– А как же Гасконь?
– Мы предоставим господину Монлюку, наместнику короля, возможность самому решить, к кому примкнуть: к католическому Северу или к протестантскому Югу.
– Вопрос весьма щепетильный, с ходу его не решить, – произнесла задумчиво Екатерина, твердо уже зная, впрочем, что единственное, на что она сможет решиться, так это лишь на обещание.
А пока ей надлежало реализовать последний пункт плана, который она наметила на сегодня еще задолго до этой беседы.
– Знаете ли вы, о чем мечтают Гизы? – начала Екатерина без обиняков. – Я вам скажу. Они хотят женить вашего мужа…
– Женить моего мужа? – у Жанны даже перехватило дыхание от негодования: уж не ослышалась ли она? – Женить Антуана?! Но с какой стати? Ведь я, его законная жена, еще жива!
– Вас они просто уберут, как убирают камень с дороги.
– Меня?! Наваррскую королеву?!
– Для них нет преград, разве вы этого еще не поняли?
– Господи Иисусе!.. Ну а дальше?
– Вы еще не узнали, на ком они хотят его женить.
– И на ком же?
– На Марии Стюарт, шотландской королеве, вдове Франциска II. Моей бывшей невестке, кстати.
– Но ведь ей всего около двадцати, а ему уже сорок четыре!
– Возраст не играет роли.
Жанна д’Альбре опустила глаза и слегка побледнела. Вот как! Вот до чего дошел Антуан в своей ненависти к ней. Он не только перестал обращать на нее внимание как на женщину, но, кажется, свыкся с мыслью, что ее нет вовсе. Это больно ранило ее в самое сердце. Но эта женщина была сильной духом. Подняв голову и сжав кулаки, она спросила, отрешенно глядя на пламя очага:
– К чему же сей замысел?
– К чему бы он ни привел, нам с вами необходимо помешать ему. Думаю, став с помощью своей племянницы родственниками Антуана Бурбонского, Гизы мечтают прибрать к рукам и его владения, и его жену вместе с сыном и их горами.
Екатерина не лицемерила и не лгала. Сейчас ей было важно не то, как воспримет Жанна эту весть, а что посоветует предпринять для срыва плана. Сама она вот уже второй день, с тех пор как узнала новость от своих шпионов, не могла найти этому противодействия.
Теперь они вместе, объединившись и прислушиваясь друг к другу, принялись решать проблему.
– Вернемся к началу нашего разговора, – предложила мадам Екатерина, наклонившись к собеседнице, чтобы иметь возможность говорить тише.
– Вернемся, – кивнула Жанна.
Теперь они говорили вполголоса. Временные распри немедленно забылись. Сейчас это были две заговорщицы, пытавшиеся разгадать чужую игру, заглянув вначале в карты противника.
– Гиз мечтает о престоле. Но его родство с королевским домом еще не доказано, – сказала Екатерина.
– Если оно и существует, то в отдаленном весьма колене, – возразила Жанна.
– Значит, Гизы хотят обойти свою побочную линию и зайти в спину к неприятелю, то есть к Валуа.
– Верно, но что же из этого следует?
– А вот что. Этот маневр они мечтают совершить, приблизившись вплотную к дому Бурбонов и став, таким образом, вашими зятьями.
– То есть к тому дому, который стоит первым на пути к трону.
– Истинно! А как к нему приблизиться, если не путем…
– …родства!
Екатерина приложила палец к губам и склонилась еще ниже к собеседнице:
– Тс-с… Вот мы и разгадали их план. Теперь вам понятно, чего они добиваются?
– О, я, кажется, поняла! От этого брака непременно родится ребенок, и, какого бы полу он ни был, он будет родственником Гизов, их ставленником, через которого они получат французский престол.
– Вот именно, Жанна! Этот ребенок будет нести в себе кровь Бурбонов, а Мария Стюарт – родственница Гизов.
Жанна продолжила свою мысль:
– Если родится мальчик, они тут же посадят его на трон и будут править государством от его имени в качестве регентов…
– А если родится девочка, – закончила за нее Екатерина, – то они подождут рождения следующего ребенка либо подменят дитя на малыша мужского пола, таких случаев в истории немало.
– А как же мой сын, мой Анрио? – испуганно воскликнула Жанна.
– С ним произойдет несчастный случай, будьте уверены; людям, стремящимся к власти, ребенок не помеха. Примеров тому множество. Да, но что будет с моими детьми, у меня ведь их трое, три последних Валуа?
– О мадам, человек, который решится расчистить себе дорогу, срубив одно дерево, срубит еще с десяток, если они будут мешать ему проехать.
– Нам необходимо помешать их планам.
– Что, по-вашему, для этого надо делать?
Вопрос был непростой. Екатерина встала, прошлась по комнате, подошла к окну, устремив взгляд во двор, где играли на заснеженной лужайке дети. Несколько минут она молча наблюдала за тем, как Генрих Наваррский, девятилетняя дочь Маргарита, восьмилетний Геркулес – будущий Франциск Алансонский, и одиннадцатилетний Эдуард-Александр – будущий король Генрих III, играли в кольца.
Вдруг она резко обернулась, подошла вплотную к Жанне, взяла ее руки в свои и возбужденно заговорила:
– Вы не желаете терять мужа, я – своих сыновей. И я придумала, как нам поступить.
– Я теряю не только мужа, но и сына.
– Вашему Анри они ничего не сделают, он им не помеха. У них появится свой Бурбон, и он будет законнее вашего. Уж они постараются это доказать, будьте уверены. Путь в Ватикан им не заказан, а с их связями и богатством, которым располагает их семейство, они задобрят не только самого папу, но и весь Рим вместе с его жителями. Единственным препятствием на их пути к трону будет родословная французских королей, вот тут-то они и рассчитывают на этот брачный союз. Но мы вставим им другую шпильку. Не так-то просто будет им уничтожить последних Валуа и первого Бурбона.
– Каков же ваш план?
– Нам необходимо сочетать браком наших детей: вашего Генриха и мою Маргариту.
