Я задумалась всего на секунду.
– Идёт.
– Договорились, – улыбнулся он и протянул мне руку.
Вложила свою ладонь в его и крепко пожала в знак закрепления сделки, он же едва заметно сжал мою. Снова аккуратно и бережно, будто боясь причинить мне боль. Его ладонь была больше моей раза в два, если не в три, но при этом на удивление приятной на ощупь. Тёплой, сильной, крепкой и в какой-то степени даже изящной, если такое слово уместно для подобного бугая.
– Поехали, отвезу твою проблемную задницу. Завтра в семь жду на тренировку. Оденься покомфортнее, желательно в спортивное и лёгкое. Перчатки и бинты с меня. С тебя твоё присутствие и желание, – снова включив тон старшего брата, произнёс он, и мы наконец тронулись с места.
– Так точно, Бугай, – язвительно протянула я и отсалютовала ему, он лишь покачал головой и сосредоточился на дороге.
Прислонилась спиной к сиденью и выдохнула. Хорошо, что он не спросил, где я захочу прокатиться на его тачке. Он думает, что последнее слово за ним. В принципе по жизни так чаще всего и бывает, но мы, женщины, за время эволюции научились подстраиваться под это и использовать их слепое обожание самих себя в свою пользу.
Живя в гетто, я много чего видела и слышала. Не могу сказать, что это то, что вы бы захотели рассказать вашим детям перед сном. Однако жизнь совсем не карамелька. Во всяком случае, моя жизнь говняшка. Натуральная такая, говняшка. Когда мама бросила нас с отцом, то мне пришлось учиться готовить, чтобы не помереть с голоду. Хотя я бы не назвала свои кулинарные навыки феноменальными, потому что денег было катастрофически мало и готовила я преимущественно яйца или заваривала каши быстрого приготовления, иногда хлопья. Мяса в доме практически никогда не наблюдалось. Поэтому можно сказать, что я стала вегетарианцем по принуждению и безвыходности. Хотя иногда друзья угощали меня бургерами и эти моменты являлись для меня одними из самых красочных среди всех воспоминаний. Тогда я чувствовала насыщение и вкус. При этом не только еды, но и жизни.
Кроме этого, с маминым побегом, мне необходимо было научиться распределять бюджет на месяц, чтобы вообще как-то прожить. Тогда ещё мой отец работал механиком в автомастерской, но уже пристрастился к алкоголю и каждую зарплату пытался спустить в первый же день. Однако часть совести у него тогда ещё имелась, и он выдавал мне немного денег на месяц, которые я всегда прятала под матрасом, беря оттуда только на необходимые продукты. Молоко, хлопья/каши, дешевый кофе, яйца. На таком рационе я и выросла.
С одиннадцати лет сама начала подрабатывать в автомастерской отца моего школьного друга. Естественно, я там официально не числилась, но мне платили каждый день и даже давали конфеты в качестве бонуса. Поэтому в машинах и их устройстве я знала всё не хуже любого мужика. Могла с закрытыми глазами перебрать головки двигателя или сам движок, а заменить масло в машине – это даже не работа для меня. Собственно, парни из той мастерской и были моими единственными друзьями. Бад и Ларри учились со мной с начальной школы и, взрослея, мы всё больше находили друг в друге близких и родных по духу людей. Эти двое всегда дрались со мной на улицах гетто и по возможности защищали. Правда я редко давала им такую возможность, желая делать всё самой и не зависеть от их нахождения рядом. У них были свои тачки, которые они купили ещё в семнадцать на какой-то свалке и два года посвятили их восстановлению. Вот на тачке Бада я и участвовала однажды в гонке.
Сейчас я редко бывала в автомастерской своих друзей, но периодически мы с ними виделись и гоняли по ночным улицам Лос-Анджелеса. Я мечтала когда-нибудь купить такой же Ford Mustang. Нравился он мне. Для меня это идеальная тачка, в которой соблюдён баланс агрессивного дизайна, звериного рокота мотора и качества исполнения всех деталей. Она не посыплется через полгода частого использования и не выплюнет двигатель от моей манеры езды. А ездила я так же, как и говорила – не думая, агрессивно и напористо.
Наверное, из-за своей жизни, испещренной разного рода дерьмом, я с таким презрением относилась к богатеньким сосункам и девицам, которые купались в деньгах, заработанных не ими и вечно прохлаждающихся, устав от ничегонеделания. Они тратили свою жизнь на пьянки, гулянки и дорогие шмотки. Они не ценили время. Не ценили людей вокруг. Не ценили ровным счётом ничего.
