Убийство в бухте ангелов

Глава 1

Сев в свою ярко-желтую машину, он увидел крошечное бурое пятнышко на приборной доске и машинально стер его пальцем. Пребывание на пляже среди десятка красивых тел, прикрытых лишь крошечными лоскутками, заставило его поехать вглубь города в квартал с проститутками. Сегодня он выбрал себе двух азиаток-близняшек. Имея давние дела с владельцем борделя, он мог рассчитывать на новеньких девушек, которые только что прибыли и еще не успели войти в оборот.

– Только вернешь их целыми и не битыми, да? – спросил Джамал, закуривая сигарету и не ожидая ответа.

Полчаса спустя в огромной спальне, на полу, на мягком пушистом ковре у камина сёстры Ваан, что означает «сладкая», и Нгам, что значит «доброе сердце», удовлетворяли довольно неожиданные предпочтения своего господина. Они видели его раньше и знали, что он был важным человеком, потому что никто не мог разговаривать так запросто с их хозяином Джамалом. Поэтому, чтобы не разозлить хозяина, они решили проявить особые рвение, страсть и терпение.

Девушки только что прибыли из Таиланда. В родной деревне их ждали голод, нищета и тяжелый труд на полях. Часто по улицам ездили вербовщики, которые предлагали родителям выкупить их детей за пятнадцать долларов, тем самым освободив от лишнего рта. Ваан и Нгам только чудом избежали подобной участи, но нищета, царившая вокруг, заставляла искать другие решения. Услышав об огромных заработках здесь, в Европе, они решили, что, работая всего год, смогут вернуться и, забыв позорное прошлое, начать все сначала, но уже имея огромные деньги. Они смогут открыть магазинчик, или ресторанчик в туристическом районе, или массажный салон, то есть купить себе путевку в новую жизнь. Нужно потерпеть всего год.

Неожиданно Нгам почувствовала боль. Сильные пальцы, которые сначала осторожно, играючи, сжимали ее шею, теперь все сильнее сдавливали ее горло. Твердо решив вытерпеть все, что бы сегодня с ней ни происходило, она подумала, что будет играть с господином в эту игру, не выдавая отсутствие опыта в подобных делах. Но увидев его глаза, наполненные безумным блеском ярости, возбуждения и удовольствия одновременно, она поняла, что он хочет ее задушить.

«Он безумен. Он сумасшедший», – промелькнула мысль в голове Нгам. В ушах начало звенеть, комната поплыла у нее перед глазами, и только жестокие глаза с особым наслаждением продолжали на нее смотреть, пальцы – душить, а тело – совершать ритмичные движения. Уже почти теряя сознание, она перевела последний взгляд на сестру. Ваан тоже ждала, что сейчас, в этот самый миг, он уберет пальцы с шеи сестры и все это снова превратится в странную дикую игру. Однако, видя, что этого не происходит, она воинственно закричала и набросилась на его руку, кусая ее изо всех сил.

Мужчина лишь слегка поморщился, улыбнулся жалкой попытке его остановить и отшвырнул набросившуюся на него юную проститутку. Шея Нгам была свободна, и она сделала глубокий вдох, но одновременно страшный хруст черепной кости раздался там, где стоял мраморный камин, и мягкий ковер начал пропитываться чем-то липким. Нгам, моментально догадавшись, что произошло с сестрой, в ужасе закричала и изо всех сил попыталась вырваться из-под стального тренированного тела.

– Давай, детка, покричи немного для меня. Мы же не будем прерывать веселье из-за такого досадного случая, верно? – со смехом прошептал он ей прямо на ухо, жарко целуя его своими горячими губами. – Придется тебе отдуваться за двоих, раз так вышло. Ты же не против?

Через несколько часов Нгам все еще лежала на ковре. Голая, с запутанными волосами, с размазанной косметикой, в полузабытье и отупевшая от боли, она услышала телефонный звонок.

– Да, – ответил мужчина, подняв трубку. – Посылку забрать? Могу. Сейчас?

Голос в трубке что-то ответил.

– Сколько?

Голос в трубке снова прожужжал невнятными звуками.

– У меня сегодня своих две, но если покомпактнее уложить, то думаю, влезет. Через час буду.

Мужчина положил трубку, подошел к Нгам, сел перед ней на корточки и внимательно посмотрел на нее, как бы решая, что делать дальше. Сейчас, когда возбуждение и безумие ушли, в его глазах остался только холод.

