Сборник стихов и поэм

Сурен Галстян

ISBN 978-5-0059-5832-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сборник стихов

Голод

Я знаю сытость только телом,Но мучим гладом по-другому.И тот лишь счастлив в мире целом,Желудку служит кто драгому.Не бойтесь: он вас не коснётся,Коль пища ваша лишь в еде;Сей глад по-разному зовётся,Но всё ж живёт он мало где.Чтоб разум оставался чист,Пореже трогай книжный лист;Чтоб уберечь от глада всех,Не знай ни дня ты без утех.

Старая влюблённость

Зимой на ум явилась та,Что чувств моих не приняла.Я думал, сердцем та пуста —Пустилась мимо чувств стрела.Благодарю судьбу за то,Что не сошлись мы ни во что.О ней мне незачем писать:Прошло всё – славься, Благодать!Уж не грущу я по отказу.Его я принял как проказу,Как будто дань я ЛовеласуПлачу мужскую по наказу.

Пустота

Старик, что болен, одинок,Что знает в жизни лишь богатство,Направил глазки в потолок,Поняв, что нет ему лекарства.Лежит с душой, давно пустой,И знает, что совсем один;И, как отец, сын молодойСебе единый господин.

Дружба

Довольно много тех вокруг,С кем делишь весело досуг;Но мало вкруг тебя людей,В ком увидал бы ты друзей.

Человек. Луна. Любовь

Устав от мира суеты,Оставил старый тёмный град,Ведь там, где истины просты,Дорога следует лишь в ад.В пути последуем за ним,Что начал новый пилигрим.Желал найти души смиреньеВ примерах Божьей доброты,Но находил лишь прегрешенья,Людей лишь смрадные плоды.Тогда же, странствуя в чужбине,Поверье он узнал в пустыне.Что коль пройдёт песков поля,Коль после он найдёт равниныИ вслед узрит, в холмах бродя,Из камня крепкие вершиныКак раз в ту ночь, когда ЛунаКругла всецело и полна,Тогда, как сей гласит рассказ,Луною будет одарёнТам всякий путник, но лишь раз.Герой в то место занесён;Он, духом сделавшись сильней,Смиренно речь направил к ней:«Мне жизни укажи дорогу,Какую должен я пройти,Тем усмирив свою тревогу,Что гложет всё в моей груди.И есть ли истины отрадаХоть где-то средь людского стада?»Как говорили мудрецы,В людской что жизни есть земной:Святые люди, подлецы —Всё это было подо мной». —«Прошу, открой людей черты,Мне расскажи, что видишь ты». —«Открыто всё мне, как всегда:Я вижу сцену дальних стран,Куда нахлынула беда,Ведь трусом град родной был сдан;Богач-отец из глаз льёт градО смерти первенца, чей брат,Держа отраву за спиной,Отдался лживым утешеньям;И где-то стал судья пустой,Не наказав по преступленьям;И вижу я: грустит жена,К неверному любви полна;Святой отец, прикрывшись Богом,В Его же доме всласть грешит,Когда влечёт монашек слогомИ с ними сладострастно спит;И та рука, что кто-то жал,Вонзила в сердце вслед кинжал.Очисти лик свой от печали,Ведь в людях не одно лишь зло,И часто случаи бывали,Когда добро людей вело:Не дал главарь свершить разбойКареты с милою семьёй;Двух милых вижу ребятишек,Богат один, другой же беден,И делит бедный из мальчишекСвой хлеб с ним, что ещё не съеден,Богач хоть был и без монет,Но зрел улыбку лишь в ответ;И где-то муж пришёл с войны,И бушевала в сердце ревность,Не верил в верность он жены,Но только взгляд – узрел вмиг честность,И грудь его теперь полна:Горит любовь в ней и вина». —«Так, значит, всех сильней Любовь!Но вечно ли живёт она?» —«Тебе отвечу, путник, вновь:Хоть я бессмертная ЛунаИ вечного нет подо мной,Живёт Любовь ведь надо мной.Над нею сила не моя,Тем превосходнее она,И бесконечна власть ея». —«Прекрасна речь твоя, Луна!Людей я зреть хочу делаЛишь только чрез твои глаза!».Его услышала она,Герою силы даровала;И засияло в нём сполнаДуши пречистое начало.И озаряется среда,Где есть Луна, а с ней Звезда.

