Лирика
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Лирика
«Я мысленно читаю книгу ту…»
Я мысленно читаю книгу ту,Где наша встреча набрана петитом.Неужто к этим дням полузабытымНичто меня не может возвратить?«Ты меня простишь, когда меня не будет…»
Ты меня простишь, когда меня не будет.Простишь за всё, что отчуждало нас.И час прощенья будет так же труден,Как горек будет расставанья час.«Поэзия – рискованный полет…»
Поэзия – рискованный полет…Что страховаться полотном газетным?А если падать – так на черный лед,Как это и положено поэтам.«И с легкостью нежданной иногда…»
И с легкостью нежданной иногдаНаносим мы обиды близким людям.И как потом бывает труденПуть от ошибок до стыда!«Я к этой жизни не причастен…»
Я к этой жизни не причастен.В ней правит бал одно жулье.Я к этой жизни не причастен.И совесть – алиби мое.«Прихожу в твой опустевший дом…»
Прихожу в твой опустевший домИ виденье отогнать пытаюсь…Ты стоишь, как одинокий аист,Над своим разрушенным гнездом.«Тридцать лет – и много, и немного…»
Тридцать лет – и много, и немного.Много, если только начат путь.Мало, если пройдена дорогаИ уже пора передохнуть.«Я тебе возле луз подставляю шары…»
Я тебе возле луз подставляю шары.Сам я эти подставки не бью.И неравенство нашей случайной игрыМне напомнило дружбу твою.1960–2002
«Я разных людей встречал…»
Я разных людей встречал —Лукавых, смешных и добрых,Крутых, как девятый вал,И вспыльчивых, словно порох.Одни – словно хитрая речь.Другие открыты настежь.О, сколько же было встречИ с бедами, и со счастьем!То на́долго, то на миг…Всё в сердце моем осталось.Одни – это целый мир,Иные – такая малость…Пусть встречи – порой напасть,Со всеми хочу встречаться:Чтоб вдруг до одних не пастьИ чтоб до других подняться.1960
Каховское море
Пришла весна. Пора цвести садам.Они стоят, затопленные морем…И солнца нет у них над головой,А вместо неба – желтая вода.Но ведь пришла весна —Пора цветенья…И вспоминают яблони, волнуясь,Что в эту пору надо им цвести.И никакого нету чуда в этом,Что прямо в море зацвели сады.Они цветут,И рыбы удивленноГубами обрывают лепестки…И море цвет тот поднимает к небу,Несет на гребне пенистой волны.Цветут садыИ шелестят ветвями.Шумят, как в бурю,Радуясь весне…И шум садов выносит море к людям.И волны, разбиваясь о каменья,Кидают наземь белые цветы.Цветут сады, захлебываясь морем…Пришла весна —И вновь цвести садам.1958
Строфы
«У меня от хамства нет защиты…»
У меня от хамства нет защиты.И на этот раз оно сильней.А душа немеет от обиды.Неуютно в этом мире ей.«Лишь рядом со смертью…»
Лишь рядом со смертьюВдруг сердце пронзитЗабытое чувство виныПеред теми,С кем делишь привычноСудьбу или быт,К кому привыкаешь,Как к собственной тени.«Одни по воротам целят…»
Одни по воротам целят.Другие играют в пас.Неважно, как нас оценят.Важней – чем вспомянут нас.«У нас в России власть не любят…»
У нас в России власть не любят.Быть может, не за что любить.Но лишь от власти той пригубят —И всё готовы ей простить.«Мы должны, наверно, быть терпимей…»
Мы должны, наверно, быть терпимейКо всему, что окружает нас.Наша память, словно мудрый Пимен,Жизнь свою опишет без прикрас.«Не уходи из этих встреч…»
Не уходи из этих встреч —Из счастья и забот.Уж если нам их не беречь,То кто их сбережет?«Нас разлучило с мамой утро…»
Нас разлучило с мамой утро…Ее я обнял у дверей.Взрослея, все мы почему-тоСтыдимся нежности своей.«Погибшие святые имена …»
Погибшие святые именаК нам возвращаются из тьмы.Как поднимают корабли со дна,Так с именами поднимались мы.«Страна моя вроде общаги…»
Страна моя вроде общаги,Где правит чудовищный быт.Но весело подняты флагиНад миром невзгод и обид.«Богачам у нас теперь почет…»
Богачам у нас теперь почет.Нет авторитета выше денег.Жизнь «крутых» размеренно течет —Без стыда, без боли и сомнений.Под рукой счета, престижные посты.Визы в паспортах – на всякий случай.Кажется им с этой высотыВся Россия муравьиной кучей.«Мне предки не оставили в наследство…»
Мне предки не оставили в наследство —Спасибо им! – ни зависти, ни зла.А ты себе вновь не находишь места,Поскольку слава в чей-то дом зашла.И с этим вряд ли что поделаешь:Характер, гены… Жизнь среди обид.И называй ее хоть трижды «белою»,Но зависть снова душу очернит.«Деревья умирают раз в году…»
Деревья умирают раз в году,Чтобы весною заново воскреснуть,Я улицей березовой иду,Как среди белых памятников лесу.«Мы пришли в этот мир…»
Мы пришли в этот мирНа короткое время.По сравнению с вечностью —Просто на миг.Чья-то жизнь знала песню,Атаку и стремя.Против славы ееНет у смерти улик.1959–2002
ДЕРЕВО
Я подумал – стать бы деревом,Чтобы весь свой долгий срокНе жалеть о всем содеянномИ о том, чего не смог.Не страдая, не завидуя,Позабыв друзей своих,Молча встану над обидамиИ над радостями их.Не грустя о днях потерянных,Буду ждать иной судьбы…Почему не стать мне деревом,Коль у нас в чести дубы?