– Я не рассказать, – с трудом ворочая языком, еле слышно сказала Нгам. – Я не рассказать.

Через полчаса он уже ехал за рулем в машине с фальшивыми номерами, в кепке и красной клетчатой рубахе за двумя другими «посылками». Надо сделать еще один звонок.

– Джамал, брат! Девчонки вышли из игры. Так получилось.

В трубке телефона на другом конце раздался безудержный пьяный смех. Мужчина продолжил:

– Запиши на мой счет, ладно? Буду должен, брат.

Глава 2

– Глупая шлюха! – взвизгнула женщина, выплеснула стакан воды на Ирэн и вылетела из офиса, с силой хлопнув дверью. Достала из сумочки длинную тонкую сигарету, закурила и стала прислушиваться к голосам тех, кто остался внутри.

– Ничего личного, да? Без обид? – спросил мистер Рич у Ирэн. – Я уже готов был заключить сделку, но Памела… Видите, она немного ревнивая. Не обижайтесь. Вот, возьмите еще салфетку, – тараторил он, чувствуя неловкость из-за поведения своей жены. – Следующий объект я обязательно куплю у вас. Приеду без Пэм, и мы все спокойно оформим.

– Без меня приедешь? Да ты кобелина! – Памела снова ворвалась в офис, еще более злая, чем минуту назад. – Уже вытерлась? Вот тебе еще! – Она подняла горящую зажигалку к системе пожаротушения, и секунду спустя оросители во всем офисе начали выплевывать струи воды.

Так начался день Ирэн Дюпри.

Два часа спустя воду с пола собрали, промокшую бумагу и часть канцелярки отправили в мусорную корзину, а систему пожаротушения вернули в рабочее состояние. Сантехник наконец собрал инструменты и ушел.

Ирэн стояла перед узким зеркалом в туалете и смотрела на свое отражение.

«Хотя бы волосы высохли. Можно заново убрать их в пучок», – подумала она. Для непредвиденных случаев у Ирэн всегда имелись в офисе чистая блузка, пара чулок и запасные туфли, так что скоро она снова выглядела безупречно. В зеркале она видела спокойную, элегантно одетую женщину. И эта разница – между тем, как она выглядела и что чувствовала, – заставила ее глаза наполниться слезами.

«Как же мне это все надоело!» – подумала Ирэн. Она была не из тех, кто любит поплакать из-за ерунды, но последние месяцы работала почти без выходных. Накопившаяся усталость, постоянный недосып и обязательная в ее работе дежурная улыбка сделали свое дело – она схватила фарфоровую мыльницу и с силой бросила на пол. Осколки разлетелись во все стороны, но облегчения это не принесло, и она разревелась, как ребенок.

«Нужно просто не обращать на таких клиентов внимания. Хамки, глупцы и придурки никогда не переведутся, нужно быть выше этого, – успокаивала себя Ирэн. – Ну вот, теперь у меня будут красные глаза и огромный нос. Отличный сотрудник! Оторвут с руками и ногами».

До собеседования оставалось всего полчаса, поэтому стоило поторопиться. Если она поедет достаточно быстро, то еще может успеть. Уверенно ведя машину вдоль лазурного моря, мимо зеленых пальм и кипарисов, Ирэн обдумывала случившееся. Дурацкий утренний спектакль произошел с ней только потому, что жене клиента, молодой Памеле Рич, показалось, что ее муж флиртует.

Богатые, но плохо воспитанные клиенты не были чем-то необычным в ее работе риелтора. Выбирая себе виллу стоимостью в несколько десятков миллионов, они ждали особого отношения. А молодые жены этих клиентов относились к особой категории совершенно непредсказуемых дам. Некоторые из них только вчера попали в красивую жизнь, причем явно с самых низов. Они еще не научились даже элементарным правилам приличия. Выросшие на реалити-шоу и сториз, они никогда не читали классику и вообще книг, а некоторые так никогда и не получили образование. Но у них были сумки стоимостью с маленькую машину, и они чувствовали себя хозяйками мира. Как минимум своего мира, который им удалось построить. И именно поэтому каждая прилично одетая женщина, которая общается дольше трех минут с их мужьями, уже представляется им угрозой для благополучия. Но после собеседования все изменится! «Кто бы мог подумать, что вместо свиней, которые были мне уготованы с рождения, я буду заниматься наукой!»