Паломничество Теодора

IВ границах пребольшой державыПылал юнец желаньем славы,Хранил всю пылкость он за льдом,Себе лишь верен был во всём.Наш распустившийся цветокВо всей людской оранжерееУвидел в людях лишь порок,Его порок же всех смелее.И тот, кто был для всех укор,Был назван славно: Теодор.IIЗа спесь и гордое мышленьеИ за людей всех осрамленьеТеперь же кара ниспадёт:Коль не очистит, то убьёт.Пропала вдруг под ним земля;Решил герой, что это сон;Теперь бежит, главу сломя,Но вдруг пред ним явился он.Не от Морфея заблужденья,То новой жизни повеленья.III«Противна мне твоя природа.Теперь ты будешь жить три года,Но в каждой жизни, коих сорок:Иль станешь чем-то Богу дорог,Иль просто сгинешь без прозренья;Спасенье лишь в твоих руках» —Исчез вслед голос провиденья.Герой же начал путь в веках,Пройдя сквозь мрак, меж звёзд вратами,С небес он принят был морями.IV Первая жизньГерой-юнец с небес упалБлиз моря каменистых скал.Его достали из воды:Крестьян спасли его труды.Ему паденье нипочём:Не знала плоть его воды.Те молвят: «Мы тебя спасём,Не наложил Аид узды!»Но без усилий ожил он —Теперь над ним иной закон.VОн, ощутив в себе покой,Вмиг понял, на земле какой,Ведь то написано везде:На небе, в скалах, на воде.Он загорелся сердцем страстно,От вида родилась отрада,Ведь видел пред собой он ясно:Стояла мысли Мать – Эллада!И здесь, средь греческих селений,Рассказ начну я приключений.VIЕго ничем не обделилиИ в том селенье приютили.Тем людям в голову пришло,Что в воду божество вошло,С вершин олимповых слетая.Я не сочту сие за вздор,Ведь, в волны дикие ныряя,Был сух и цел наш ТеодорИ ожил вмиг, как вышел к ним.Мы нравы сих людей не зрим.VIIСтал покровителем селенья,Чьи исполнялись повеленья.Мечтали знать, кто ж из боговПриходом освятил их кров:«Коль Аполлон, где ж лук и лира?»И продолжалося гаданье,И всякий называл кумира,К кому питал он почитанье.Одним из сыновей ЗевесаНазвался он, прошла завеса.VIIIГерой явил себя пред намиВновь малодушными делами;Ещё свой нрав не обуздалИ сил к тому не прилагал.В том месте Тео, где спасён,Стал жить покамест той порой,И был идеей осенёнДовольно хитрой, но пустой:«Исполню всё же приказанье,Чтоб не ухудшить наказанья».IXТеперь герой наш день-деньскойРаботой занят был людской.Но, несмотря на званье бога,Работал жалко и убогоИ чуть у плуга не издох.Тогда сомненье их накрыло,А точно ль юноша тот бог;Но ожил он, когда кобылаВ висок без промаха лягнулаИ тем сомненья люда сдула.X«Он не кичится силы чудомПред недостойным нашим людом».Герой же ждал уже прощеньяЗа лживое своё смиренье,Не видя, что ведом обманом,Впустую тратил силы, время,Ведь укрепился только станом,Душою не познал же бремя.И видел он всю эту ложностьИ всю спасенья невозможность.XIКогда в селенье тесно стало,Герой работать начал мало;От скуки и для глаз усладыПойти решил он в град Паллады.