– А кофе у вас есть? – спрашиваю женщину. Она продолжает смотреть на меня во все глаза, держа в руках кусок теста. – Вы говорите по-английски? – Она все еще молчит, и я тяжело вздыхаю. – Понятно. – Начинаю шарить по шкафчикам в поисках кофемашины или хотя бы кофеварки. – Бинго! – восклицаю радостно, выдвигая из хитро спрятанного шкафчика полку с кофемашиной и добавками рядом с ней.
Подставляю чашку под рожок, выбираю латте и терпеливо жду, пока мой напиток будет готов. И все это так же под прожигающим взглядом кухарки. Понимаю, что и завтракать придется в ее присутствии, поэтому, как только кофе готов, я сгружаю завтрак на одну тарелку, беру приборы, чашку и сваливаю в свою комнату. Мне кусок в горло не полезет, если она будет пялиться на меня. А ждать свой завтрак в спальне я не смогу: умру с голоду.
Практически заглотив все, что захватила с собой, открываю штору и пью латте, глядя через стекло на пустыню. Выйти на балкон не решаюсь, зная, какая жара там стоит. Это легко определить по тому, как преломляется свет в раскаленном воздухе, который будто плавится. Это облако пекла словно плывет над барханами, изменяя их форму и придавая новые очертания. Должна признать, это красиво. Пальцы зудят взяться за карандаш и нарисовать эту опасную безмятежность, чем я и занимаюсь весь остаток дня до самого заката, подтянув кресло к балконной двери и прерываясь только на прием пищи и туалет.
Вечером, готовясь ко сну, я решаю, что больше не пойду к Омару. Даже на глаза ему не покажусь. Хватит. Мы, словно безумные, сорвавшиеся с цепи звери, набросились друг на друга и утолили голод. Сейчас пришло время здравомыслия. Я хочу домой. А самый верный способ сберечь свои нервы до момента возвращения – не пересекаться с хозяином дома.
Только сделать это чертовски сложно, особенно когда после полуночи он открывает дверь моей спальни в одном полотенце на бедрах. Потом подходит к кровати и сбрасывает тряпицу. Нависает надо мной своим огромным телом и срывает с меня одеяло.
Глава 11
Омар
Я держался целый день. Не думал о ней. Даже не допускал малейшего воспоминания. Был занят работой, сорванными операциями, выяснением тонкостей поставки оружия, которая тоже грозила сорваться. Но стоило мне войти в дом и подняться в свою спальню, как на меня налетели воспоминания и снесли, словно ударом товарного поезда. Ее запах, как бы тщательно ни убирали в моей спальне, будто въелся в эти стены. Я чувствую его в комнате, в ванной, даже в гардеробе, куда она не заходила с первого дня, когда украла мои вещи. Но повсюду Ниса. В каждом уголке. Сама мысль о том, что она спит в нескольких метрах от меня, заставляет тело вибрировать.
Я долго работаю в кабинете, но даже там, кажется, чувствую ее незримое присутствие. Она точно ведьма, которая окутала мой дом своими чарами, и теперь я все время, находясь здесь, думаю о ней. Это приводит в ярость, и я бросаю папку с документами через весь кабинет с гулким рыком. Вот почему я не хотел приводить женщину в этот дом! Потому что из-за нее я теряю концентрацию.
Намеренно громко топаю по пути в свою спальню, хлопаю дверью и отшвыриваю все, что попадается под руку. Вхожу в душ и становлюсь под прохладные струи в надежде, что вода смоет эту одержимость. Но все тщетно. Все летит коту под хвост, стоит мне выключить воду и выйти из кабины. Ее запах, вкус – все это взрывается в моей голове, словно сработал таймер на бомбе замедленного действия.
К комнате Нисы я иду медленно, пытаясь отговорить себя. Но когда вижу ее на кровати, а член приподнимает полотенце, все сомнения испаряются.
Навалившись на Нису, ловлю себя на мысли, что меня не покидает ощущение, словно я вернулся домой. Как будто тут, сверху на ней, и есть мое место. Потому что рой мыслей, который настойчиво жужжал до этого в голове, вдруг затихает. Вибрация в мышцах и напряжение куда-то испаряются. Все, что остается – это дикая жажда и стремление как можно скорее оказаться внутри этой ведьмы.
Мы целуемся, как безумные. Блуждаем руками по телам друг друга, Ниса совершенно развязно стонет и льнет ко мне. Мне нравится, что она так живо откликается. Что не сдерживает своих эмоций, не пытается казаться лучше, чем она есть. Ниса Фоули – развратная и похотливая, и странным образом ей это идет.
Я срываю с нее футболку – единственный предмет одежды на ней – и вхожу. Медленно, глубоко, растягивая ее тугие стеночки. И внезапно мозг прошивает осознанием, что я у нее не первый. Не знаю, по какой причине, но почему-то меня это злит. Она ведь не моя женщина и в жены тем более не годится. Тогда почему пред глазами красная пелена?
Выхожу из нее и резким рывком переворачиваю на живот. Развожу половинки попки и снова врываюсь в нее. Ниса хватается за простыни и громко стонет, практически кричит.
– Полегче! – выкрикивает она при следующем толчке и пытается сбежать, но я наваливаюсь руками на ее поясницу и вдалбливаюсь еще яростнее.
Внутри меня разрывает на части от осознания, что на этом же месте был другой.
– Омар, притормози! Ты делаешь мне больно!