Вдруг машина впереди Ирэн внезапно остановилась, и ей пришлось резко затормозить. Всего сантиметр – и она бы влетела в чей-то бампер. «Повезло», – подумала она и в этот момент услышала громкий хлопок собственного лопнувшего бампера. Водитель сзади не смог так же быстро, как она, среагировать и въехал в нее.

– Да что ж за день такой дурацкий! – воскликнула Ирэн и вышла из машины, чтобы оценить масштаб бедствия.

– Сеньора, я сожалею, наверное, я отвлекся, – обратился к ней, широко улыбаясь, симпатичный парень.

– Ну вообще-то, вам следовало бы соблюдать дистанцию, – ответила Ирэн, глядя на часы.

– Давайте я оплачу стоимость ремонта, и разъедемся. Стоять на такой жаре и ждать дорожную полицию – не лучший вариант, – предложил он. Его машина была с итальянскими номерами, и, находясь на территории Франции, он явно хотел разойтись мирно и быстро.

Ирэн заколебалась. С одной стороны, опоздать на собеседование ей не хотелось, с другой, при аварии надо вызывать дорожную полицию.

– Нет, давайте все же вызовем полицейских.

– Да у вас же почти нет повреждений! Замена бампера на вашей машине обойдется в триста евро. Или даже двести. Она у вас не самая новая. Я могу вам дать четыреста, и поедем по своим делам.

Меж тем узкая полоса дороги начала заполняться автомобилями, создавая пробку.

– Нет, извините, я все же вызываю полицию. Пусть они оформят протокол аварии.

– Отлично! Похоже, вам совсем нечем заняться! Лично меня дома ждет моя невеста. А вас? Видимо, никто и нигде?

Ирэн пропустила мимо ушей обидные слова и, сев в машину, принялась ждать приезда полицейских. Сзади них уже образовалась огромная пробка, и другим автомобилям приходилось медленно объезжать участников аварии по встречной полосе. Обиженный итальянец оказался очень разговорчивым – хоть он и был виновником произошедшего, но вел себя так, словно это он пострадал. Всем, кто медленно и аккуратно объезжал их по встречке, он умудрялся прямо на ходу, в открытое окно, одной – двумя фразами эмоционально рассказывать о том, как упряма вторая участница аварии и что именно из-за нее все теперь стоят в пробке. Делал он это красноречиво, активно жестикулировал и вызывал больше сочувствия, чем она, Ирэн, которая на самом деле была пострадавшей стороной. Каждый второй автомобилист или громко сигналил, глядя прямо на нее, или кидал неодобрительные и осуждающие взгляды.

– Что? Это не я виновата! Не я! – сначала пыталась отвечать Ирэн, но затем оставила эту затею.

Через два часа она подъехала к воротам университета. Если бы она не опоздала на собеседование, то была бы третьим в очереди кандидатом. Но оказалась девятой по счету претенденткой, и, судя по тому, как формально с ней разговаривали, сотрудника уже выбрали.

«Ладно, это просто не мой день, – успокаивала себя Ирэн. – Все равно рано или поздно они предложат мне место».

Ирэн мечтала попасть на работу в университет маленького городка Сен-Карно. С тех пор как переехала сюда, она работала временно риелтором и искала работу по специальности. Это «временно» затянулось на три года. С работой во Франции сложно, поскольку везде все решают профсоюзы. Работники чувствуют себя свободно и уверенно, потому что их права защищены. Уволить кого-либо практически невозможно: нужно будет заплатить огромные отступные, а потом еще, скорее всего, на компанию подадут в суд за незаконное увольнение. А с поддержкой профсоюза и коллективными исками присоединившихся коллег ее и вовсе разорят. Поэтому вакансии появляются крайне редко – если кто-то уходит на пенсию или умирает. Из-за этого новых сотрудников подбирают из десятка кандидатов, очень придирчиво, словно в разведку. Самыми подходящими, конечно, оказываются в первую очередь французы, а не иммигранты из других стран.