А между тем идут всё годы,Что потерял он здесь без прока,От жизни сей уж ждёт свободы,Совсем не выучив урока.Быть может, для его спасеньяЕму укажем направленье.XIIЛюбовью к сим местам пылая,Забыть судьбу свою желая,Мечтал узреть архитектуруСтраны, что родила культуру,Для многих на века родную.И лишь духовные садыНаполнят душу в нём пустую,В пустыне как глоток воды:Так оживут в нём чувств остатки,Что в ужасающем упадке.XIIIГерой держаться впредь не в силах:Он вмиг в Акрополь, что в Афинах;И, совершив туда поход,Увидел красоту работ,Чей величавый вид, к несчастью,В плачевном нынче состояньеИ нам доступен слабой частью,А остальное – лишь мечтанье.И чьё бы сердце не желалоУзреть, как всё тогда стояло?XIVУзреть Европы всей началоДо действий всякого вандала.Наш Тео, от восторга млея,Проходит тихо пропилеиИ одаряет восхищеньемВсё то, что вмиг объемлет взор:И самым лишь колонн строеньемУж наслаждался Теодор.Художество златого векаХранила там Пинакотека.XVПобедоносной Ники храмУвидел вслед герой наш там,Затем другой смотрел откос,Пройдя Афину Промахос.Там осмотрев храм Посейдона,А с ним Паллады, Эректея,Пошёл красу зреть Парфенона,В душе царя того жалея.Теперь на храм с ним поглядим,Что впредь для нас недостижим.XVIНо наш герой, пройдя порог,Вмиг страха ощутил ожог:Афина, что пред ним была,Ударом молний ожила.Она взглянула с омерзеньемИ с жалостью на ТеодораИ, чтоб помочь и с очищеньем,И с исполненьем приговора,Метнула с ловкостью копьё,Чтоб тем пресечь его житьё.XVII Вторая жизньТеперь попал наш Тео в Рим,Что силой был необозрим.И стал со временем геройС своей смириться впредь судьбой,К себе стал более он строг.Он посетить решил страну,Где первой жизни вёлся срок;Но всю свою величинуУтратила его Эллада,Что нынче лишь раба для Града.XVIIIВо время римского хожденьяУж начал Бог своё ученье,И свет Господь дарить стал миру,Что кланялся дотоль кумиру.И понял сразу мой герой,Что должен он в своём путиВ ту землю, что зовут святой,Без промедления идти.Пред Ним явился Теодор,И состоялся разговор.XIXЛишь о прощении слова,И лишь от сердца шла молва.Его к себе Он подозвалИ тихо лишь в объятьях сжал,В которых всяк душой пустойПознает счастье очищеньяИ ощутит на миг покой,А с ним и радость от прощенья.Совсем гордыня погибала,Тем новое в нём дав начало.XXГосподней впредь ведом рукой,Ему впредь верным стал слугойВ путях людского всеспасеньяИ от греха их исцеленья.Он с целью начал жить одной:Спасать извечно всех от беса,Что жаждет власти над душойИ грех скрывает, как завеса,Чтоб заблуждался всяк народ.И завершён второй приход.XXIВершит впредь сам приход, уход,Уж не летит сквозь небосвод,Сгорая от жестокой боли:Минует срок, тогда по волеГерой мой только лишь своейВмиг лёгким пеплом обернётсяИ будет приведён скорейОн в новый мир, где вновь займётсяЛюдской извечной лишь нуждой,Чтоб укрепиться добротой.XXII Десятая жизньНастал жестокий перелом,И прежний мир явил нам слом.