Мешок с пожитками изрядно оттягивал спину, конечности ныли. Вдруг она остановилась.
– Отдохнем здесь.
Я с удивлением обнаружил, что деревья расступились и мы оказались на поляне в обрамлении кустов с лиловыми листьями. Демон стояла в центре, и вокруг нее распространялся светящийся золотистый ореол, выхватывая из темноты соцветия мелких диких ромашек. Без лишних слов мои спутники сбросили поклажу и уселись прямо на землю.
– Спать сегодня нельзя, – обратилась Рэйкен к Кацу, который намеревался улечься на свой мешок. – Вы совсем неподготовленные, смертные.
– А что можно? – с вызовом спросил я. Внезапно мне открылись нерадужные перспективы ближайших дней: плясать под дудку Рэйкен, держать ухо востро и каждую минуту бояться неизвестности.
– Разложите пожитки, разведите костер, поешьте – делайте все, что вы обычно делаете, – бросила она, задрав голову и с любопытством рассматривая деревья вокруг. – Если уснете – будить не буду. Защищать тоже.
С этими словами она оттолкнулась от земли одной ногой, в стремительном прыжке взлетела на ветку прямо за моей спиной и устроилась на ней, лениво потягиваясь.
Никто из нас не проронил ни слова. Мы с Коджи разложили одеяла. Кацу выудил из мешка лепешки, фрукты, а флягу с водой протянул мне и подбадривающе улыбнулся, но я лишь вяло кивнул в ответ. Коджи с головой нырнул в свой мешок и долго копался в нем, пока не вытащил заветренный кусок пирога с яблоком, который добыл пять дней назад в одной из деревень по пути в храм Инари.
– Он, конечно, не первой свежести, но вкусный, – торжественно объявил племянник.
– Ерунда! – с энтузиазмом откликнулся Кацу. – Жрать хочется – сил нет. Давай…
Но Коджи уже подошел к дереву, на ветке которого устроилась Рэйкен.
– Ты… ты любишь яблоки?
Кацу выругался сквозь зубы. В другой ситуации он бы уже набросился на Коджи и отобрал вожделенную еду. Но сейчас с нами был демон, и мой друг, как и я, и Коджи, не знал, как себя вести.
– Яблоки? – удивленно переспросила Рэйкен, спрыгивая на землю.
– Ага. Это пирог. Ты ведь так и не сказала, чем питаешься.
Коджи вел себя как идиот. Даже в темноте на его щеках был виден румянец, а глаза светились от восторга, словно глаза влюбленного юноши. Он протягивал ей несчастный кусок черствого пирога, и руки его заметно тряслись – то ли от волнения, то ли от нетерпеливого желания сделать для этого опасного существа что-то приятное. Я подавил улыбку и тут же отругал себя: Коджи – дурак, и как только мы немного отдохнем, я вправлю ему мозги.
– Я не ем человеческую еду, – холодно ответила Рэйкен, шагнув к нему. – Кости. Есть они в твоем мешке?
Коджи отступил, растерянно хлопая глазами. В воздухе повисло напряжение. У меня даже застучало в висках. Кацу потянулся к оружию, но я предупредительно выставил руку. Рэйкен не сводила с бедного Коджи глаз. Потом острые черты ее лица резко смягчились, и она звонко рассмеялась.
– Давай сюда, идиот! – И, не дожидаясь реакции, выхватила из рук кусок.
Все немного расслабились. Кацу развел огонь и установил котелок, чтобы нагреть воду и заварить чай. Я расположился на одеяле рядом с другом, жуя пшеничный хлеб и исподлобья наблюдая за Рэйкен и Коджи.
– Если демон любит яблоки – это хороший знак? – шепнул Кацу.
– Это не значит, что она не любит кое-что другое, – буркнул я.
Тем временем Рэйкен заняла место у подножия ствола, подтянула ноги к груди и принялась обнюхивать кусок пирога, а Коджи сидел напротив и завороженно пялился на нее. На ум пришла сцена из далекого прошлого. Анда, покойная мать моих племянников, принесла домой щенка. Мидори налила ему миску молока, и пока тот обнюхивал ее, дети, затаив дыхание, рассматривали его во все глаза. Я ухмыльнулся и засунул в рот остатки хлеба.
