– Ну… – задумалась я. – Наверное, нет. Каждый сам выбирает профессию по душе. Папа вот был смертью, дослужился до всадника апокалипсиса. Мама домохозяйка, сестра будет жизнью. Так что да – мы разные. А вы все представляете смерть как скелет с косой. Обидно, знаешь ли, для вас стараемся.
– Но вы ведь носите балахоны?
– Ну носим. Даже кассиры в ваших кафе стоят в фирменных кепочках. А мы хуже, что ли?
– Уравниловка?
– Вопрос приличия. Представь себе молоденькую смерть, всю жизнь проведшую на Туманном Альбионе. Представил? А теперь представь себе ее реакцию на смерть с островов Полинезии. Которая предпочитает вид «я люблю гнездо проветривать».
Теперь пришел черед Макса давиться сэндвичем и надсадно кашлять. И, как назло, пиво кончилось. Жестами некромант подавал мне сигналы бедствия, но я, циничная и коварная смерть, осталась глуха.
– Умрешь, домой не приходи, – сообщила я ему.
То ли из вредности, то ли из сильнейшей жажды жизни Макс таки прокашлялся и умирать категорически отказался. Сбегал за второй порцией пива и, вернувшись за стол, наклонился, чтобы тихо поинтересоваться:
– Слушай, а секс у вас есть?
– Да. С мозгом! Во время общения с такими идиотами, как ты!
– Покраснела, покраснела, – на манер детских дразнилок пропел Макс. – Так я и думал. Ты – смерть-недотрога. Потому и злая!
На нас уже начали оборачиваться люди, ибо этот жалкий некромантишка, получив древком косы по лбу, начал ругаться. Я, к сожалению, не успела сделать вид, что не с ним. Менеджер заведения попросил нас или вести себя потише, или покинуть помещение. Я выбрала второй вариант.
Это надо ж, даже в общепит с некромантом вход заказан. Надо было его за детский столик усадить и всучить раскраску. Хотя с его талантом творить под градусом он из детской раскраски вполне может сделать полотно, достойное Босха.
До возвращения домой времени было много, а вернуться раньше значило получить в зубы тряпку, метелку и поварешку.
– О, твой родственник, – внезапно заржал некромант и толкнул меня локтем.
– Скорее однокурсник. – Я опознала Вячеслава, который, видимо, решил отметить успешную защиту диплома экскурсией в мир людей.
В отличие от меня, разбалованной домашней едой, парень всю учебу жил в общаге, в связи с чем его желудок переваривал все и даже больше. Это он наглядно нам и демонстрировал, со смаком грызя какой-то сомнительного вида снек.
Макс тоже с интересом разглядывал второго мрачного жнеца, встреченного за свою жизнь. Особенно внимание некроманта привлекла косуха парня.
– А почему он в куртке, а не в балахоне?
– Надоело в полиции сидеть, его в нем за эксгибициониста принимают. Как тепло на улице, так он в КПЗ.
Вячеслав вообще был еще более неудачливым, чем я.
Так, например, когда он проходил практику на первом курсе, то ошивался в парке, поджидал клиента. Так этот придурок перешел в мир живых и затаился в кустах. Сидит час, комаров на лету убивает, развлекается, короче. Тут сквозь кусты его поливает дурнопахнущей струей. Вячеслав, естественно, с матом выпрыгивает из засады. Картина маслом: полнолуние, май, сверчки стрекочут и орущий парень в балахоне. Та бабулька, чья псина осквернила его мантию, тоже оценила… Сначала перцовым баллончиком, потом сумкой, а в конце и собачку натравила. Шрам на икре – залюбуешься, челюсти у псинки – акула позавидует. Его потом долго дразнили «сахарной косточкой».
– Джули! – Парня не смутило, что я после его оклика спряталась за некроманта, сделав вид, что его не услышала. Он не гордый, сам подошел. Блин, теперь не отвяжешься, а болтливей его только мойры. – Тебя правда лишили косы и сослали в мир смертных?
Чего?!!
– Да, сослали, а вы что, не знали, что дворники – это разжалованные смерти? И работа нужна, и опыт общения с косой есть, газоны стригут – загляденье. Свежий воздух, кстати, полезен для организма. Ты подумай, я договорюсь.
Парень смотрел на меня так, словно не мог понять, шучу я или серьезно работаю дворником. Да… зря ему диплом выдали, ой зря. Интересно, кто это распускает слухи? Нина, обиженная на мой побег? Офелия, разозлившаяся на потасовку перед ужином или подколку во время? Кто-то доселе незнакомый, питающий тайную страсть к Джульетте Мор? Прямо хоть список составляй.
– Ну, мы пошли, – хмыкнул Макс и потащил меня прочь. – У нас там газоны нестриженые и горы мусора неубранные.
Только сейчас Вячеслав заметил Макса. Глаза одногруппника расширились, он открыл рот и предпринял несколько бесплодных попыток сообщить мне, что нас-то, оказывается, смертный слушает! Вот новость-то!
И когда всеобщее удивление достигло апогея, я почувствовала, что… исчезаю.
– Блин! – вырвалось у меня. – Папа!
Макс с Вячеславом синхронно повернули головы в мою сторону.
– Э-э-э! – возмутился некромант. – Ты куда?!
– Не смей ничего делать без меня! – успела крикнуть я, а потом оказалась в академии.
Перед носом разгневанного папы.
– Я что, разговариваю с тобой на каком-то древнем мертвом языке? – спросил он.
Нехорошо спросил, многообещающе.
– Что не так?
– Джульетта Мор, кто дал тебе право сбегать с работы?
– А ничего, что мне надо найти диплом? И рыбку съесть, и на стульчик сесть!
– Ты наказана! Офелия, кстати, тоже. В моем доме сестры не дерутся, как какие-то невоспитанные хулиганки!
– Папа, скажи честно, у академии проблемы с финансированием? – спросила я.
Отец немного опешил.
– Да нет. Грант даже получили.
– Тогда какой вечности ты экономишь деньги академии? Меня в приемную засунул, мелкую к швабре приставил. Класс! Сделал вид, что наказал, а что зарплату двум штатным единицам платить не надо – это так, издержки воспитательного процесса!
– Брала бы лучше пример с сестры, – проворчал отец. – И в кого ты такая? Она как с утра ушла на территорию, так и работает! Садовник на нее не нарадуется.
Словно сама судьба шепнула и подсказала, я повернула голову, посмотрев в окно. И как раз увидела, как работает Фели. С трудом удержалась, чтобы не рассмеяться в голос.
– Па-а-ап, можно два вопроса?
– Да?
– Ты вообще Фели сегодня видел?
– Нет, какой второй?