1964
«На скалах растут оливы…»
Ане
На скалах растут оливы.На камне цветут цветы.Живут средь камней олимы[1],Как рядом со мною – ты.Я твой нареченный камень.Крутой и надежный грунт.Попробуй меня руками,Почувствуешь, как я груб.Но весь я пророс цветами.И нежностью их пророс.Со мной тебе легче станетВ минуты ветров и гроз.Я твой нареченный камень,Согретый огнем любви.Когда же мы в бездну канем,Ты вновь меня позови.1998
Иерусалим
Памяти сына
«Остались фотографии, кассета…»
Остались фотографии, кассета.Два-три письма… И больше ничего.Последний день безжалостного лета.Стою у гроба сына своего.Смотрю сквозь слезы.Не могу смириться,Что это правда, а не страшный сон.Ему хватило мужества решитьсяУйти,Когда он был так искренне влюблен.И не простив, и не успев проститься,Из жизни, как из дома, вышел он.И кажется – его душа, как птица,Влетает тихо в колокольный звон.«Что же ты, сын, наделал!..»
Что же ты, сын, наделал!Что же ты натворил…Ангел твой, будто демон,Даже не поднял крыл.Даже не попыталсяПредотвратить беду.Где он там прохлаждалсяВ райском своем саду?!Господи, Ты прости мнеГорькую эту речь.Что ж не помог Ты ДимеЖизнь свою уберечь?Чем я Тебя прогневал,Если в потоке злаЭта немилость НебаДушу мою сожгла.«Днем и ночью я тебя зову…»
Днем и ночью я тебя зову.Суеверно думаю о встрече.Я не знаю, для чего живу,Если жизнь порой заполнить нечем.Всё я жду, что ты приснишься мне.Скажешь то, что не успел при жизни.И, быть может, только в горьком снеЯ пойму нелепость этой тризны.«Прости меня, что в тот безумный миг …»
Прости меня, что в тот безумный мигЯ не был рядом, не вмешался круто.И с ночи той мой запоздалый крикВо мне не затихал ни на минуту.Я пережил тебя на сорок лет.Зачем? Как это всё несправедливо.Я плачу и смотрю на твой портрет,На тот портрет, где ты такой счастливый.«В какой из космических сфер …»
В какой из космических сферДуша твоя горько блуждает?А жизнь лишь обидный пример,Что зло на земле побеждает.Тебе еще жить бы да жить.В походы ходить и на танцы.И дружбой в беде дорожить.И сына растить, и влюбляться.Устав от семейных невзгод,Сказал ты в разгар своих тягот:«Не очень в любви мне везет.Так пусть повезет ей хотя бы…»«Как же я не почувствовал, не уловил…»
Как же я не почувствовал, не уловил,Что душа твоя медленно падала в пропасть.Что в тебе не осталось ни веры, ни сил.Лишь обида осталась да детская робость.И в последние дни своей горькой любви,Когда ты уходил в себя, словно в подполье,Ты воздвиг себе храм на грядущей крови,Символический храм из надежды и боли.Но молитвы твои не дошли до небес.Не услышало их равнодушное сердце.Чтоб всё разом решить, ты навеки исчез…Ничего не нашел ты надежнее смерти.«Я живу вне пространства…»
Я живу вне пространства,Вне времени, вне адресов…Я живу в бесконечности горя и боли.Потому и не слышу родных голосов,Вызволяющих душу мою из неволи.Я пока эту боль побороть не могу.И, наверно, уже никогда не сумею.Как пустынно сейчас на моем берегу,Навсегда разлученному с жизнью твоею.«Не могу поверить до сих пор…»
Не могу поверить до сих пор,Что вернусь в Москву к твоей могиле.Не война, не случай и не киллер, —Сам себя ты расстрелял в упор.И кого хотел ты убедитьВ споре меж обманом и любовью.Лишь позор всегда смывался кровью.Всё иное можно позабыть.«Когда луна свой занимает пост …»
Когда луна свой занимает постИ тишина весь Божий мир объемлет,Я чувствую, как под присмотром звездДуша твоя торопится на землю.А сын твой спит и ничего не знает,Что дух отца над ним всю ночь парит,Надеясь, что судьба его земнаяТвоих обид и бед не повторит.«Третий год я на Святой земле…»
