Мужчина остановился, и молча уставился на Лизу.
– Я з-з-з-заплачу за звонок, не б-б-б-беспокойтесь! Ну пожалуйста, дайте поз-з-з-звонить! – от холода девушку уже просто колотило.
Мужчина, продолжал молчать. В темноте, да под широкополой шляпой выражения лица прохожего было не разобрать.
– Вы, что по-русски совсем не понимаете? – В отчаянии закричала Лиза, – У меня машину угнали, или ее эвакуатор з-з-з-забрал! Позвонить дадите или нет?!
Видя, что мужчина отвечать не собирается, как в прочем и посторониться, она обошла, стоящего столбом на узкой тропинке мужчину по целине, проваливаясь в снег по колено.
– Правду говорят, что Васильевский остров населяют сплошь странные люди. Вот пожалуйста, яркий пример, остался у меня за спиной и одет не пойми во что и шляпа еще. Ну кто носит шляпу зимой?! Только ненормальный пижон с Васильевского острова! – Лиза, прервав свой внутренний монолог, оглянулась. Мужчина все еще стоял на месте и смотрел ей в след. На поля его шляпы уже намело немало снегу.
– Мог бы п-п-п-помочь девушке в беде, а не раз-з-з-зглядывать, придурок! – в сердцах крикнула ему Лиза, и пошла дальше, съежившись, и прижимая руки к груди, потому что так было теплее и дрожишь меньше.
Она дошла до Андреевского собора и уже было хотела повернуть за угол на 6-ую линию, как услышала, приближающийся со стороны Среднего проспекта, звук позвякивающих бубенчиков. Помня о том, что сегодня Фортуна от нее отвернулась, Лиза остановилась у фонаря, скудно освещающего небольшой пятачок, и стала всматриваться в темноту. Неожиданно прямо на нее вылетала лошадь, запряженная в сани! Лиза успела отпрыгнуть в сторону, причем так неудачно, что, не удержавшись на ногах, прямиком села в пушистый сугроб.
Мимо нее, как в замедленной съемке, пронеслась лошадь, с заиндевевшей на морозе мордой, и льдинками на мохнатом пузе. В санях кто-то сидел, а на запятках стоял невероятно колоритный тип. Он был одет в широкий длинный плащ, а на голове его красовалась шляпа с развевающимся плюмажем. Проносясь мимо оторопевшей Лизы, он повернул голову и грозно глянул на девушку, продемонстрировав при этом шикарные усы. Какие-то мгновения и лошадь уже скрылась в снежной круговерти, выйдя за границы тусклого света фонаря.
Снег попал и в рукава, и за шиворот, и в ботинки. Лиза кое-как поднялась и стала отряхиваться, пытаясь скорее избавиться от снега, пока он не начал таять и не потек противными холодными ручейками по спине.
– Ну я так больше не играю! – простонала она про себя еле сдерживаясь, чтобы не разреветься. – Как так можно, на живых людей, лошадями наезжать. Рысак недоделанный!
– Чтобы у тебя подковы все поотскакивали! – крикнула Лиза в темноту улицы и, слепив снежок, в сердцах, бросила его вдогонку улетевших саней!
– Мадемуазель! Вам чем-нибудь помочь? – Услышала Лиза вдруг голос за спиной. Она резко обернулась и увидела, своего старого знакомого, мужика в шляпе.
– Мадемуазель вам уже все объяснила, если вы не помните, то могу повторить. – теряя последнее самообладание и почти скатываясь в истерику прошипела Лиза. – У мадемуазель угнали машину, а телефон у той же самой мадемуазель не работает. Неужели так трудно дать позвонить?! При этом означенная мадемуазель страшно замерзла и у нее уже зуб на зуб не попадает!
– Я не совсем вас понял, мадемуазель, но, если вы замерзли – могу проводить вас до того места, где можно погреться.
– И на том спасибо, ответила Лиза, вытряхивая снег из ботинок, покажите мне хотя бы какое-нибудь, кафе или что-то в этом роде, которое работает в эту пору. Может там и телефон есть.
– Идемте, сударыня, – сказал мужчина, и предложил руку.
– Благодарю, сударь, – ответила ему в тон Лизавета, отвешивая при этом шутовской поклон, – можно без этих церемоний? – и пошла вперед.
Они пересекли Большой проспект, и направились к низким аркам Андреевского рынка. Ноги Лизы постоянно соскальзывали, было похоже, что идешь не по ровному асфальту, а по булыжникам, причем покрытым льдом. Пару раз Лиза чуть не упала, но ее провожатый успевал-таки ее вовремя подхватить. После чего Лиза уже не стала отказываться от предложенной руки, и вцепилась в рукав незнакомца.
– Уж не в «Мутный ли Глаз» мы н-н-н-направляемся? – спросила она, все еще стуча зубами.
– В какой «Мутный Глаз»? – Не понял провожатый.
– Ну как же, это такая столовка, на втором этаже в рынке. Там рыночные обедают и все прочие «сами мы не местные». То еще местечко!
– Нет, мы идем не в этот ваш «Мутный глаз», а в приличное заведение. Хотя, мы уже пришли! Только не знаю, как вам сказать? Вы в таком виде, наверняка у вас веская причина бегать ночью по городу в мужском костюме? Но в трактир в таком виде? Вас это не смутит?
– А что не так с м-м-моим костюмом? – Спросила Лиза, оглядывая себя, в поисках может где запачкалась?