В том мире властвует чума,А с нею смерть, её кума.Иной счёл это наказаньемЗа все свои грехи пред Богом,Иной считал пустым терзаньем,Утратив трепет пред Чертогом.Коль тел даровано спасенье,Те утвердятся в самомненье.XXIIIСтоял он часто у постелиБольных людей, и все хотелиИль от болезни исцеленья,Иль, коль не тел, хоть душ спасенья.Когда душа в них отходила,Герой мой слышал в их словахЛишь то, как трусость убедилаЛукавить о своих грехах.Издать мог горечи он вздох:Не разрешит спасти их Бог.XXIVНо всё же мог явить поройПред смертью честность всяк больной,Тогда дана герою властьОт Бога, чтобы снять напасть:Вбирал чумную мерзость в телоИ умирал, а тот больной,Чьё тело крепло, здоровело,Вновь жизни пожинал покой.Герой же мой спустя мгновеньеВосстанет в пепле воскресенья.XXV Тринадцатая жизньДругая жизнь его нашла,За океан перенесла.Открыты новые пространства,И возрастают вмиг богатстваЕвропы властным дележом,Что в мир приходит тех людейС мечом, обманом, грабежомИ там большим числом смертейИскореняет их поверья,Их людоедство и безверье.XXVIГерой же мой в грехе уверенИ оттого весьма растерян,Ведь зрит противное явленье:Людей пустое убиенье.Он оценил его терзаньяИ ниспослал герою сил,Тем претворив его мечтанье:Герой без крови победилВ тех людях прежнюю греховностьИ к Богу возродил покорность.XXVII Двадцатая жизньГероя нашего он вновьПослал туда, где льётся кровь,Где без числа всё гибнет люд,Где грех нашёл себе приют.Узнал герой те времена:Они полны кровавой славы(Как, впрочем, всяка старина)И там людей открыты нравы.Герой в безумной сей пучинеУвидел казнь на гильотине.XXVIIIНа все в истории эпохиРазличны Теодора вздохи.Он делает их боль своей,Чтоб духом стал всяк люд сильней.Наш друг является с той целью,Чтоб за обманами людей,За их обманчивой свирельюЧисло шло меньшее смертей,Чтоб, защищая всех собой,Всё меньший люд пускать в убой.XXIX Двадцать первая жизньТеперь пришёл судьбы паромТуда, где наш с героем дом.Привет вам, земли и моря,Привет, родные нам края,Где первой твердь зрит луч восхода,Где не видать конца широт.И рад он от судьбы приводаТуда, России где народТирана встретил всей Европы,Что на Руси померил стопы.XXXВступил в народные ряды,Чтоб иноземные следыС земель всех наших вмиг умчатьСмогла народная та рать.И в ужас всё приведеноВ душе француза при паденье:Он не забыл Бородино,Оставшись и один в селенье.Но всё ж сгорела и Москва,Народа нашего глава…XXXI Двадцать вторая жизньТеперь же мы с моим героемШагаем с декабристским строем.И не стоял пред ним вопрос,И он с уверенностью вросМеж сосланных рядов людей,Чтоб тяжкое делить их бремя,Чтоб защитить ему детей,На коих обозлилось Время.И Кроном так поглощеныВсе те, кто им разведены.XXXIIЕго души смирят раздорыРуси могучие просторы.