Приехав во Францию, Ирэн начала действовать согласно плану. Сначала она устроилась на ту работу, которую было легче найти. Сделки с недвижимостью здесь совершались постоянно: кто-то хотел перебраться поближе к солнцу и мягкому климату, кто-то мечтал иметь роскошную виллу на юге Франции, а кто-то инвестировал свободные деньги. Но реальность ее рабочих будней оказалась несколько иной, чем она себе представляла. Риелторов часто обманывали, чтобы сэкономить на комиссии. Положенные три процента с каждой сделки приходилось делить на двух или трех риэлторов. Но самыми неприятными были клиенты, которые хотели только поездить и посмотреть, но не купить. Они отнимали много дней и даже недель времени риэлтора, из-за них приходилось тратиться на дорогой бензин, и в итоге, сделки у риэлтора совершились не чаще, чем раз в три-шесть месяцев.

Но все же, работая больше всех коллег вместе взятых, отказывая себе в самом необходимом, за три года Ирэн смогла заработать на первый взнос за собственный дом. А значит, пора двигаться вперед и заняться тем, чем она действительно хотела, – наукой. Это был второй пункт ее плана. И только потом, обретя свой дом и престижную работу, она стала бы завидной невестой, достойной хорошего мужчины.

Ее размышления по поводу неудавшегося собеседования прервал звонок.

– Ирэн, дорогая, ты не могла бы захватить Мари по дороге? Кажется, ее сын опять где-то застрял, а сама она все еще боится садиться за руль.

«Ого! Это отличная новость! Меня первый раз просят об услуге, неужели они приняли меня в свои ряды?» – подумала Ирэн.

– Да, конечно, заеду. Без проблем.

– Ну вот и славно, будем вас ждать.

На вечер у Ирэн было запланировано еще одно важное мероприятие – собрание членов книжного клуба города. Основательницей клуба была супруга мэра, а все его члены – ее подруги, местные сливки общества. На собраниях обсуждались не столько книги, сколько сплетни, а также, как это бывает в небольших городках, вершились судьбы некоторых его обитателей. Например, именно здесь за бокалом сухого вина решалось, какие обличающие статьи будут напечатаны в единственном глянцевом журнале и некоторых местных газетах. Здесь же решалось, в каком контексте подать интервью с тем или иным политиком или предпринимателем: показать его героем или же жадным хапугой. Самые крупные заказы на все возможные услуги или поставки также распределялись здесь, в перерыве между бокалом вина и чашечкой кофе. Здесь было сообщество, которое активно поддерживало своих, и каждый, в том числе Ирэн, хотел стать его частью.

«То, что они попросили меня об услуге, – явно хороший знак, – рассуждала она. – Если я в дороге подружусь с Мари, это увеличит мои шансы на вступление. Лишняя поддержка не помешает. Особенно если ты не француженка, не так богата, как они, и сильно младше всех других мадам. И уж тем более если в кандидаты ты попала случайно».

Ирэн заехала за Мари, состоятельной дамой лет пятидесяти.

– Мари, прекрасно выглядите! Готовы ехать? – широко улыбаясь, спросила она.

– Добрый вечер. Нам лучше поторопиться, а то начнут без нас, – буркнула Мари и села на заднее сиденье, словно за ней приехал водитель такси. – Это что-то вроде ретро-автомобиля?

«Нет, похоже, Мари будет последней, кто поддержит меня на голосовании», – подумала Ирэн, но все же попыталась поддержать разговор, не обращая внимания на высокомерие своей пассажирки.

Наконец они подъехали к дому хозяйки – супруги мэра. Такие дома обычно назывались шато – меньше замка в классическом понимании, но значительно больше обычного загородного дома. Зеленый газон расстилался минимум на целый гектар, что было здесь особенным шиком, учитывая невыносимую жару: чтобы трава не выжигалась под палящим солнцем, требовались огромные затраты на полив. Еще здесь росли кипарисы, источающие сильный хвойный аромат, величественные черные пихты и, конечно, обязательные для этих мест оливковые деревья и лавандовые кусты.

Ирэн и все еще неприступная Мари прошли по дорожке вглубь сада и присоединились к другим гостям на открытой террасе. Все уже разошлись по маленьким группкам. Кто-то пил вино, непринужденно беседуя с другими гостями, кто-то еле скрывал зевоту, ожидая начало ужина, а кто-то, как Ирэн, улыбался и старался выглядеть своим среди этих сильных, могущественных дам.

Наконец подошло время ужина. Ирэн заняла свое место согласно карточке на столе и почувствовала себя неловко. Приборов справа и слева от тарелки сегодня было значительно больше, чем она видела ранее. И значительно больше, чем показывали на курсах этикета. «Буду внимательно смотреть, что делают другие, и повторять за ними».