– А с ним тебе не было больно? – вырывается из меня. Я цежу это сквозь стиснутые зубы, и мой тон больше похож на шипение.
– С кем?! Ай! Прекрати! – она пытается ударить меня по бедру, но я перехватываю ее руки, складываю их у нее за спиной и снова прижимаю. – Омар!
Я пытаюсь рассуждать рационально даже сейчас. Она слишком узкая, значит, у нее было не много мужчин. И минет она делала настолько неумело и даже немного неловко, что я мог бы поклясться, что он был первым. Может, до меня был всего один раз?
Снова переворачиваю Нису и ложусь сверху. Даже в темноте замечаю, что ее глаза блестят слишком сильно. Касаюсь большим пальцем края левого глаза и хмурюсь.
– Почему ты плачешь?
Она пытается отвернуться, но я не даю, удерживая ее лицо ладонями. Слезы Нисы пробуждают что-то новое во мне. Чувство, которого я никогда не испытывал к посторонним женщинам. Обычно даже слезы женщин моей семьи не оказывают на меня такого влияния. А сейчас внутри все сжимается и так и застывает, не давая дышать.
– Ниса, ответь.
Она легонько качает головой, зажмурившись. Я склоняюсь к ее губам и медленно целую. Ниса не отвечает, но позволяет мне это делать. Может, потому что я нежен с ней, а может, потому что у нее просто нет другого выхода.
– Я сделал тебе больно?
– Да, – шепчет она.
– Но ты же не девственница.
– Уже нет.
Я хмурюсь еще сильнее.
– Что это должно означать?
– До тебя я была девственницей.
Я на несколько секунд застываю, пытаясь понять, как интерпретировать ее слова.
– Но крови не было.
– Представь себе, так иногда случается.
– Ты слишком развязно себя вела, – выдвигаю, по моему мнению, железный аргумент.
– Люблю посмотреть порно на досуге, ясно?! – со злостью выпаливает она, впиваясь в меня взглядом.
Единственная полоска лунного света, пробивающаяся между не до конца задернутыми шторами, ложится на лицо Нисы, освещая ее идеальную, шелковистую кожу. И я неосознанно глажу ее щеку тыльной стороной ладони.
– Ниса…
– Просто закончи то, что начал! – со злостью выпаливает она. – Оставить меня без оргазма – это еще более жестоко, чем трахать так сильно, не подготовив.
Еще несколько секунд я смотрю на нее, а потом решаю, что она права, я должен доставить ей удовольствие, раз нажестил. Медленно вхожу в нее, но теперь не до самого упора. Стараюсь не думать и не анализировать ее слова, хоть они и крутятся в моей голове с бешенной скоростью. И впервые в своей жизни я занимаюсь любовью. По крайней мере, чем-то близким к этому. Я двигаюсь медленно, размеренно. Вхожу глубоко, но без резких рывков. Я позволяю Нисе включиться в игру. Ласкаю ее и целую, перекатываю по очереди соски между пальцами, впиваюсь в них ртом. У нее настолько чувствительная грудь, что мне даже не нужно сжимать ее, чтобы спина Нисы непроизвольно выгнулась, а изо рта вырвался негромкий стон.
Когда она включается в игру, я усиливаю напор. Толчки становятся более резкими, но мне все равно приходится контролировать себя, чтобы не сорваться и снова не причинить боль. Переворачиваюсь, утягивая Нису на себя, когда вижу, что она уже полностью со мной в этом процессе.
– Делай так, как тебе нравится, – севшим голосом говорю я.
Глажу ее бока, любуясь тем, как она медленно двигается на мне. Как ее тело извивается. Мне кажется, я могу пальцами пересчитать ее ребра. Совершенно не понимаю, как она могла мне понравиться, как я вообще начал испытывать к ней желание. Но это факт. Я хочу Нису. И с каждой минутой все сильнее. Особенно в момент, когда мой палец ложится ей на клитор, и Ниса глубже насаживается на член со сладким, протяжным стоном. И, чем быстрее мой палец кружит по напряженной горошине, тем быстрее и глубже двигается Ниса.
В моей голове начинается бардак. Смешение мыслей, воспоминаний, каких-то обрывков, которые мне подбрасывает память – все это какофонией звучит в воспаленных мозгах, пока их жужжание не перекрывает очередной вскрик Нисы. Задушенный, как будто ей больно. Сиплый, словно ее горло дерет. Она замирает на мне, буквально каменеет всего на мгновение, а потом ее начинает бить дрожь. Это прекрасное зрелище, пускай и вижу я только очертания, но все остальное ощущаю своим телом. Вибрации, которые передаются от нее ко мне, сотрясают мой мир, и это плохо.
Ниса падает мне на грудь, доверчиво прижимаясь, а я приподнимаю бедра и начинаю вколачиваться в нее снизу, чтобы догнать свое собственное удовольствие. Оно такое острое, что перед глазами я вижу вспышки, и тело дрожит не меньше, чем тело Нисы. Сквозь туман похоти я едва вспоминаю о том, что должен выйти из нее, потому что потомства с Фоули я точно не желаю. Хватит того, что сестра спуталась с их старшим сыном.
Спустя несколько минут Ниса лежит, лениво перебирая волосы на моей груди и зарываясь в них пальцами. Потом снова прочесывает мою бороду и легонько дергает за нее, пока я не останавливаю эту забаву.
– Больно, да?
– Это месть, или ты просто хотела проверить? – с улыбкой спрашиваю я.
