Спеши… Любить мой друг!
Вокруг тебя проспект Чумбарова-Лучинского
Снежинок блеск, ночных огней – кружится на свету!
Лабиринты улиц, Архангельских дорог
Восхищают зимней ночью, дымом мокрых улиц.
Я появляюсь, как упавший пепел, сигарет и виски
Подарков и мешков, в носках промокших пяток…
Я люблю, мгновенья ночи, Архангельска – жёлтых фонарей!
Светофоров и мелких кочек, поцелуев в щёчку маленьких детей.
На часах ударов строгих в новым, две тысячи двадцать первом
Спеши, не выходя из дома, своих – любить матерей!
Загадай, удачи и здоровья, тем кто просто смотрит
на фейерверк…
Лимит
Моё дыханье не имеет лимита
В нём нет правил, денег открыток.
Ты читаешь смс с банков,
А я кидаю стихи на полки под стекляшку.
Моё дыханье не имеет лимита
В нём нет пафосных ритмов
Ты открываешь смысл в деньгах
Я вписываю слова в книги, открывая вечность лимита…
«– Я не должна!»
Добродетель наградил её любимой фразой
«– Я не должна!» Сияет доброта в наивном взгляде,
Как прокурор, читает приговор,
Как налоговик, съедает долг
Как пристав, изымает веру!
Как черствый вор, не даёт хлеба.
Бессмертный закон, нарушая Отдаёт себя на растерзанья…
Дорог и мыльной повести – я долг!
Дура
Глагол, фартучных соплей
Цепляться за цаплю, золотой помады.
Пухлые губы, зимой ещё больше Кусают
кошелки, хрущёвских стен.
Река времени
Истощённая река, сухой становится долиной
Забирает короля, царей и президентов.
Песком оставшимся на дне, топить своим забвеньем,
Удачник не удачник, ей ровно всё – это время…
Могуч декабрь, сильным снегом
Могуч декабрь, сильным снегом
Я пишу на холсте, рисунок ветра!
Что образ мой, не покидает мысль
О! Овцы – городских пабов…
Печать
Лишился я любви примерно в двадцать лет
Так не любил я впредь, но прощать не научился.
Мне сложно понимать людей,
