчатую дверь в конференц-зал без окон.
– Здесь будет ваша оперативная база. Мы организовали тут нечто вроде штаба и переговорной.
Посреди комнаты стоял прямоугольный графитово-черный стол; почти всю стену занимала широкая маркерная доска, а на другой висели четыре плазменных экрана.
Брек ринулась к компьютеру на дальнем конце стола.
– Чур, мое!
Возражений не последовало.
Нина и Уэйд уселись на одной стороне, Кент и Бакстон выбрали места напротив. Гинзберг, куда-то испарившийся, пока команда осматривалась, уже вернулся со статной азиаткой примерно пятидесяти лет.
– Старший специальный агент Дженнифер Вонг, руководитель отделения ФБР в Финиксе, – представил он женщину. – Она будет следить за ходом расследования.
Бакстон встал пожать ей руку:
– Старший специальный агент Джерард Бакстон.
Нина уже привыкла работать с Бакстоном, но Вонг курировала весь офис Финикса и превосходила босса по рангу. К чему приведет дополнительный контроль? Насколько активно Вонг будет участвовать в расследовании? Геррера любила выходить за рамки; вдруг начальница отделения отправит ее домой за игру не по правилам? Если она окажется поборницей регламента, проблем не избежать.
Вонг выбрала место во главе стола, а Гинзберг сел по правую сторону.
– На встречах я буду присутствовать редко, но для начала введите меня в курс дела. – Она повернулась к Бакстону. – Появятся сдвиги в расследовании – сообщите.
Нина покосилась на Уэйда: к счастью, Вонг не стала показывать, кто здесь главный. Точнее, главная.
– Давайте обсудим все в вашем кабинете, – предложил Бакстон. – А команда пусть работает, не отвлекаясь на пересказ.
Бакстон и Вонг вышли, а Нина восхитилась тем, как ловко босс удалил из комнаты начальство, предоставив поле игрокам.
Гинзберг проследил за уходящими взглядом и обратился к команде:
– Мне поручили во всем вам помогать.
– Большое спасибо, – поблагодарила Брек. – Вы знаете город куда лучше нас.
– Хорошо, что вы показали нам место преступления до уборки. – Уэйду не терпелось начать анализ. – Я немного разобрался в подозреваемом.
Старший профайлер мало разговаривал по пути от Дойлов, – похоже, обдумывал увиденное.
– Инсценировка была весьма тщательной. Полагаю, она преследовала две цели. – Уэйд поднял палец. – Во-первых, создать правдоподобную историю для полиции. – Он поднял другой. – Во-вторых, удовлетворить эмоциональную потребность.
– Думаете, инсценировка – и часть почерка, и визитная карточка? – уточнила Нина.
– Простите? – недоуменно спросил Гинзберг.
– Проще объяснить на примере, – начал Уэйд. – Допустим, убийца по ночам нападает на женщин в Центральном парке и душит их со спины. Такой у него почерк. А когда жертвы умирают, он рисует у них на животе круг черным маркером – это визитная карточка. – Он сложил руки домиком, увлекшись любимой темой. – Ритуалы неким образом помогают субъекту реализовать потребность, которая не связана со способом убийства.
– Он одержим убийствами или ритуалами? – не понял Гинзберг.
– И тем и другим, – ответил Уэйд. – Однако одна составляющая меняется, а вторая остается прежней. – Подумав, он продолжил: – Допустим, полиция строже охраняет парки, и убийца начинает вламываться к женщинам в дома и душить их в постели. Почерк изменился, зато круг на животе, то есть визитная карточка, никуда не делся. Так мы и находим связь между преступлениями – будь то спонтанное нападение в парке или ограбление заранее выбранной жертвы.
Гинзберг обдумывал сказанное:
– Вы это сами придумали?
– Увы, нет. Термин «визитная карточка» изобрел Джон Дуглас, один из первых профайлеров в истории ФБР.
Нина, подавшись поближе, вернула разговор к происшествию:
– Выходит, положение тел убитых подсказывает, что побудило субъекта убивать?
Уэйд кивнул.
