– Зарекомендовавшие себя слуги получают больше, – попытался ободрить его Андриан.
– Но слуга орвина может быть только лучшим из лучших, так ведь? – надеялся Герберт, но спорить не собирался. Андриан улыбнулся: «Шустрый какой. Ты на испытательном сроке».
– Но раз ты меня принял, значит испытание я уже прошёл, разве нет?.. Чему ты улыбаешься? – слуга испугался, – Не нужно меня испытывать, я готов служить тебе без всякого жалованья.
– Ох, жаль, что ты передумал так быстро, я уже начал придумывать задания для тебя, – не всерьёз огорчился орвин, – Если бы ты прошёл испытаний десять, я назначил бы тебе жалованье, ну, в сто ривов. Впрочем, тогда Альф точно откажется от такого пункта расходов. Но задавать тебе задачи я могу и без выплаты жалованья, не сомневайся.
– Пожалуйста, не надо, пощади, – Герберт упал на колени, – Не надо задач. Я по глупости про жалованье спросил. Прости, пожалуйста!
– Да ты чего? – Андриан слегка опешил, – Шучу я. А разве ты задачки не любишь? А самого себя испытать? Я вот люблю.
– Не готов я себя испытывать, – слуга всё ещё стоял на коленях.
– А на лошади-то ездить смог, хоть и боялся.
Герберт молча поднял на него взгляд.
– Видишь, не так уж страшно.
– Так-то да… – слуга стал задумчив.
– А ты там что себе вообразил? – орвин не получил ответа, – Думал, я тебя пытать буду?
– Нет… но… – Герберт не знал, как выразить свои мысли.
– Но что-то такое несусветное, хоть в лепёшку расшибись, не отвертишься, не выполнишь. Ой, Герберт. Встань уже.
Слуга поднялся, держась за колонну. В разговоре возникла пауза. Почувствовав себя спокойней, Герберт спросил: «Андриан… ты не сердишься?»
– Нет.
– Тогда можно спросить тебя про этот учёт жалований, я просто одну вещь не пойму?
– Спрашивай.
– Если тебе нужно кому-то заплатить, зачем идти к Альфреду, у тебя же есть свои сбережения?
– Вот не поверишь, у меня денег вообще нет, – охотно продолжал болтать орвин.
– Как так? – удивился слуга. Андриан пожал плечами: «Ну, вот так, нету. Да они мне и не нужны, если честно… Я ведь могу взять бесплатно всё, что захочу… почти что, – он вдруг слегка смутился, видимо считая, что это нагловато с его стороны, – И именно поэтому мне не дают денег. А вот Альфику дают», – тут уже он стал выглядеть обиженным.
– Моему брату тоже иногда дают… А чего ты не можешь взять просто так? Ты сказал «Почти всё», – полюбопытствовал Герберт.
– То, что лежит в сокровищнице. Один раз попробовал. Хотел статуэтку коня в комнате поставить, крику-то подняли.
– Почему?
Андриан пожал плечами и махнул рукой: «Ай, да и ладно… Чуть не забыл со всеми этими разговорами, я же тебе показать кое-что хотел. С земли этого не видно, далеко. Всмотрись в горизонт, – он указал на восток, – Тёмная тонкая полоса сливается с морем – лес и гряда скал. Если приглядеться, заметны зубчики – вершины, но самый высокий – это не скала, а башня. Там королевство Лэнгшор. Слышал о нём?»
– Ну… – слуга не дал ответа, всматриваясь в даль.
– Если уж ты обо мне не слыхал, неудивительно, что и о Лэнгшоре тоже. Впрочем, о нём, наверное, уже многие забыли, – орвин собирался немного рассказать о том королевстве.
– Оно для нас неопасно?
