– Цацки я люблю… МоЕ…
Отец от души хохотал над этой жаднючей девочкой. Не по годам хозяйственная дама, была готова наложить ручки на всю Вселенную. И уж точно не упустит ничего блестящего. Поздний ребенок, рожденный ему прямо на день рождения, к 48 -летию, она была для него всем, собеседником, советником и конечно самым дорогим, бесценным человечком.
Эта девочка в три года читала умнейшие книги и что самое интересное, понимала то, о чем читала. Задавала вопросы не по годам и все время морщила лоб от затяжных мыслей в голове. А на днях, открыв Талмуд вдруг начала читать на иврите!
– Деточка, а куда вы ходили на днях с бабушкой?
– Папка, не скажу! Вернее, скажу, но как будто не сказала, обещаешь?
– Папино слово кремень, говори…
– Бабка таскала меня к раввину. Ох, папка, ну и странный он. Говорит покажи деточка уши, родинки, лоб, пальцы. Он что, доктор, папа? Я показала ему фигу и язык. Пусть знает, не ему решать кто я, уродилась еврейкой или нет. От этого, как они сказали, маргинального брака.
Отец на минуту опешил,
– Так и сказали доча?
– Да пап, сказали. Но он сообщил на ухо бабушке, что я родилась с золотой ложкой во рту, со свитком в руках и чтоб зажечь какую-то свечу. Пап, а где моя золотая ложка?
Отец смеялся от души, он всегда поражался ее цепкой памяти и очень хорошему слуху. Слово в слово передать диалог, да еще и с похожей мимикой, не каждому под силу…
– На каждую золотую ложку есть золотая бочка дегтя, не ищи лиха, девочка, мы простые люди. Пойдем, я прокачу тебя на лошадке.
Отца беспокоило влияние тещи на девочку, но в их семье она имела главное слово, перечить -равносильно потерять семью.
Рожденная в 1903 году, внучка раввина, пережившая революцию, холокост и блокаду, хоронившая десятки близких, переносившая останки, последних нескольких веков своих корней, с одного кладбища на другое, выгребая несколько суток могилы голыми руками, воевавшая в войсках ПВО, сохранившая своих детей, хоронившая детей, она обладала таким стержнем, что под взглядом гнулись рельсы. И кажется, дала его дочери такую -же стойкость.
Вечерело, после катания, они зашли навестить домики пчел, пасека кормила семью. Странное дело, пчелы никогда не жалили ребенка, она свободно доставала соты из ульев, а они роем пели ей песенку, она тут-же откусывала краешек плитки и зычно приговаривала:
– Молодцы коровки, вкусное молочко! – и улыбалась во все свои редкие зубки.
Та ли это девочка, что зимой ёжится и прячется в угол? Тот ли это ребенок, что падает в обморок от температуры около ноля?
Беспокоясь о ее здоровье, отец и завел пасеку, сад с черной смородиной и огромные грядки лука. Смачно макая маленькую головку лука в соль, она с наслаждением ела ее и обязательно черный хлеб, его же намазывая медом. Соль и Мед, редкий вкус детского счастья.
Послевоенные дети были хрупки, но та доля родительской любви была особенной. Еще свежи были воспоминания ужаса и взрывов. В стране каждый день становилось лучше. Ее диагноз, «белокровие», вполне мог стать излечим. Скоро он отведет ее в школу и институт, и замуж.
– Пап, а почему слова «пИсать» и «писАть» одинаковые, а смысл разный?
– Действительно, почему? Подумай и не торопись.
Глава 8
Терпение
Сильные люди не плачут..
Не скажут о боли своей..
Скроются в тихом месте..
Но им от того тяжелей…
Молча взрывая стены,
Вибрирует в сердце боль..
Сильные люди немы,
Их в этот миг не тронь.
Превозмогая раны
Стонами и мольбой
Сильные люди упрямы,
У них на пути не стой.
И если кому -то хуже,
Отступит смятенья хандра..
Сильный опять миру нужен,
Значит настала пора.
Закрыть собой чьи-то беды,
Согреть, понять, простить…
Сильный, он предан небу,
Он лишь пришел погостить…
И в суете пространства,
На пике любой беды,
Сильные люди с Богом
Они, как глоток воды.
Они любовались малышом, он был особенный. Необычный свет исходил от него и это было невозможно не заметить. Имя ему они выбирали долго. Их пятый ребенок получил одно из имен Аллаха, мир ему и всем на Земле. Хамида и Хамид наградили ребенка щедростью, всепрощением, качествами, соответствующими имени. Ребенок рос добрым, любознательным и очень заботливым сыном, свет не покидал их дом. Частенько в тени граната он зачитывался аятами из Корана, долго и отрешенно смотря вдаль, будто видел многое наяву.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