Ужин подходил к концу, местные сплетни были обмусолены до мельчайших подробностей, и вдруг кто-то вспомнил о книгах.

– Ирэн, дорогая, что вы скажете по поводу «Озера исступления»? Вы читали?

Ирэн не читала, но решила не показывать свою уязвимость, а потому осторожно ответила:

– Очень сильная книга. Неожиданный финал.

Женщина, задавшая ей вопрос, высокомерно рассмеялась:

– Он завоевал ее, и они поженились! Действительно, очень сильный финал, – сыронизировала она. – Если бульварный роман кажется вам сильной книгой, стоит воспитывать вкус, моя дорогая.

«Вот сучка», – подумала Ирэн, но в ответ лишь улыбнулась.

К счастью, в этот момент гостям предложили кофе с маленькими шоколадными десертами, которые называются здесь café gourmand, и к промаху Ирэн никто не проявил интереса.

Глава 3

Свой пикап он любил больше других машин. Желтые и красные спорткары были роскошными, но всего лишь вынужденными атрибутами той жизни, которую он выбрал много лет назад. Чтобы вести дела на уровне, который был для него привычным, ему приходилось пускать пыль в глаза. Неприлично дорогие часы с крошечными золотыми жакемарами, которых создали всего тридцать четыре штуки во всем мире, – для встречи с главарями картелей. Безупречный образ в стиле casual – для встреч с лидерами профсоюзов, главами муниципалитета и бизнесменами средней руки. Легкая белая льняная рубашка в сочетании с его загаром идеально подходит для рандеву с девицами. А для таких дел, как сегодня ночью, идеальный выбор – это фермерская клетчатая рубаха и кепка, надвинутая на глаза. Машину для таких вылазок он приобрел уже давно – небольшой фермерский фургон, оборудованный холодильником. Менялись только номера – одни фальшивые на другие.

В багажнике лежало несколько тел, от которых нужно было избавиться. Его босс позвонил ночью, как обычно, неожиданно, и велел забрать очередную «посылку». Обычно он поручал это своим прихвостням, но если позвонил ему лично, значит, все должно быть сделано очень чисто. Если поторопиться, то с этим не должно возникнуть никаких проблем. От шефа он выехал еще темной ночью, но надо было успеть доехать до места назначения, пока не наступило утро.

Можно ехать по трассе. Это быстрее, но там больше камер и значительно больше полицейских. Можно ехать по той дороге, что ближе всего к морю, – она тоже небольшая, полицейских там почти не бывает, но камер больше, а чертовы туристы не спят всю ночь, и вероятность быть замеченным намного больше. Остается дорога, которая проходит над трассой, выше в горах. Она петляет, более длинная, временами превращается в серпантин, но там почти отсутствуют камеры и почти наверняка нет дорожной полиции. Единственное, кого там можно встретить, – дикую козу, выбежавшую на дорогу.

Почти сто пятьдесят километров были позади, глаза начинали слипаться, но энергетик, который он выпил накануне, все еще позволял ему уверенно вести машину. Справа и слева от дороги проносились холмы, фермы и небольшие редкие домики. Он почти приехал.

Неожиданно сзади завыла сирена полицейской машины. Он увидел мигающие синие огни, а голос из рупора приказал остановиться. Через минуту подошел полицейский.

– Месье, вы превысили вашу скорость на территории заповедника. Покажите, пожалуйста, ваши документы.

– Ох, да! Совсем забыл. Заповедник же! Сколько езжу, а все никак не привыкну, – сказал он добродушным тоном местного фермера.

– Куда вы направляетесь? – спросил патрульный, светя фонариком внутрь салона.

Водитель нащупал в кармане куртки рукоятку пистолета, а указательный палец осторожно лег на спусковой крючок. В случае необходимости действовать нужно будет мгновенно.

– В мясную лавку в Сен-Воклюз. Я всегда привожу им свежее мясо рано утром.

Патрульный посветил фонариком внутрь салона, но, не увидев ничего подозрительного, попросил водителя открыть задние дверцы фургона.

Застрелить будет шумно и грязно. Можно накинуть ему на шею проволоку и задушить. Или зарезать. Или просто сломать шею. «Быстрее и проще сломать шею», – оценил ситуацию водитель и сказал:

– Пойдемте. Открою, конечно. Ну надо же, опять забыл про заповедник! Память уже совсем не та, – ворчал мужчина, ежесекундно оценивая обстановку.

