Что хочет сердце и зачем оно стучит,
Когда не помнит иль забыло, или спит?
Весна уйдет, и жизнь опять строга, как сталь.
И все ошибки будет мне, конечно, жаль.
Ведь знаю, помнит, только виду не подаст:
Один из многих я: случайно вскрытый пласт.
Как было б здорово в ладонь взять букву «О»,
Смотреть в глаза и быть душою заодно,
Поверить тайны и фантазии свои.
Но вёсны разные…
Так может, схожи сны?
Что до любви… Так…
Что до любви… Так, окна занавесив,
За стол усядусь, чаем обожгусь.
И, затянув балладу или песню,
Я в голосе нестройном растворюсь…
Безумных дней свежи воспоминанья:
Как в книгах, в них томленье и позор,
Минуты встреч и годы расставанья,
И ненавидящий меня навеки взор…
Я жил мгновеньем, грезя о забвенье,
Цариц встречая, все бросал дела,
И сердце всем дарил без сожаленья,
Как будто бы их сотня у меня.
Сложилось всё так буднично и просто:
Строка к строке, а шея под топор,
Не жалко, что разбрасывал я звезды,
И был, как Цезарь, на победы скор.
Прошла пора… Свет огоньков тревожных
Всё явственнее в отблесках зари…
Что знает девочка о страсти безнадёжной?
Что помнит старец о возвышенной любви?
Принцессы в замках нынче не томятся
Принцессы в замках нынче не томятся,
Не ждут годами рыцарей впотьмах
И не выходят поутру размяться,
Ловя лучи на крепостных зубцах.
Платок батистовый слезою орошая,
Они оплакали судьбу свою давно,
Когда спасителя примерно ожидая,
Всё верили, что счастье суждено.
Бывало, не взирая на невзгоды,
Стремился рыцарь, страхи победив,
Найти к принцессе спрятанной дорогу,
Её наградою в супруги получив.
Чем путь сложней, тем сладостней добыча…
Так было раньше в Средние века.
В век двадцать первый рыцарь поприличней
Не видел в жизни упряжь для коня.
Тяжелый меч из ножен выпадает —
Его спаситель рядом не хранит.
Без карты точной он пути не знает
И к трудностям охотой не горит.
Оставлен замок въедливым туристам,
Решетки подняты, мост сталью укреплен,
Дракон отравлен, и ковром цветистым
Замаскирован вековой пролом.
И с горечью я вынужден признаться:
Мир отошел от рыцарских начал —
Принцессы в замках нынче не томятся,
