– Ну привет еще раз. Кофе мне взяла, молодец.
– Черный без сахара, как ты любишь, и пару горячих бутербродов, – ответил женский голос.
– Ты где машину с таким «золотым» водителем надыбала? Неужели местные подогнали? – как со старой знакомой, разговаривал Дмитрий Иванович.
«С кем это он так по-свойски разговаривает?» – недоумевала Белла, при этом немного стыдясь за то, что подслушивает. От напряжения, пытаясь ничего не пропустить, она громко чихнула и, поняв, что сейчас будет разоблачена, легла на диванчик в надежде прикрыться столом. Через несколько секунд Дмитрий Иванович навис над столом и, казалось, ни капли не удивился.
– Будьте здоровы, Белла Сергеевна. У меня к вам два вопроса. Первый: откуда такая тяга лазить под стол? Второй: чему вас родители вообще учили? Вы прямо кладезь пороков: и подглядываете, и подслушиваете. И, наконец бесплатный совет: в следующий раз, когда будете прятаться, телефон тоже убирайте, он у вас в очень примечательном чехле с ушками Микки. Так люди хотя бы немного посомневаются, а не сразу поймут, что это вы. Да вставайте уже, хватит валяться!
Но Белла от стыда не могла двинуться с места, даже тогда, когда Дмитрий Иванович вернулся за свой столик и продолжил пить кофе с бутербродами, рассказывая о ней своей собеседнице.
Наконец Белла подошла к их столику и увидела, что кадровик сидит с той самой девушкой-гидом, которая обещала отвезти их в больницу. Это с ней он разговаривал как со старой знакомой. Волна ревности накрыла Беллу, она надулась и молчала весь оставшийся путь.
Оленька же даже в кафе не пришла, а ждала их на крыльце. Она была напугана и заревана. В «газели» ехали молча. Белла дулась, Оленька плакала, а Дмитрий думал.
«По-моему, она ни при чем, – размышлял Дмитрий Иванович, вспоминая похождения новой знакомой и стараясь не рассмеяться вслух. – Человек хронически невезуч и неуклюж, надо же было так громко чихнуть! А ведь могла бы многое понять, продержись еще минут пять. Ну просто мисс Несчастный Случай».
* * *
Больница была хоть и не новая, но большая и явно ухоженная. Они стояли в приемном покое и ждали Катерину, а точнее Катерину Михайловну Березовскую – эта привлекательная женщина сорока двух лет была заведующей отделением реанимации и интенсивной терапии областной больницы.
Увидев ее на улице, многие мужчины обернулись бы вслед, женщины позавидовали бы ее уверенности в себе, но никто не подумал бы, что она каждый день своим умом, трудом и талантом спасает десятки жизней – уж очень она молода и прекрасна для такой должности и профессии. Катерина Михайловна была из тех женщин, про которых говорили: «В ней что-то есть», а мама Беллы, восхищенно вздохнув, добавила бы: «Очень ухоженная».
За ними спустился молодой взъерошенный парень – скорее всего интерн – и проводил в кабинет Катерины Михайловны.
– Ну что я могу тебе сказать, Митя, – как-то очень по-матерински обратилась завотделением к Дмитрию Ивановичу, хотя разница в возрасте к этому не располагала.
Он, в свою очередь представив спутниц и усадив их на диван, сел к столу напротив хозяйки кабинета. Глядя на них, можно было подумать, что встретились два старых товарища, которые вместе съели не один пуд соли и полностью друг другу доверяют.
– Отравили твоего шефа, – продолжила Катерина Михайловна, – отравили лекарством «Барватол». В больших дозах это яд, а в маленьких его выписывают сердечникам. Не думаю, что он пытался покончить жизнь самоубийством, а иначе никак такую дозу выпить сам не мог бы. Ему действительно повезло, причем повезло дважды: в первый раз в том, что он съел целый арбуз, потому что арбузы выводит токсины из организма, а во второй – в том, что я летела на этом самолете. Иначе шансов у него не было бы. Я вынуждена обратиться в полицию, Митя, это покушение на убийство. Конечно, ваш шеф сейчас жив, но пока без сознания, будем надеяться на лучшее.
При этих словах Дмитрий Иванович обернулся:
– Дорогие мои девочки, подождите меня в коридоре. Я выйду через минуту, у меня один интимный вопрос к доктору. Не подумайте ничего – просто не хотелось бы говорить при дамах.
– А можно я хотя бы посижу возле Ивана Сергеевича? – робко спросила Оленька и сложила руки в молитвенном жесте.
– Это не положено, можете понаблюдать за ним только через стекло реанимационной.
– Да-да, через стекло, это замечательно, спасибо огромное.