Когда я впервые увидела Диего на пороге дома богатенькой лохудры Пайпер, то мне показалось, что он ошибся адресом. Как-то не вязался он у меня с ней. Он отличался от тех, кто к ней вечно захаживал. Его вид буквально вопил об основательном подходе к жизни, надёжности и преданности слову и делу. Однако стоило ему произнести её имя, и вся моя логика посыпалась к чертям. Выходит, я не так хорошо разбиралась в людях, и такой внушительный тип с очень серьёзным и проникновенным взглядом тоже падок на бабки и пустые развлечения. И теперь мне предстоит учиться у него основам бокса. Непредсказуемая штука, эта жизнь. Но ничего, потерплю. Меня ждёт награда, а потом я помашу всем ручкой и продолжу одинокую борьбу за своё будущее.
Глава 5
Диего
– Твою ж за ногу, – прохрипел Дэвид, отшатнувшись назад.
– Булки не расслабляй, – рявкнул я на него, пока Тайлер прыгал на месте в боксерской стойке после удачного удара в челюсть Дэвида.
Я пару месяцев готовил его к спаррингу, о котором они условились. Он был певцом в группе, с каждым днём становился всё популярнее и записывал сольный альбом в студии. Эти парни, как я узнал, ещё со школы любили помахать кулаками и Тайлер был самым техничным из них. Судя по рассказам, ещё Джей, барабанщик и владелец бара, куда мы часто наведывались, умел уложить на лопатки с пары ударов, но сегодня его здесь не было. Зато был Трэвис, который с улыбкой наблюдал за происходящим и качал головой в такт песни White Trash Millionaire группы Black Stone Cherry.
Я же сегодня был в роли рефери, в который раз убеждаясь, что если бы Тайлер решил завязать с компами, то стал бы отличным боксёром.
Кое-как вытащив капу, Дэвид улыбнулся.
– По-любому тебе музыка помогает! Врубите Guns N’Roses и я покажу, на что способен, – смеясь, обратился он к Тайлеру.
Тот, в свою очередь, начал активно боксировать на месте под биты, явно подтверждая догадку Дэвида и жестами приглашая его продолжить бой.
– Ещё раунд и достаточно, а то у меня скоро должна начаться другая тренировка, – оповестил я парней, и они кивнули.
Дэвид вновь вставил капу и поединок продолжился. На самом деле было необычно наблюдать за их сопротивлением, учитывая, что они женаты на сёстрах и дружат с детства. Точнее Тайлер женат, а Дэвид на пути к этому. Как я понял, они действительно близкие друзья и спарринг скорее спортивное соревнование для них, чем сведение счётов, как иногда бывает. Я редко спарринговал со своими друзьями, боясь ненароком причинить им вред. Но когда мы были мелкими, то сам учил их драться и теперь был спокоен, что они всегда смогут верно оценить ситуацию и грамотно отключить противника.
Я за свою жизнь много драк повидал и по большей части парни неправильно дерутся. Большинство не умеют вкладывать силу в кулак, а заваливают удар корпусом. Или же запястье сгибают при ударе, а это чревато неприятным переломом. Бывает ещё кулак заворачивают в сторону, когда нужно бить прямо. Много нюансов в, казалось бы, таком простом и по мнению большинства глупом занятии. Мои друзья точно знали, как держать руки, локти и корпус при нападении и что нужно делать, чтобы защититься.
Тайлер выстреливал удар за ударом, пытаясь умотать Дэвида одним джебом[7 - Джеб – короткий резкий удар прямой рукой в голову.] за другим. Я видел, что бил он не в полную силу, явно не желая навредить другу, но тем не менее, не уступал ему и не давал пробить в свою голову, уходя в глухую оборону. При всём при этом он хакер. Истинный. Разносторонний парень, ничего не скажешь.
– Дэйв, поднажми, – выкрикнул Трэвис, подбадривая его, и тот начал забавно качать головой из стороны в сторону подобно кобре, уходя от ударов.
Ну, хоть этому я его научил. Он хорошо дрался, но Тайлер был физически мощнее и умел сфокусироваться в секунду, не позволяя себе осечек.
Хакер же, твою мать.