Когда ещё он был пустым,Уже был обществом томим,Питал в себе одно желанье:Узреть природы чистый храм,Его заветное мечтанье,Оставив всякий шум и гам.В мечтах сменил уединеньеОн на людское окруженье.XXXIIIЛюдей он слушал, чьи умыИ до сих пор ведь ценим мы.Души нашёл освобожденье,С людьми вступая в обсужденья.Героя вечно поражалаЛюбовь у каторжной жены,Что участь мужа разделяла,Уехав с ним на край страны.И над любовью двух сердецРыдал наш грешник и мертвец.XXXIV Тридцать шестая жизньУвы, родная нам странаВся в войнах уж разорена.И были мерзости войныВсегда ужасны и страшны,Но хуже в сотни раз война,Под чьим жестоким повеленьемВнутри себя разведенаСтрана одна с ожесточеньем.Но с красными лишь сохранимЕё своей, не продадим.XXXV Тридцать седьмая жизньИ не отпущен он судьбойВсё из страны своей родной.И новое теперь вновь злоВ сём мире гордое взрослоЧрез силу многих адских слуг.Теперь же, чтоб смирить стада,Готов людей Господних другЯвить и гнев, как иногдаЯвить мог Бог за ослушаньеНе мести в Нём горит желанье.XXXVIСчитал он, что герой – страна,Ему ж при этом грош цена,Ведь жизнью жертвуют одной,Как будто им то не впервой.Хоть был на зло весьма сердит,Спасал не только лишь своих,Ведь сердце то ему твердит,Что должен он спасать чужих.Те люди в грех лишь введеныИ дьяволом ослеплены.XXXVIIНо слишком всё ж герой был зол,И гнев в нём верный путь нашёл:Узреть решил он зла позор,К нему направил весь укор.Исполнил он своё желанье:К злодею вмиг переместился,Что миру причинял страданьеИ пулей с миром тем простился;Злодея силой оживил,Пытал, и резал, и травил.XXXVIII Сороковая жизньСидел теперь он в тишинеПри расслабляющей луне;Герой мой видел мир вокруг,Исчез тщеславный в нём испуг.И вскоре истечёт закон,Которым Тео связан прочно;Сойдёт к герою вскоре он,А что потом, не знает точно.Мечом он воздух разодрал,Тем сделав из него портал.XXXIXСтояли долго в тишине,А меч в руках блестел в огне.– Тебе здесь говорю с упрёком:Не весь очищен был я сроком, —Заговорил наш Теодор. —И поддержал его он речь:«Весьма мне ясен твой укор:Ты зло в себе не смог пресечь.Не все ты одолел пороки,Не все усвоены уроки.XLХоть Бог не любит зла свершенье,Но, признавая прегрешенья,Души твоей крепчает сила,А Богу искупленье мило».– Ты знаешь, прожил я немало,И был я Господом ведом,И хоть от зла душа страдала,Смог обрести я где-то домИ обрести души друзей,Что сделали меня добрей.XLIДрузья уж съедены червями,А я доныне со слезамиХраню у сердца их кладбище,Что уж сгорело в пепелище. —«Исполню я твою мечтуБыть людям и добру полезным,С отрадой я за честь почтуТем самым послужить небесным».Рука, что в прошлом осудила,Теперь мечом его пронзила.XLIIДобравшись звёздными вратами,Летит теперь за небесами,Он к вечному добру и свету,Летит он к своему завету.И сил душа его полна,Готов дарить он ею благо,И сущность от греха вольна,Ведь победила в нём отвага.И принял новый приговорНаш благородный Теодор.