Третий год я на Святой земле.Третий год покой твой непробуден.Я всё жду, что ты приснишься мне.Встреч иных у нас уже не будет.Я всё жду, что ты приснишься мне.И когда Господь окажет милость,Я узнаю, что в ту ночь случилось.Лишь бы нам побыть наедине.Тайну смерти знаешь ты один.Тайна жизни – тайной и осталась.Ты меня не провожаешь в старость.Я тебя в разлуку проводил.«Я молюсь о тебе в иудейской стране…»
Я молюсь о тебе в иудейской стране.Я молюсь за тебя на земле Иисуса.Но от этих молитв только горестней мне.Не сниму я с души непосильного груза.Я в одном виноват, что в тяжелые дни,Когда ты в моем слове и в дружбе нуждался,Твоя жизнь для меня оказалась в тени,И понять ее издали я не пытался.Мне казалось, что всё образуется вновь,Как уже не однажды бывало с любовью.Я иду за тобою в ту страшную ночь.И склонилась звезда к твоему изголовью.«Не ропщу… Ничего мне нельзя изменить…»
Не ропщу… Ничего мне нельзя изменить.Невозможно ничто возвратить из былого.Прервалась эта еле заметная нить,На которой держалось отцовское слово.«Он тебе напоследок признался в любви…»
Он тебе напоследок признался в любви.Не словами, не взглядом, а пулей шальною.С этой жуткой минуты все будни твоиПоплывут по душе бесконечной виною.Он обидой своей зарядил пистолет.Ты не знала, что слово страшней пистолета.И оно сорвалось… И прощения нет.И прощенья не будет на многие лета.А в душе моей все еще страшно звучитЭхо выстрела, что прозвучал в вашем доме.И я слышу, как внук мой негромко кричит,Сиротливо к глазам прижимая ладони.«Пятый год, как нет тебя со мною…»
Пятый год, как нет тебя со мною.Только начал жить – уже итог.Видно суждено так… А с судьбоюБезнадежны компромисс и торг.Принимаю жизнь как наказанье.Как не искупленную вину.Ни молитвами и ни слезамиЯ былое наше не верну.И чем больше времени проходит,Тем необъяснимей твой уход…Ничего вокруг не происходит.Ничего не происходит пятый год.«Несправедливо мир устроен…»
Несправедливо мир устроен, —Он то жесток, то суетлив.И так мне не везло порою.Но ты был жив…Решив уехать из РоссииВ край Откровений и олив,Я знал – замучит ностальгия.Но ты был жив…Но ты был жив.И мне казалось —Я слышу голос твой – «Держись…»А год иль два – такая малость,Когда была в запасе жизнь.Но ты не знал и я не думал,Что рано кончится запас.И как пылинку ветер сдунулНадежду, что роднила нас.И жизнь моя осталась в прошлом,Где мы с тобой наедине…И ни в Кабуле, и ни в Грозном, —Погиб ты в собственной войне.И проиграв ценою жизни,И победив ценой любви,Ты был, наверно, Богом призванНа все сражения свои.1996–2002Строфы
«He говорю тебе – «Прощай!»…»
He говорю тебе – «Прощай!»Земля Христа, страна Давида.Но есть во мне одна обида,Одна безмерная печаль,Что поздно я пришел сюда.Что лишь на грани жизни долгойВзошла во мне твоя Звезда,Соединясь с зарей над Волгой.«Не знаю, сколько мне судьба отмерит…»
Не знаю, сколько мне судьба отмерит,Но, если есть в запасе год,Вернусь на озеро Киннерет,Построю там библейский плот.И уплыву на нем в легендуПо той воде, где шел Христос.И красоту возьму в аренду,Ту, что увидеть довелось.«Я вспомнил Волгу возле Иордана…»
Я вспомнил Волгу возле Иордана.И было это радостно и странно.И музыка воды во мне звучала,Как будто нас одна волна качала.«Над горами легкая прохлада…»
Над горами легкая прохлада.И чисты, как слезы, небеса.У развалин крепости МасадаСлышатся мне чьи-то голоса.«Чтобы сердце минувшим не ранить …»