– Чёрт возьми, как в старые добрые времена! – послышался радостный голос Майкла, ещё одного парня из их компании, который на днях переехал в Лос-Анджелес из Нью-Йорка со своей женой. Он зашёл в зал вместе с Оливером, очевидно, после обучения виндсерфингу, который он захотел освоить. Насколько я знал, это была уже вторая тренировка. – Тай, ему записываться в студии завтра. Не сделай из него немого и тупого, – заржал Майкл, пока они скидывали свои вещи на скамейку.
Тайлер, судя по всему, хотел заржать, но капа мешала ему. Дэвид воспользовался небольшой паузой в его атаке и молниеносно нанёс удар по касательной. Тайлер устоял и сделал пару так называемых барабанных ударов в солнечное сплетение Дэвида.
– А этот волосатый тоже будет боксировать?! Его же за волосы можно поймать и оттаскать по рингу, как портовую девку, – раздался голос одного из парней, которые здесь иногда занимались.
Они не профессионалы, скорее любители, желающие впоследствии впечатлить девушек. Я отвлёкся от спарринга и повернул голову к нему. Этот кусок дебила стоял со своим приятелем и смотрел на Оливера, который над чем-то смеялся с Майклом около скамеек и не слышал этого комментария. Зато я услышал.
– Брейк, – скомандовал парням, пролез между натянутыми канатами и вышел с ринга.
В два шага дошёл до парня с короткими светлыми волосами и схватил его одной рукой за футболку и пригвоздил к стене.
– Смотри, как интересно получается, – спокойно прорычал ему в лицо, отпустив и сжав теперь пальцы на его шее. Его глаза расширились от удивления и растерянности. – Я могу поймать тебя за шею. Может, мне за неё тебя оттаскать здесь? Что скажешь?
Ко мне подлетели Тайлер с Дэвидом.
– Давай мы. Зря разминались, что ли?! – подключился Тайлер, и я сдержал улыбку, продолжая буравить взглядом неугодного мне человека.
– Танцор, ты чего?! – прохрипел этот парень, которого, кажется, зовут Джим.
– Я тебе вопросы задал. И для тебя я Диего, – прищурился я, приподняв его немного, чтобы его глаза оказались на одном уровне с моими.
В моей профессиональной тусовке меня все называли Танцором из-за моей манеры движений на ринге во время боев. Однако этому куску говна не положено подобное панибратство.
– Что я такого сказал?! – прохрипел он, вцепившись в мою руку.
Рядом уже оказался и Трэвис, а за спиной услышал удивленный возглас Оливера и испанский мат Майкла.
– Слушай меня максимально внимательно. В этом зале есть одно правило, которое распространяется на всех и каждого – уважение ко всем присутствующим. Если тебя по жизни не научили этому, то я могу быстро это исправить. Если ты ещё раз позволишь себе хоть один комментарий за спиной моей семьи и моих друзей, то будешь иметь дело со мной. Если у тебя кишка тонка подойти и сказать в лицо своё никому ненужное мнение, то лучше вообще сюда не приходи. Таких, как ты, здесь не любят. Я понятно выразился?! – угрожающе тихо произнёс я, слегка сжав пальцы на его шее, и он еле заметно кивнул. – Не слышу.
– Да. Понятно, – просипел он, покраснев до корней волос.
Смерив его презрительным взглядом, отпустил, и он тут же принялся растирать шею, а я развернулся к парням, обнаружив, что все они стояли в метре за моей спиной. Тайлер и Дэвид тяжело дышали после поединка и, судя по выражению их лиц, пытались въехать в суть происходящего. Оливер с Майклом тоже ничего не поняли. Только Трэвис довольно улыбался, смотря на меня.
– Что случилось, мать его?! – спросил Тайлер, переведя взгляд за мою спину, где стоял этот дебил.
– Небольшой воспитательный момент, – ухмыльнулся я и подошёл к Оливеру. Закинув руку ему на плечо, покосился на него. – Только я могу называть тебя «Патлатым». Остальным лучше проглотить свой язык, иначе вырву к хренам.
– От твоей любви я скоро задохнусь, – расплылся он в улыбке, а я готов был пересчитать его рёбра, чтобы булки не расслаблял. Но парень он всё-таки хороший.
Если честно, то я прекрасно понимал, как ему тяжело сейчас. Со дня смерти его матери не прошло ещё и двух месяцев и ему приходилось справляться с этим в одиночку. Поначалу.
