И этот странный сон был в них,
Всего лишь краткий сон.
Смотрел Иван под шум стихии,
Как сотни, тысячи миров
Из ничего происходили.
Тут нет начала и основ
Для бесконечности безбрежной,
И нет покрова от веков,
Эпох, времён, тысячелетий,
Всё голо, нет этой одежды,
Лишь белый свет сияет светел
Не закрывая свои вежды.
Из света образы явились,
В мирах телами облеклись
И в существах закопошились,
Навстречу жизни понеслись.
А жизнь везде совсем иная,
Где-то, живут и понимают,
А где, и гадами ползут,
Где-то, свершенья совершают.
Повсюду жизнь, и там, и тут
Бушует в разных своих формах,
Бегут те образы, бегут
И не стоят на светофорах.
Один, другой оставил след,
Посмотришь, и следа уж нет,
А образы в других пространствах
Опять вернулись в вечный свет.
Вдруг, видит пред собой Иван,-
Из света строгий лик явился
И говорит ему: «Родился,
Опять ты в этот мир призва?н.»
И видит Ваня: он ребёнок,
Крик первый зычно произвёл,
Вдыхает, смотрит как спросонок
На белый свет,– он видит дол,
Широкое для жизни поле.
Вот, первые шаги прошёл,
А вот уже по вольной воле
Смеясь, ногами топоча
Играет в садике; вот в школе
Задал от стража стрекоча;
Вот на свидание пошёл
И первую любовь обрёл.
Вся жизнь мелькнула перед ним,
Он вновь её как будто прожил,
А строгий лик ему, за сим
Всё молчаливо подытожил.
И был, увы, этот итог
Уныл, печален, пуст, ничтожен,