– Брюки как брюки, вы тоже, между прочим, не икона стиля! Пошли уже, скорее в тепло! Иначе я сейчас просто скончаюсь от переохлаждения и вам придется возиться с моим хладным трупом, да и у вас уши уже отморожены! Странные вы все какие-то, на Васильевском.
Последний аргумент, по-видимому, помог незнакомцу отмести все сомнения, и он решительно направился к ступенькам, ведущим в полуподвальное помещение. Ступеньки освещались совсем жиденьким фонариком. Над дверью, видневшейся в конце спуска, еле различалась вывеска «ТРАКТИРЪ Тиханова». Мужчина толкнул дверь, которая звякнула колокольчиком, оттуда пахнуло теплом и едой, он придержал дверь, приглашая Лизу зайти первой.
Лиза не стала медлить, и быстренько вошла, мужчина за ней. Они оказались в небольшом низком сводчатом помещении, с деревянным дощатым полом, освещенным тусклой медной лампой, висящей под потолком. Света от этой лампы хватало только для освещения центра комнаты, прочее пространство помещения тонуло в густой тени. У противоположной стены из мрака выступала массивная изразцовая печь, справа находилась невысокая барная стойка, за которой стоял толстый человек в белой косоворотке и черном жилете. Его темные волосы были разделены на прямой пробор и жирно блестели.
За расставленными столами, на длинных деревянных лавках, кое-где сидели посетители. В этот поздний час их было немного.
– Проходите, судари! – сказали им, стоящий за стойкой бармен. – Прошка, проводи господ студентов.
Тут же перед ними возник откуда ни возьмись румяный молодой человек, в такой же белой косоворотке и с такой же прической, разница была в том, что этот был блондином. – Прошу-с, куда изволите присесть? – спросил он.
– Нам поближе к печке, – сказал Лизин спутник. И они двинулись вслед за официантом к тускло поблескивающему боку печи.
Лиза думала, что печь эта чистая декорация, и была приятно удивлена, когда поняла, что печь была теплая. Лиза с наслаждением, сняла рукавички и положила ладони на теплые изразцы. Окоченевшие пальцы, уже почти потерявшие чувствительность на морозе, начало приятно покалывать. Хотелось обнять эту печь целиком и стоять так вечность. Но немножко согрев руки, Лиза все-таки пошла вслед за ушедшим официантом, к столику, где уже расположился ее провожатый.
– Не знала, что здесь есть этот трактир, такой атмосферный, с печкой! – сказала она, усаживаясь за столик напротив своего спутника и оглядываясь вокруг, – а чем здесь кормят?
– А оплату по безналу они принимают? – спросила Лиза на всякий случай, уж больно выглядело это все как-то не так. – У меня наличности с собой нет, ни копейки.
– Не, волнуйтесь, мадемуазель, у меня здесь кредит, – сказал Лизин спаситель. – Что вы будете кушать?
– Очень удобно иметь кредит в ресторане, но я вам все обязательно отдам, только до банкомата дойдем. Хорошо? А можно меню посмотреть? – забросала вопросами спасителя Лиза.
– У них нет меню, – улыбнулся мужчина, – давайте я вам закажу на свой вкус, согласны?
– Заказывайте, -согласилась девушка, – только, пожалуйста, можно сразу чаю, горячего?
– Конечно!
– Половой! – крикнул незнакомец оборачиваясь. И перед столиком тут же появился, тот самый Прошка. – Давай, любезный, принеси расстегаи с грибами, пару чаю и рюмку водки.
– Мигом-с! – ответил Прошка и исчез.
Лиза начала немножко согреваться, расстегнула куртку, сняла шапку и размотала свой длинный шарф. Щеки после мороза нещадно горели. После такого невероятно насыщенного дня, наконец настал момент, когда она поняла, что достигла дна и можно расслабиться, дальше тонуть уже некуда.
Она посмотрела на своего спутника, который тоже внимательно смотрел на нее. Она нервно провела по своим короткостриженым торчащим в разные стороны волосам, пытаясь их пригладить. Они вечно лохматились под шапкой.
– Уважаемый, извините пожалуйста, но мне очень неловко, когда на меня так смотрят.
Молодой человек очнулся, и, смутившись, тоже снял шляпу. Теперь Лиза наконец смогла его рассмотреть, насколько позволяло скудное освещение. Е0му было не больше 25-ти лет. Чуть вьющиеся темные волосы, мягкими локонами обрамляли бледное лицо. Темные глаза, под густыми бровями в разлет, внимательно смотрели на Елизавету. Тонкое породистое лицо с правильными чертами. Форму губ и подбородка невозможно было оценить так как молодой человек носил небольшие усики и бородку.
– Ну что, спаситель, давайте знакомиться, – сказала девушка, протягивая руку для рукопожатия, – меня зовут Елизавета, можно просто Лиза, а вас как зовут?
Незнакомец несколько подвис, затем встал, аккуратно взял Лизину ладошку перевернул ее тыльной стороной вверх и поцеловал ее.
– Меня – Иваном. Очень приятно мадемуазель Елизавета. А как вас по батюшке?
– Елизавета Михайловна, но пожалуйста, называйте меня по имени, я же не какая-то пожилая тетка! – ответила сбитая с толку Лиза, не ожидавшая такого маневра с поцелуем руки от молодого человека.
– Как вам будет угодно, мадемуазель Лиза. Расскажите же, что с вами все-таки приключилось? – спросил Иван, садясь и выпуская Лизину ладошку из своей широкой крепкой ладони.