– Рэйкен, – донесся тихий голос Коджи, – а можно к тебе прикоснуться?
– Нет, – отрезала она, в последний раз обнюхала пирог и наконец откусила.
– Почему?
– А ты что, всем даешь себя трогать?
– Н-у-у, – смутился Коджи, – я не против, чтобы женщины ко мне прикасались. Если хочешь…
Рэйкен резко подалась вперед, почти уткнувшись носом в его лицо, и поддела пальцем за подбородок. Я моментально вскочил на ноги, но даже шагу ступить не успел. Она выплюнула резкое «нет» и снова откинулась на ствол дерева, возвращаясь к пирогу.
– Коджи, иди сюда, – позвал я.
Племянник разочарованно вздохнул и присоединился к нам, заняв место между мной и Кацу.
– Что на тебя нашло?!
– Прости. – Коджи потупил взгляд и принялся размешивать воду в котелке.
Мы поели в молчании. Кацу разлил чай. На этот раз никто не предложил Рэйкен угоститься. Она сидела под деревом, скрестив ноги и укрывшись своим меховым плащом, и внимательно наблюдала за нами. Взгляд рыжих глаз изучающе скользил по каждому. Мы с Кацу завели тихую беседу, намеренно игнорируя ее. Коджи насупился. Растянувшись на одеяле и подперев голову рукой, он хмуро смотрел в пустоту перед собой.
Тревога в груди росла, и тишина этого леса давила со всех сторон, сжимая легкие. Предчувствие чего-то нехорошего щекотало темечко. Я не знал, что будет дальше. Еще вчера был уверен во всем, а сейчас совершенно не понимал, как вести себя.
Покончив с чаем, Кацу вытянулся на одеяле. Его веки стали смыкаться, и я потряс друга за плечо. Он вскочил, озираясь по сторонам:
– Слышали?
– Успокойся, это жрицы, – равнодушно протянула Рэйкен.
Все навострили слух. Откуда-то из недр леса доносилось мелодичное пение. Слов было не разобрать, но голоса были такими тонкими, такими пронзительными… Голова стала тяжелой. Кацу медленно поднялся на ноги и уставился в темноту. Волевой подбородок подрагивал, хвосты чешуйчатой повязки шевелились от призрачного дыхания. Он весь напрягся и уже выставил вперед ногу, но Коджи резко схватил его за руку и потянул вниз.
– Жрицы вас не тронут, пока вы не будете обращать на них внимание, – на этот раз голос демона звучал сурово.
Кацу удивленно моргнул и посмотрел на меня.
– Она сказала… сказала, что я могу принять участие в бою. Могу помочь, потому что больше некому.
– Хватит юлить, Рэйкен, – недовольно произнес я. – Давай выкладывай, что это такое. И что нам с тобой делать дальше.
– Вам со мной? – ухмыльнулась она, поднимаясь. Белоснежные волосы вспорхнули следом, осветив ствол дерева, на которое она опиралась. – Ох, маленький хого, ты оказался заложником собственного плана.
Рэйкен проплыла в сторону Кацу и внезапно обняла его за плечи, легко, одной рукой прижала к себе и… запела, касаясь губами его уха. Слова звучали тихо, как перезвон колокольчиков в деревне, которая осталась далеко позади.
Я ошарашенно уставился на них. Ее волосы танцевали у нее в ногах, словно были живыми, а лицо Кацу, мгновение назад переполненное тревогой, сейчас выражало безмятежность.
Наконец Рэйкен отпустила его и повернулась к нам. А Кацу растерянно хлопал глазами и растирал ладонью ухо. Меня охватило волнение. Я не хотел, чтобы она подходила ко мне близко. И чувство это было таким сильным, что я с трудом мог устоять на месте – лучше уж убежать или взяться за стрелы. Но Кацу кивнул мне, давая понять, что все хорошо.
Рэйкен подошла. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, но в рыжих глазах застыл вопрос. Она спрашивала разрешения!
Я колебался. Теперь она стояла совсем близко – можно было протянуть руку и зарыться пальцами в искрящийся мех ее плаща. Внезапно я понял, что больше не слышу манящего пения жриц – только смотрю на нее и растворяюсь в мистическом облике белых одежд.
– Давай, – выдохнул я.