Адиил

1И вновь берусь я за перо,Писать желая, что остроВ уме моём давно горит.Работе имя подобрал,Теперь придам ещё и вид.Пока узрите лишь оскалВ лице его, в душе же сор.Вот ангел с демоном гадают:Его судьбу они решают —Всё скажет вам их разговор.2Желает демон уточненья:«И долго ждать нам превращенья?»– Ведь Божья воля нам сказала,Чтоб мы ему уж дали силы,Что нам сегодня ждать начала.«Лишь для презренной он могилы:То вижу я совсем уж ясно,Лишь грешника в нём вижу долю,Но Божью всё ж исполню волю,Что исполняю я всечасно».3И двух лучей послали строй,И силу приобрёл пустой,Но вовсе не познал напутствий,И так храня в душе греховность,От новых сил в себе присутствийУтратит всякую духовность.Питал всегда ко всем презренье,Желал от всех лишь услужений:Теперь есть мощь порабощений.К нему создам я омерзенье.4Я знаю, всякий был бы радПобольше привлекать девчат,Но страх имеет пред отказом,Ведь гибнет внутренняя вера.Здесь докажу я вам показом,Что есть у всяк терпенья мера.Тщеславный мерой бесподобен,И здесь погубит сей пустойДуши в себе тот шаткий строй,Ведь он на благо не способен.5Ещё скажу два-три я слова,Хоть, что скажу, совсем не ново.Боятся, что они в беде,Ведь, как пустой совсем один,Найти не могут ту нигде,Боясь прожить так до седин.Решенье вижу я в одном:Себя учите уваженью,Ещё смиренью и терпенью,А также думать о другом.6Открылся дар в нём сам собой,И стал играться он с судьбой.Был вновь отказом награждён:«А вот и нет! С меня довольно!Отказом впредь не укрощён.Вы слишком уж живёте вольно.Как смеешь ты?! А ну постой! —Вдруг замерла она на месте. —Неужто стою я сей чести?!А коль владеть хочу тобой?»7И вмиг разделася она,Чтоб быть ему вмиг отдана.Он, взяв её, там бросил голойИ вслед познал зачатки дара,Что душу сделает в нём полой:«Открою миру гневность жара!»Он стал затем тех, кто милей,Использовать для плотских нужд.Ему сей не был пол впредь чужд,Ведь воле подчинял своей.8«Кому не скучно лицемерить,Чтоб деве лжи твоей лишь верить,Чтоб отдалась тебе та телом,Когда почувствует любимой,Когда докажешь то и делом:Ведь стала жизнь невыносимой,Коль нет в ней света и добра?И всяк дурак всё терпит муку,Чтоб поиметь одну лишь суку…Как над бревном весь труд бобра.9Знакомятся зачем – вопрос:Чтоб красоту хвалить волос,Чтоб наслаждаться, что ль, улыбкой,А после встречей вновь и вновь,И суке лишь приятной пыткой,Когда вскипит вконец в нём кровь?Когда же сука развлечётся,Напившись ласки и заботы,То, может, вспомнит суть природы,Затем в постели с ним сведётся.10Мои послушай, дура, речи:Всяк парень с самой первой встречиИ до победного концаЧарует, пыль пуская в очи,И носит маску он льстеца,Пока с тобой не делит ночи.Для вас немалая отрада:Лишь вам привычно выбирать,Кого любить, кому страдать —Теперь, как вы, беру, что надо.11Извечно всякий кавалерБыл расточителен сверх мер,Чтоб одолеть предубежденьеСего прекрасного созданьяИ чувств узреть в нём пробужденьеДля обоюдного желанья.Не избежать вам их сети,А я же хуже, чем Ловлас,Ведь непреклонен мой указ:Попасться бойтесь на пути!»12Вот так, в начале становленья,Он сделал им предупрежденье.Доволен в день был десятью,Развязен стал он вслед совсемИ совесть предал забытью:«Не буду связан впредь никем!»Брал дев и жён он без разбора,Когда и где имел желанье:В глазах читается страданье,Но нет их воли, нет отпора.13Такое к девам отношеньеВ нём увеличит к ним презренье,Не сможет справиться он с ним:Задастся грубою он целью(Ему их род невыносим)Предать их всех тому веселью,Которым и себя погубит,Ведь грешен тот, кто без желаньяЕё склоняет на слиянье, —Себя же, как её, не любит.14Сперва я думал описать,Как всех бросает он в кровать(Зачем задумал и идею), —Но для чего хвалить в таком?Он силой новой лишь своеюХозяин в разуме чужом.Быть может, в том его заслуга,Что друг-амур его узрелИ не жалел любовных стрел?Амур, как все, ему прислуга.15Когда считал, что та мила,Он не молил, чтоб в ней взрослаВзаимность чувств, что от пернатой,Пустил которую Эрот;Он не считал большой отрадойПомалу познавать сей род,Ведь всякой жадно жаждал стан.Чтоб не вымаливать успех,Чтоб не творил Эрот помех,Себе он взял его колчан.16Хотя сравненье всё же глупо:В сём подлеце всяк чувство скупо,А может, нет его совсем.Что большим делает рабом:Себе не властен ты ничемИль коль не властен ты в одном?Любовь есть чувство лишь одно,Хоть сильный, но один магнит, —Подлец же суть всю подчинит.Где ж больший раб, всё ж мудрено!17Но всё ж Любви приятен гнёт!Любовник всё ведь отдаёт,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:

Полная версия книги

Авторизация