Где тарантул Времени взасос
Обнялся с еще горячим солнцем.
Здесь предметы первых букварей
Встретились с глаголами последних,
И из арки, библии старей,
Икнув светом, катит робот-техник.
Здесь имам, вопящий про джихад,
Посылает юношей на плаху,
И прыжок под хрюкающий танк
Посвящают гуриям Аллаха.
Здесь американский генерал,
Выехав на джипе из гарема,
Понял вдруг кого он обокрал,
Нанеся на эту карту Время.
7. 21. 2003
Мир в бутылке
Когда фрисби Млечного Пути
Словит могучая Андромеда,
И случай поможет опять найти
Новым планетам закон Aрхимеда,
Кто-то на них, младше меня на миллиарды лет
Обьяснит мирозданье, почесав
в легендарном затылке:
Мир похож на молекулу плесени, что ползет
По стенкам какой-то прозрачной бутылки, —
Которую, выпив, выбросил Бог
Параллельной вселенной,
спеша на работу,
В своем Чикаго или Пекине, чиркая коробок,
Кашляя, чертыхаясь, кляня погоду.
1. 31. 2004
Смерть в Венеции
Мне не есть филе из тосканских овец
Из траттории Saint-Petersburg —
Я в этой Венеции не жилец…
Но в Венецию едет друг.
Женолюбящий Женя Рейн —
Вымогатель чудес в аду, —
Презирающий снегирей
Петербургских снегов какаду—
Тот же клюв и хохол, но сед!
Женя, встретились, наконец!
Классициста на склоне лет
Я тебе подарю венец!
Женя, мы друг у друга в гостях, —
Та же плоть у нас на костях,
Силой певческой полых когда-тo —
Kaк у птиц, что взлетели куда-то
Улететь, но вернулись назад —
В тот же сад. В тот же ад…
– Ты о ком?
В непреложных традициях ада
Кость заполнить известняком.
Приземлился. Труба и ограда
Те же. Только стал стариком.
***
Над Сан Марком луна висит,
Как Челлини серебряный щит.
Я скажу: сорок зим, сорок лет!
Женя Рейн – знаменитый поэт,
И учитель поэзии, мэтр!
Ты ответишь мне: mэrd, mэrd!
Ты ответишь мне: смерть, смерть.
Март – июль 2004
Крылья
А все-таки, есть что-то в крыльях.
Даже летучая рыба,
Улепетнув от дельфина в ночное небо,
Видит рыб, а не звезды над головою.
Ей, как и мне,
Каждый день спасающемуся стихами,
Вселенная представляется океаном,
