– Не представляю, чтобы немцы добрались досюда. Русские переместились в Восточную Польшу. Они уже у границы с Венгрией!
– Дорогой мой, – вмешался Галпин, пытаясь замаскировать свою тревогу презрительной интонацией, – нацисты пройдут сквозь русские войска, как горячий нож сквозь масло.
Гай приобнял за плечи свою жену и заглянул в ее напряженное, усталое лицо.
– Не волнуйся, – сказал он ей. – Мы в безопасности.
В бар зашел седой, бледный человечек весь в сером, казавшийся бесплотным, рассыпаясь в извинениях, протолкался между журналистами, вручил Галпину телеграмму и что-то зашептал ему. Когда человечек ушел, Галпин объявил:
– Мой информант сообщил, что немецкое посольство утверждает, будто у них есть доказательства того, что убийство было организовано Британией, чтобы подорвать нейтралитет Германии. Смешно.
Он открыл телеграмму.
– Это, впрочем, тоже: «Эхо» сообщает об убийстве, точка, где новости, точка, спишь, вопросительный знак. Значит, Миллер таки выбрался! Молодчина Миллер! А нам – шиш.
– Вместе всё же безопаснее, – заметил Тафтон. – А всем нам это бы не удалось. Толпой такое не провернешь.
Под шумок Якимов шепотом обратился к Гаю:
– Дорогой, а что всё-таки произошло? Кого убили?
В этот момент настала тишина, так что шепот прозвучал неожиданно громко. Галпин повернулся к Якимову и возмущенно спросил:
– Так вы что, не понимали, о чем речь?
Якимов помотал головой.
– Вы не слышали об убийстве? Не знали, что граница закрыта, международные линии перерезаны, нам не позволяют посылать телеграммы и никому не дают покинуть Бухарест? Вы что же, дружище, не знаете, что вам грозит смертельная опасность?
– Да что вы говорите, – произнес Якимов и украдкой огляделся в поисках сочувствия. Не встретив его, он попытался изобразить интерес. – И кто же кого убил?
Журналисты даже не попытались ему ответить. Гай вмешался и объяснил, что убили премьер-министра.
– Перед его автомобилем выехали какие-то юноши, заставили его остановиться. Когда он вышел, чтобы узнать, что случилось, его застрелили. Он умер на месте. Потом убийцы захватили радиостанции и заявили, что он умирает или умер. Они и сами не знали.
– Его нашпиговали свинцом, – перебил Галпин. – Он привалился к дверце автомобиля – эти его розовые ручки, полосатые брючки, новенькие лаковые ботинки. Потом съехал на землю. Ботинки покрылись пылью…
– Так вы сами это видели?
Якимов восхищенно уставился на Галпина, но тот не смягчился.
– Были очевидцы, – сказал он. – А вы-то где были? Пьяным валялись?
– У меня была тяжелая ночь, – признался Якимов. – Ваш бедный старый Яки только что проснулся.
Тафтон нетерпеливо заерзал.
– Господь любит дураков, – сказал он. – Мы там торчали, а он отсыпался.
В бар вошел гостиничный клерк и объявил, что телеграммы можно отправить с Центрального почтамта. Когда журналисты повалили наружу, Якимов вообразил, что его испытание закончено, и как раз собирался заказать себе еще выпивки, как вдруг Галпин схватил его за руку.
– Я вас подвезу, – сказал он.
– Вы знаете, дорогой, я думаю, мне сегодня лучше не выходить. Я не в лучшей форме.
– Вы собираетесь работать или нет? Поехали.
Глядя на сердитое, черствое лицо Галпина, Якимов не осмелился отказаться.
Когда они оказались на почтамте, Якимов написал на бланке: «С сожалением сообщаю об убийстве…» – после чего так долго думал, как пишется «премьер-министр», что посетители схлынули, и они снова остались вдвоем с Галпином. Тот мрачно взглянул на Якимова и спросил:
– У вас уже готова история? Кто за этим стоит и так далее?
Якимов покачал головой.
– Не имею ни малейшего понятия, дорогой мой.
Галпин неодобрительно поцокал языком и сказал уже дружелюбнее:
– Давайте я вам помогу.
Он взял авторучку и набросал длинное письмо, которое подписал «Маккенн».
– Отправка будет стоить около трех тысяч, – сказал он.
Якимов был в ужасе.
– Но у меня нет ни единого лея.
– Ну ладно, в этот раз я вам одолжу, но вы должны иметь при себе деньги на телеграммы. Международную связь могут закрыть надолго. А теперь бегите к Маккенну.
* * *
На следующее утро, спустившись к завтраку, Якимов увидел Галпина, выходящего из бара с канадцем по имени Скрюби. Подозревая, что они охотятся за новостями, Якимов попытался скрыться, но было поздно: Галпин уже его увидел.
– На Курином рынке светопреставление, – сообщил Галпин таким тоном, словно хотел порадовать Якимова. – Поехали, мы отвезем вас на старом «форде».
Якимов отшатнулся.
– Присоединюсь к вам попозже, дорогой мой. Мне надо заморить червячка. Пойду угощусь чем-нибудь.
– Ради всего святого, Якимов, – сказал Галпин неприятным голосом. – Я друг Маккенна и не позволю его надувать. Займитесь своей работой.
Он ухватил Якимова за руку и потащил в автомобиль.
По Каля-Викторией они доехали до реки Дымбовица. Якимова усадили на неудобное заднее сиденье. Галпин, очевидно довольный его послушанием, обращался к нему через плечо:
– Вы же слышали уже, что убийц поймали?