– Нет. Там правит мой дядя Олаф. Лет десять его уже здесь не было, с тех пор, как мой с ним рассорился. Королевство-то не больше нашего, но дела там обстоят куда лучше. Бывал там как-то раз. Всех троих нас туда возили. Из замка, само собой, ни на шаг не отпускали, но положения вещей это не скрывало. Товаров на рынке много, селяне – не оборванцы, радушные. Дворец хоть и из тёмного камня, но что внутри, что с наружи, с отделкой. Вовсе и немрачно смотрится. В нашем от тоски хоть вой. Хочется ярких красок среди сплошь серых стен, – Андриан посмотрел на Герберта, – У меня в комнате тоже серо, да? Словно и солнце не заходит.
Тот молча кивнул.
– Надо бы сменить обстановку…
– Андриан, а из-за чего они так повздорили, что больше не знаются? – не побоялся на сей раз полюбопытствовать слуга.
– Если честно, я и сам не знаю. Я не слышал их разговора, до того момента, как они разорались, особенно мой. Видимо, дядя ему замечание сделал, а он же не любит, чтобы его учили, а когда не может свою точку зрения разумными доводами отстоять, потому что их просто нет, начинает глоткой брать. А дядя у меня не позволит никому на себя горланить. Не думаю, что они спорили о чём-то очень важном, – орвину нечего было скрывать, – Может, и жаль, что так вышло… Он всегда хорошо к нам относился, я имею ввиду, в первую очередь, себя и Мэгги с Альфредом. По-моему, ему особенно нравился я… – это обстоятельство радовало его, – Но лично для меня самое обидное то, что с тех пор я больше не видел Рэдфилда – своего двоюродного. Даже не слышал о нём ничего. Раньше гонцы приезжали регулярно, теперь вообще не ездят. Не знаю, запретили ли Рэду писать мне, или он сам не хочет. Впрочем, он и тогда был не любитель писем, но весточки изредка присылал. Хотя уже и не важно: наверно, за десять лет он сильно изменился, – похоже, Андриан иногда всё же скучал по нему.
– А может, и вовсе не изменился. Некоторые, по-моему, вообще не меняются, – Герберт хотел ободрить орвина.
– Да уж, особенно те, кому не помешало бы измениться, – Андриан отвлёкся от воспоминаний и посмотрел вниз, на выход из башни, подумывая скатиться на щите, – Пора нам выехать за стены замка.
– Говоря об этом: я только вчера сел в седло. По-моему, ты хочешь пустить моего коня слишком быстро, – опасался слуга.
– Разумеется, мы не станем сразу пускать его в карьер. Посмотрим сначала насколько быстро ты сможешь ехать, – орвин не собирался заставлять Герберта рисковать.
– Как понимаю, ты не собираешься спрашивать разрешения на выезд.
– Нет.
– Как же мы тогда выйдем из замка с лошадьми?
– Сделаем уверенные невозмутимые лица и вперёд.
– А почему же вы с Альфредом вчера так не сделали? – слуга задавал много вопросов, отчасти потому что Андриан располагал к беседе, отчасти потому что пытался понять, как всё устроено в замке.
– Потому что он всегда спрашивает разрешения. Я не считаю, что это дурная черта или привычка, но то, что он и шага без позволения сделать не может – это уже слишком.
– Андриан, – Герберт вспомнил то, чему не придал вчера значения, – Ты сказал Альфреду, что тебе бывало весело промчаться с отрядом вокруг сёл…
– Да, это и вправду весело, – орвин улыбнулся.
– Так это был ты?! – слуга был поражён и возмущён, – Это совсем невесело! Я страху натерпелся, думал, на нас нападают. Андриан…
– На это и рассчитано было, – орвин заулыбался ещё больше, – Я со знаменем ехал, кто не уловил, тот сам виноват.
– Какое знамя? – Герберт не помнил, – Ты про тряпки на копьях? Да мало ли кто таких себе навешать может.
– Ох, а по снаряжению не видно, что едут риверсайдские ратники?
– Для шэлдиян незнакомых с боевым делом, все ратники выглядят одинаково: броня, копья, щиты… – заспорил слуга.