Патрульный обошел фургон, открыл двери, посмотрел на аккуратно уложенные холщовые мешки, подтекающую из них кровь и произнес:

– Я должен выписать вам штраф за превышение скорости. Пожалуйста, оставайтесь в своей машине.

Выписав штраф, полицейский уехал так же быстро, как и появился на дороге, не подозревая, что был на волосок от смерти. А фермерский грузовик продолжил ехать, везя свой страшный груз.

Наконец он подъехал к воротам аббатства. Построенное в XV веке, оно величественно возвышалось среди зеленых холмов и лавандовых полей. В аббатстве жили около двадцати монахов-цистерцианцев католического монашеского ордена. Они вели довольно уединенный образ жизни, если не считать проведение экскурсий и продажу лавандового масла. Все полученные деньги направлялись на поддержание здания аббатства в надлежащем состоянии.

– Чет седня долго, – ворчал Лоренс, – и чет многовато для одного раза, – добавил он, открыв фургончик.

Идея отвозить «посылки» в склепы при аббатстве появилась несколько лет назад и с тех пор неоднократно доказывала свою эффективность. Днем в этом старинном месте было много туристов, которые фотографировались на фоне бесконечных лавандовых полей, устраивали пикники и катались на велосипедах. Старинный дух и исключительная природа привлекали сюда толпы людей. Интересовало их и кладбище позади основных строений – там уже больше ста лет не хоронили, и теперь оно больше напоминало ухоженный красивый парк с бесчисленными рядами белоснежных статуй. Были и склепы.

Именно в одном из таких склепов Лоренс обнаружил длинный туннель, ведущий не к аббатству, как ему сначала показалось, а в сторону от него. И вел он далеко за пределы территории. За долгое время существования его использовали в самых разных целях, и, судя по архивам, в одно время там прятали евреев и партизан. Теперь же про него все забыли.

Туннель пах сыростью, плесенью и мышами, но обилие комнат, имеющих двери и закрывающихся на засовы, давало массу возможностей для использования. О своей находке Лоренс не спешил сообщать братьям-монахам, решив оставить этот секрет для себя, и придумал способ соблюдать осторожность. Чтобы не быть пойманным, в ночь, когда привозили «посылки», он добавлял в вечернюю трапезу дозу снотворного, чтобы все служители погрузились в крепкий сон. Однажды он не рассчитал дозу, и один старый монах утром не проснулся, а все другие мучились сильной головной болью. Однако отец-настоятель лишь отправил всех усерднее молиться. С тех пор Лоренс стал осторожнее.

– Давай оттащим все внутрь, пока не рассвело, а я потом сам все разнесу куда надо, – сказал Лоренс своему гостю. – За такое количество мешков я попрошу двойную цену. И за прошлый раз тоже. Одно дело – свежее, а другое дело – несколько дней пролежал. Вы только уехали, а трупешник разорвался. Прям все разлетелось, пришлось убирать, – имбецильно заржал Лоренс.

Лоренс был молодым человеком лет двадцати, которого когда-то подбросили сюда же, к воротам, в небольшой корзине. Роды пошли не по плану – ребенок родился с большим трудом и весь синий. Мать была уверена, что он не жилец, и даже не стала его кормить – все равно до утра он не доживет. Но упрямый сине-розовый комок плоти никак не хотел умирать. Напротив, он громко кричал и требовал еды. Тогда она и подбросила его к воротам аббатства.

Мальчик рос странным, обращенным в себя и мало интересующимся людьми вокруг: не отвечал на улыбку, не гулил, как все другие дети его возраста, а когда пришло время заговорить, говорить тоже не хотел. Все служители считали его дурачком и приучали к труду, чтобы он хоть как-то был полезен. Лоренс вырос хилым, тощим и, несомненно, ущербным в моральном смысле. Но он не был дурачком.

Получив свою двойную оплату и закрыв ворота за грузовиком, он снова отправился в склеп. Ему надо было отнести мешки в другую комнату, переупаковать содержимое в бочки и засыпать негашеной известью. Достать ее было легко, поскольку ею здесь часто засыпали трупы сбитых на дороге животных, чтобы те не разлагались на жаре.