– Пойдемте, – Катерина Михайловна поднялась и обратилась к Дмитрию: – Я сейчас провожу девушку и вернусь.
Они все вместе вышли в коридор. Катерина с Оленькой повернули налево, в сторону реанимационной палаты, а Белла с гидом решили присесть, однако ни диванов, ни кресел, ни мало-мальского стула поблизости не оказалось – ну да кабинет-то не приемный.
Белла завернула за угол и увидела в конце коридора каталку, а рядом два стула.
– Пойдем сядем, – предложила она, как-то само собой перейдя с гидом на ты: возраст почти одинаковый, да и обстановка располагала. – Что-то устала я.
– Пойдем, – ответила та, не найдя в панибратстве Беллы ничего плохого.
Молчали минут пять. Белла не выдержала первой:
– Прости, как тебя зовут? Утром все было как в тумане, и я не запомнила.
– На работе Капитолина Ивановна, дома Капуня, Капа… Так что выбирай, что нравится.
– Да, – вздохнула Белла, – у меня тоже дурацкое имя, меня зовут Белла. Приятно познакомиться, – и протянула Капе руку.
– Да я уже привыкла, – сказала гид, – только незнакомые люди сначала удивляются, а потом склоняют его как хотят.
– Это да. Вот в школе меня все звали Белка, и я настолько привыкла, что, когда поступила в институт, еще долго на Беллу не откликалась. Однажды между парами один однокурсник крикнул другому: «Пойдем на белку посмотрим, она там так смешно кривляется». Я заехала ему по лицу и только потом поняла, что он имел в виду настоящую белку в парке возле института.
– Ну и я, как слышу Капитолина Ивановна, оглядываюсь, ищу, кому это они.
Они рассмеялись и принялись взахлеб рассказывать друг другу смешные истории, связанные с их именами. Белла даже встала и, опершись на каталку, начала артистично размахивать руками, пародируя разных людей. Внезапно каталка поехала, и простыня с нее стала потихоньку сползать, обнажая чьи-то ноги с биркой на пальце. Белла первой поняла, что это труп, и жутко заорала, а каталка по инерции продолжала ехать.
– Держи ее! – опомнилась Капа.
Белла, не переставая орать, попыталась остановить каталку, но поскользнулась и упала, чем только сильнее ее подтолкнула. На крики из-за угла выскочил Дмитрий Иванович, ожидавший чего угодно, но только не нападения каталки – и та победила, сбив его с ног, правда, и сама потерпев крушение. Все произошло очень быстро: каталка вместе с ношей перевернулась на Дмитрия, накрыв его с головой.
Белла продолжала визжать, но уже на полтона ниже, потому что со всех сторон прибежали врачи и санитары и стали вызволять Дмитрия Ивановича. Когда он понял, что именно на него упало, то, непроизвольно перейдя на фальцет, заорал:
– Молчать! – Все мигом смолкли, а кадровик обратился к Белле: – Белла Сергеевна, скажите мне, почему я не удивлен? Почему там, где вы, все рушится и падает? Вы даже мертвым покоя не даете.
– А почему у них мертвые лежат в коридоре? – попыталась оправдаться Белла.
– Потому что вы стояли у дверей морга, на них же написано: «Морг». Или вы неграмотная? Вас родители и этому не научили?
– Да оставьте вы уже в покое моих родителей! Ну и что, что там морг? Почему каталка стояла рядом с дверью, а не внутри? – немного невразумительно от пережитого шока продолжала оправдываться Белла.
Тут рыженькая и очень хорошенькая санитарка промямлила:
– Да я что? Привезла каталку, двери держать не могу – вот и пошла в морг за подмогой. Меня и не было-то всего пять минут, они чай пили и меня позвали.
– А на тормоз почему не поставила? – строго спросила Катерина Михайловна.
– Я, это… забыла, – сквозь слезы, вытирая рукавом красивый носик в конопушках, призналась рыжая.
Белле стало жаль медсестру, она считала себя тоже виноватой в происшествии: не стала бы опираться на каталку – та бы не поехала.
– А вы, – она поднялась и обратилась к заведующей, – миниатюрную, хрупкую девушку заставляете одну возить трупы. Я, конечно, не знаю, но уверена, что по инструкции это категорически запрещено.
– Да, особенно миниатюрным и хрупким, – поддакнул Дмитрий Иванович и, схватив Беллу за руку, поволок из отделения, как маленькую девочку из магазина с куклами.
Белла упиралась и кричала:
– И только посмейте ее наказать! Я пойду в инспекцию по труду, мы все пойдем, мы все свидетели! – последнее она выкрикивала уже на улице.
