Явная щекотливость темы, слишком тесное ее соседство с гранью, разделяющей разум и безумие, не давали возможность обсуждать ее открыто. Но одну попытку навести справки я, все же, предпринял. Это произошло за ужином.
– И чего это ты так поздно пришел? – хитро поинтересовалась тетя Клава, когда мы уселись за стол.
– Гулял, – ответил я. – Походил по заповеднику, спустился в овраг, поглядел на валуны, послушал диковинных историй.
– Что за истории? – с любопытством спросил дядя Саша.
– Да так, ерунда всякая, – отмахнулся я. – Был там один дед. И вот он рассказывал, что однажды, гуляя по оврагу, присел отдохнуть. Посидел, посидел, потом глядь – а день вдруг превратился в вечер. Как будто во времени переместился.
– Хе! – ехидно усмехнулся дядя Саша. – А ты, часом, не обратил внимания, на нем не было больничной пижамы? По радио передавали, что из Кащенко один псих сбежал.
– Все тебе шуточки! – прикрикнула на него жена. – А ты помнишь, что Людка Дорохова рассказывала?
– Помню, помню. Прошла через овраг, пришла домой. На наручных часах стрелки показывают три, а на домашних – пять. Сначала думала, что во времени переместилась, а в результате оказалось, что у нее часы сбились.
– Она так специально сказала, чтобы над ней смеяться перестали, – не сдавалась супруга.
– Ну, конечно! – иронично воскликнул дядя Саша. – Эх, жаль, что сейчас не семидесятые годы.
– Почему? – спросил я.
– А тогда с болтунами не церемонились. Объявится какой-нибудь «путешественник во времени» – его тут же, без лишних разговоров, в психушку.
– И много таких было? – осторожно осведомился я.
– Немного, но были, – сказала тетя Клава. – К той же Людке как-то раз один такой заявился. Весь перепуганный, дрожит. «Я, – говорит, – не понимаю, где я оказался». Твердил, что он живет в тридцать каком-то году.
– А она?
– Вызвала милицию.
– И что с ним стало?
– Откуда я знаю? – пожала плечами тетя Клава. – Увезли – и с концами.
– С головой не в порядке у твоей Людки, – пробурчал дядя Саша. – Ей бы мужика найти. Сразу вся дурь из головы вылетит.
– Да ладно тебе! – махнула на него жена…
Мои размышления снова прервал какой-то стук. Я обернулся и увидел Катерину.
– Ты что, оглох? – набросилась она на меня. – Зову, зову, и все без толку. Пойдем со мной.
Я покорно последовал за хозяйкой. Когда мы вышли во двор, передо мной появилась метла.
– Почисти, – скомандовала Катерина, указывая пальцем на асфальтированную дорожку, ведшую от калитки в сад, и удалилась, оставив меня наедине с моим оскорбленным самолюбием.
Похоже, тетя Клава была права. Во мне здесь действительно видят обычную прислугу. А охранник – это так, для прикрытия.
Едва я, скрепя сердце, начал уборку, как вдруг по моей щеке что-то щелкнуло: чпок! Я от неожиданности даже вздрогнул. На асфальт упало крупное черное зерно. Я нагнулся. Это был арахис в шоколаде.
«Так-так, – подумал я. – Кажется, я догадываюсь, откуда прилетел этот снаряд».
Подняв голову, я посмотрел на верхнее окно, где располагалась комната Радика. Оно было открыто, но закрывавшая его тюль не давала возможность рассмотреть, кто возле него стоит. Впрочем, в личности «арахисометателя» я нисколько не сомневался. Это же надо так зажраться, чтобы швыряться такими вещами! Из чего же пуляет этот поганец? Наверное, из рогатки.
Бросив на окно осуждающий взгляд, я опять вернулся к работе.
Следующий выстрел не заставил себя ждать. Мою щеку снова ужалило. Но я счел разумным сделать вид, что ничего не заметил.
«Потешься, потешься. Хоть какое-то будет в жизни развлечение. А то ведь ни друзей, ни знакомых».
Чпок!
«И зачем я только починил тебе скутер? Неблагодарная тварь! Правильно люди говорят, не делай добра – не получишь зла».
Чпок!
«Швыряй, швыряй! Я твои снаряды убирать не буду. Пусть все видят, чем ты занимаешься».
Чпок!
«А нам все равно, а нам все равно…»
Чпок! Чпок!
«Как ты меня уже достал! Может, кинешься чем-нибудь другим для разнообразия? Зефиром, мармеладом, конфетами. Чем там твой звездный папа тебя еще откармливает? Давай, не стесняйся!».
Раздался скрип двери. «Артобстрел» прекратился. На крыльцо вышла Катерина. Вслед за ней показалась болонка.
– Это еще что такое? Откуда у нас тут козий помет?
– Тяф-тяф-тяф! – возмущенно добавила Чапа.
Хозяйка спустилась вниз и внимательно вгляделась в дорожку. Поддев арахис ногой и поняв, что это есть именно он, она выпрямилась, уперла руки в боки и обратилась ко мне:
– Это откуда?
– С неба, – не сдержавшись, огрызнулся я. – Дождик прошел.
– Дождик? – в сердцах переспросила Катерина. – Я этому «дождику» сейчас такую трепку задам!
Она резко развернулась и кинулась обратно в дом. Спустя несколько мгновений оттуда донеслись ее воинственные крики. Радик не остался в долгу и сочно шарахнул в ответ. Мачеха и пасынок препирались до тех пор, пока их перепалку не прервал зычный рык Карпычева.
Не желая все это выслушивать, я быстро довел уборку до конца, поставил метлу у забора, вернулся в будку и наглухо закрыл дверь.
Через некоторое время Карпычев с багровым лицом выскочил во двор. Он взял в сарае лопату и принялся нервно перекапывать цветочную клумбу, хотя она в этом абсолютно не нуждалась. Вышел Радик. Он с виноватым видом приблизился к отцу и стал подле него. Они негромко о чем-то поговорили. После этого Радик сбегал за лейкой и занялся увлажнением разрыхленной земли…
Когда мне ночью потребовалось выйти из будки, я долго не мог открыть дверь. Она оказалась чем-то подперта снаружи. Я тщательно ее тряс, дергал взад-вперед, пока, наконец, подпорка не оказалась сбита. Выглянув на улицу, я увидел железный лом.
