– Ну и что, ничего не будет. Да и какой смысл в этой учебе.
– Смысл есть, даже если ты его не видишь. Рут, однажды тебе придется решить, куда ты пойдешь.
– Я знаю. Еще есть время.
– Не так много, как ты думаешь. Тебе остался всего год, и что ты хочешь делать дальше?
– Я же говорю, не знаю. Пойду к тебе в бар. Буду наливать ребятам твой «адский» и подмигивать приходящим дамочкам.
– Все шутишь.
– Я не шучу.
– Ну, тогда и я не шучу. Я не возьму тебя работать в бар, понял?
– Почему?
– Потому, что ты там себя окончательно похоронишь. Я не хочу на это смотреть.
– Я себя уже похоронил.
– Я вижу. Но забота об Эстер не должна быть твоей единственной целью в жизни. Она уже не ребенок, и ты тоже.
– Нет, она тот еще ребенок.
– Хорошо, пусть так. Но не стоит класть себя на алтарь. Ты не можешь быть ответственен за все один. И я очень надеюсь, что однажды ты найдешь что-то, что будет только для тебя.
–Баскетбол.
– Если только это не способ убежать от реальности. Но ты меня услышал, да?
– Услышал. Возможно.
Рут вздохнул, открыл холодильник, закрыл. Снова открыл. И снова закрыл.
– Сваришь и мне кофе?
Меня не устроит
Когда не знаешь делать или нет, лучше сделать.
Рут садится на лавочку в раздевалке и снимает кроссы. Уже давно все ушли, как всегда. Он здесь остался один и можно не спешить. Ему не нравится переодеваться с кем-то еще. И не потому, что кто-то его увидит, посмотрит как-то не так. Нет. Это мышечное тело – предмет гордости, а не сожалений.
Ему не нравится с кем-то потому, что галдят, шумят, мешаются. Невозможно подумать спокойно о чем-то, и привести кусочки чувств в порядок.
Майка липкая и мокрая. По-хорошему, нужно бы заглянуть в душ, да всегда так лень. Какая разница, все равно пойдет сейчас домой. Так и смысл? Скидывает одежду на пол, переодевается, запихивает все в сумку. Нужно бы еще и постирать, но почему дойти до машинки тоже всегда лень? Выходит из раздевалки в общее помещение и встает резко и внезапно, столкнувшись лицом к лицу с Анн.
– Ну все, ты точно меня преследуешь. Пойду писать заявление.
– И тебе привет. Побереги силы, их можно потратить на что-то более полезное.
– У тебя что, тренировка? Так поздно?
– Не спрашивай почему. Я до сих пор негодую по этому поводу. Целый семестр прошел, а они никак не могут устаканить вопросы расписания.
– Привыкай. Добро пожаловать в хаос, василек.
– Не называй меня так. Я же уже просила.
– Ну, а я проигнорировал твою просьбу.
– У тебя очень хорошо получается многое игнорировать.
– Знаешь, я по этому поводу не парюсь.
– А стоило бы. Как, кстати, сдал?
– Торжественно сообщаю, на три.
– Ну, это похоронный марш, а не торжество. Учитель из меня не удался.
– Нет, ты не понимаешь. Три – это победа. Без тебя я бы не сдал вовсе. Так что, учитель из тебя очень даже, и за это тебе спасибо. Почему ты вообще решила мне помочь? И.. Как так случилось, что ты понимаешь уровень четвертого курса?
– Что ж. Почему понимаю – это длинная история. Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе ее за чашечкой чая. Но я сомневаюсь, что мы будем настолько близки. А насчет того, почему помогла… Я не знаю. Ты выглядел слишком растерянным. Это было спонтанное решение, такой ответ тебя устроит?
– Нет, не устроит.
– Ну, твои проблемы.
Странный парень резко шагнул и прижал Аниту к стене, заблокировав пути отступления руками. Забавная она такая. Так близко. Дышит громко, и крепко сжимает в руке сумку. Тонкая белая кожа, подтянутая фигура. Конечно, еще бы не подтянутая.
– Меня не устроит, если мы не станем настолько близки, чтобы вместе выпить по чашечке чая. Ты так дышишь, боишься меня?
– Смешно, очень смешно. Бояться тебя? С чего бы это? И вообще, знаешь что?
– Что?
– Тебе нужно в душ.
Рут сначала завис, а потом рассмеялся. Да так сильно, что смог только приземлиться на рядом стоящую лавочку и схватиться за живот. Он сам не понял, почему ему так смешно.
Дверь снова открылась, и в раздевалку прошли еще две первокурсницы. Видимо, на ту же тренировку. А за ними кто-то и еще. И вот, опять тот самый балаган.
Анита собралась тоже исчезнуть за дверью, и уже почти перешагнула порог.
– Стой, подожди!
– Ну что тебе еще?