Чтобы сердце минувшим не ранитьИ не жечь его поздним огнем,Не будите уснувшую память,А живите сегодняшним днем.Вас судьба одарила любовью,Осенила волшебным крылом?Не гадайте, что ждет вас обоих,А живите сегодняшним днем.«Жизнь нуждается в милосердии…»
Жизнь нуждается в милосердии…Милосердием мы бедны.Кто-то злобствует, кто-то сердится,Кто-то снова в тисках беды.Жизнь нуждается в сострадании…Наши души – как топоры…Слишком многих мы словом ранили,Позабыв, что слова остры.«Берегите здоровье друг друга…»
Берегите здоровье друг друга.У Природы мы – малая часть.Вы кому-то ответили грубо —Чью-то жизнь сократили сейчас.«Зову друзей, которых я забыл…»
Зову друзей, которых я забыл.Кого в гордыне оттеснил в былое.Растратив в суете и ум, и пыл,Вхожу в свою разрушенную Трою.«Отходит от перрона поезд…»
Отходит от перрона поезд,Как будто от души моей.И кто-то смотрит, успокоясь,На колыхание огней.А кто-то им вдогонку плачет,И, видно, боль его права.И ничего уже не значатВ окне беззвучные слова.«В этом имени столько нежности…»
В этом имени столько нежности,И простора, и синевы,Молодой озорной безгрешности,Не боящейся злой молвы.Над Землей пролетают птицы —Это имя твое струится.Это имя твое несетсяИз-под ласкового крыла.Это девушка из колодцаСиневой его пролила.«Близость познаешь на расстоянье…»
Близость познаешь на расстоянье,Чтоб, вернувшись, бережней беречь.Я грустил о ней при расставаньеИ дивился после наших встреч.И всегда была разлука трудной.Жил я так, теряя суткам счет,Как река, что скована запрудой,Нетерпеньем трепетным живет.«Вторые сутки хлещет дождь…»
Вторые сутки хлещет дождь.И птиц как будто ветром вымело.А ты по-прежнему поешь, —Не знаю, как тебя по имени.Тебя не видно – так ты мал.Лишь ветка тихо встрепенется…И почему в такую хмарьТебе так весело поется?1959–2002
Мой хлеб
Тверской областной библиотеке имени A.M. Горького
Я с книгой породнился в дни войны.О, как же было то родство печально!Стянув потуже батькины штаны,Я убегал от голода В читальню.Читальня помещалась в старом доме.В ту пору был он вечерами слеп…Знакомая усталая мадоннаСнимала с полки книгу,Словно хлеб.И подавала мне ее с улыбкой.И, видно, этим счастлива была.А я настороженною улиткойПрилаживался к краешку стола.И серый залС печальными огнямиВмиг уплывал…И всё казалось сном.Хотя мне книги хлеб не заменяли,Но помогали забывать о нем.Мне встречи теЗапомнятся надолго…И нынче —В дни успехов иль невзгод —Я снова здесь.И юная мадоннаНасущный хлебМне с полки подает.1965
«Немало встречал я в Израиле лиц …»
Немало встречал я в Израиле лицС глазами то мучениц, то озорниц.С улыбкой Эстер и печалью Рахили…Как будто сошли они с древних страницИ светом добра мою жизнь озарили.По улице, как галереей, иду.С портретами женскими молча общаюсь.Быть может, за то, что я так восхищаюсь,Красавица мне приколола звезду.В Израиле много божественных лиц,Оживших легенд и библейских преданий.Историю не увезешь в чемодане.И даже на память не вырвешь страниц.Поэтому, чтобы унять свою грусть,На землю Святую я снова вернусь.2001
«Мы – дети Пасмурного времени…»
Мы – дети Пасмурного времени.На нас лежит его печать.В моей душе, как в старом Бремене,Устала музыка звучать.Но не молчанье удручает,А безнадежность тишины.Никак корабль наш не отчалитОт берегов чужой вины.А так хотелось выйти в море,В его простор и звездопад,Где мир приветлив – как «Good morning»,И справедлив, как русский мат.2002
Примечания
1
Олимы репатрианты.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Всего 10 форматов
Авторизация