Слишком много и слишком сильно?
Для чего облекал душу
В голубой, зеленый и синий?
Ты зачем оставил стихи —
Раскидал свою нежность по свету?
Ты зачем покинул
Эту планету?
Зефир Кающийся
Прокляты будут пусть руки мои, окропленные алою кровью,
Взор пусть потухнет мой, видевший миг преступленья.
Мойры, глядящие в вечность, молю вас, даруйте мне бездну забвенья, —
Я проклинаю бездушную Хаоса дочь, что народы прозвали Любовью.
Пусть бездыханное тело мое упадет к твоему изголовью
Под Аполлоново плачуще-рвущее душу прощальное пенье.
Злым утешением будет мне гибло-загробное это мгновенье, —
Кровь твою смертную смыть попытаюсь своею бессмертною кровью.
Мой Гиацинт, ты священным безмолвным цветком из садов Громовержца
Пал – надломленный – убитый моею зияющей раной у самого сердца.
Мой Гиацинт, ты, возлюбленный двух олимпийцев, не знающих счастья,
Смерти зловещей подарен безумства ревнивой рукою.
Мрачный Танатос бесплотную душу отторгнул от тела – сей чаши губительной страсти.
Я заклинаю богами Олимпа его милосердно вернуться за мною.
«Ты жил в гармонии…»
Ты жил в гармонии,
В палате номер шесть,
И кашлял кровью,
Улыбаясь нежно,
Носил пальто,
Не знал, как нужно жить.
И жил прилежно.
«В раздробленных лужей облаках…»
В раздробленных лужей облаках,
Среди нечетких и зыбких линий,
В высоких запыленных сапогах,
С отпечатком в сердце богини,
С нежеланием быть как все
И с желанием стать собой
Мне явился, словно во сне,
Всадник с седой головой.
Очень старый. Лишенный сил.
Его плеч не играла волна.
Он безумно кого-то любил,
Он безумства испил до дна.
Бродя много веков и лет,
Он ничего не обрел.
А во мне оставил свой след
Его верблюжий камзол.
«Сквозь тучи лучи протянулись вдали …»
Сквозь тучи лучи протянулись вдали —
Словно ангелов руки ласкают леса.
Ленивой коровой прилегли небеса
На зеленый живот земли.
«Не наступай на разломы – под дорогой кипит огонь…»
Не наступай на разломы – под дорогой кипит огонь.
Слышишь, когти царапают крыши? Постарайся идти быстрей.
Если кто спросит пароль – ты покажи ладонь.
Разыщи свое знамя в ворохе простыней.
Я не играю.
Разве похоже, что я смеюсь при этих словах?
Разве похожи эти дороги на что-нибудь, кроме рек?
Выучи правила, наконец. Иначе не при делах
Останешься.
А все-таки ты человек.
Ты человек чтобы шагом одним – куда-то за Альдебаран.
Чтобы земля стала розовой, а Иван-чай зацвел в феврале.
Тебе по плечу, легче легкого открыть парочку новых стран,
Выпить реку на вдохе, вспенить небо на корабле.
И я бок о бок с тобою иду, временами – след в след.
Станет ли скучным когда-нибудь этот свет?
«Ветра в спину тебе, рыцарь…»
Ветра в спину тебе, рыцарь.
Торопись – время против тебя.
Пролети этот лес на коне птицей,
Поспеши на зов своего короля.
Быстрый бег коня.
В твоем сердце стучат сто сердец.
У истока грядущего дня
Короля ждет бесславный конец.
Твои кудри окрасил закат
В яркий алый цвет.
Сквозь лохмотья сверкает поверхность лат.
Обратного пути нет.
Да ты и не ищешь его.
Твоя жизнь тебе не принадлежит.
Есть то, что важнее всего, —
Твой король будет жить.
Впереди башен черный оскал —
Это замок, где узник томится.
