– Думаю, что Гриб это уже знает, – заметил Мейсон.
– В таком случае мы проиграли, еще даже не начав игру.
– Нет, мы не проиграли, но я начинаю понимать, почему вам потребовался адвокат. Вы знаете сумму наследства?
– Полмиллиона долларов. Если Фрэнк Оксман добьется опекунства над Вирджинией и наложит лапу на эти деньги, можно считать, что ребенку подписан смертный приговор.
– Неужели так плохо? – спросил Мейсон.
– Этот человек опасен, как гремучая змея.
– Но ведь дело будет под контролем суда. Его не оставят без надзора! – воскликнул Мейсон.
– Вы просто не знаете Фрэнка Оксмана, – горько усмехнулась Матильда Бенсон. – Сильвии против него ничего не сделать. Она для него не противница. Пока я жива, буду бороться. Но мне почти семьдесят лет. Я не вечна.
– Но послушайте, суд не может лишить Сильвию права воспитывать собственного ребенка только на основании того, что она играла в азартные игры, – заметил Мейсон.
– Это не все, – с мрачным видом сообщила Матильда Бенсон. – Существуют и другие обстоятельства.
– А у самого Фрэнка Оксмана есть какие-то деньги?
– Есть немного. Хватает на рискованные предприятия.
– Какого рода «рискованные предприятия»?
– Он играет на бирже. Это ведь считается респектабельным. Сильвия играет в рулетку, а это уже считается аморальным. Меня тошнит от этой публики. Какие лицемеры!
– Я пытаюсь выяснить, откуда Фрэнк Оксман возьмет деньги для выкупа этих долговых расписок.
– Не беспокойтесь. Найдет.
– Каким образом?
– Есть тут одна шайка, которая готова давать деньги как раз на подобные дела, – сообщила миссис Бенсон. – Фрэнк время от времени организует для них боксерские поединки или лошадиные бега, или еще что-то в этом роде с определенным результатом. В таких случаях ему всегда удается найти необходимую сумму.
– Сильвия выкупит эти долговые расписки, если получит наследство?
– Конечно.
– Независимо от того, у кого они будут?
Матильда Бенсон кивнула.
– Было бы лучше, если бы она не стала этого делать, – заметил Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
– Если Фрэнк Оксман собирается покупать эти долговые расписки, ему придется платить за них наличными. Причем заплатить и номинальную стоимость, и проценты. Если он решит занимать деньги, он будет вынужден предложить эти долговые расписки в качестве дополнительного обеспечения долга. Если люди, дающие ему деньги в долг, посчитают, что обеспечение долга не является надежным, они откажутся давать ему деньги.
– Нет, это не сработает, – она медленно покачала головой. – Сильвия всегда держит слово.
– У меня появилась идея, – объявил Мейсон. – Не знаю, насколько хорошая, но думаю, что она может сработать. Судя по тому, что я видел вчера вечером, Гриб и Дункан не очень ладят друг с другом. Я думаю, эти трения между ними можно усилить, причем в такой степени, что один из компаньонов подаст на второго в суд. И это будет канцлерский суд [6 - Канцлерский суд, или суд справедливости уполномочен применять принципы справедливости, а не принципы права к рассматриваемым им делам. Например, федеральный суд США действует как «суд справедливости» при рассмотрении дел о банкротстве.]. Суд не станет рассматривать игорное заведение как имущество, из которого могут взыскиваться долги в рамках принципов справедливости. Но в этом плавучем казино вложили много денег в мебель и оборудование. Вероятно, сам корабль находится в аренде у партнерства. Поэтому если я доведу дело до драки между ними, и один пойдет в суд с требованием обязать второго закрыть партнерство, они не смогут никому передать эти долговые расписки. Если я укажу федеральному суду, что эти расписки были выданы в погашение карточного или любого игорного долга, то суд не станет рассматривать их как часть имущества компаньонов.
Миссис Бенсон склонилась к Мейсону через стол.
– Послушайте, я не хочу, чтобы меня грабили два мошенника и авантюриста. Но если вам удастся провернуть что-то подобное, действуйте. Я оплачу любые расходы.
– В таком случае у меня возникает естественный вопрос, – снова заговорил Мейсон. – Почему вам так необходимы сами расписки? Вы можете дать Сильвии деньги, чтобы она их сама выкупила. И результат будет точно таким же – она их выкупит или вы их ей вручите. И если она будет выкупать их сама, ей не придется платить ничего сверху. Поэтому…
Дверь в кабинет тихонечко приоткрылась, и Делла Стрит сообщила тихим голосом:
– В приемной сидит Чарльз Дункан, шеф. Говорит, что хочет видеть тебя лично, и дело очень важное.
Матильда Бенсон многозначительно посмотрела на Мейсона своими серыми глазами.
– Это означает, что они уже связались с Фрэнком Оксманом, и Дункан пытается выяснить, кто даст больше. Аукцион решил устроить!
Мейсон покачал головой и нахмурил лоб, потому что оказался в недоумении.
– Не думаю. Я приставил детективов к Оксману, Дункану и Грибу. Определенно это не тот вопрос, который они стали бы обсуждать по телефону, а лично они пока не встречались – или я уже знал бы об этом.
– Зачем он тогда сюда явился?
– Лучше всего это можно выяснить, поговорив с ним лично, – заметил Мейсон.
Матильда Бенсон кивнула. Адвокат повернулся к секретарше.
– Делла, проводи миссис Бенсон в библиотеку и приглашай мистера Дункана. Миссис Бенсон, вы знакомы с Дунканом?
– Нет. Он никогда в жизни меня не видел.
– Хорошо. Подождите, пожалуйста, в библиотеке. Я думаю, что Дункан сделает мне какое-то предложение. И оно может оказаться интересным.
– Вот сюда проходите, пожалуйста, – Делла Стрит проводила Матильду Бенсон в библиотеку, а после этого привела Чарли Дункана в личный кабинет Мейсона.
На лице Дункана висела обычная приветливая улыбка, поблескивали золотые зубы на верхней челюсти.
– Никаких обид после вчерашнего? – спросил он.
– Никаких, – заверил его Мейсон.
– Вы очень хитро вели игру, – продолжал Дункан. – Если бы удача не повернулась против вас, то вы бы обвели нас вокруг пальца.
Мейсон ничего не ответил.
– Ну, не получается всегда выигрывать.
Мейсон кивнул на кресло, предназначенное для клиентов.
